Кассад надел парадный, родного цвета сизый костюм с малиновой вставкой вокруг шеи, неловко кивнул жене и вышел из покоев. За окнами смеркалось быстро — все-таки вскоре придет зимний месяц. По коридорам устанавливали факелы, которые Досид сегодня не жалел. Кассад прошел к дальней башне замка, спустился на первый этаж, вышел через узкую и плотную железную дверцу.

Когда он пришел к четвертой башне, его воины ждали. И они знали — Кассад понял это по таким же праздничным камзолам в толпе. У него в дружине около сотни человек, и некоторые из них самые близкие.

Эльва много лет прослужил оруженосцем, последний год он носит стяг — парень дерзкий, молодой, и силой вырос, как два взрослых мужика. Нерк — оруженосец нынешний: проворный и дерзкий. Тансены пришли вчетвером: наглый горлопан Младой привел еще и двоюродного брата. Марка Луд — товарищ с детства, чернявый, с серо-голубым взглядом вежливых глаз. Кассад всегда завидовал, как Марка галантно обольщает девиц. Его предки бежали в Желток от гнева лорда Хисанн при жизни Седьмого Пророка. Присягнули дому Киоген, четыре сотни лет жили там, но не запачкались — веру сохранили. А двадцать лет назад Гарин Луд вернулся на родину с братом, сыном и дочерью. Лорд Хотт с удовольствием принял беженцев-единоверцев. Гарин воинских надежд дяди не оправдал — он занялся торговлей и перебрался в Индигово Веко — портовый город, находящийся в дельте Слезы. Однако его младший брат Тури отдал долг за себя и за брата, храбро сражаясь в Правой войне. Худощавый, с перебитым носом и седыми усами он стоял за племянником.

— Насколько я понял, вы догадываетесь, что сегодня королевство Хисанн будет восстановлено из руин! — зычно заговорил Кассад. — В Сорокалетнюю смуту оно просуществовало недолго, но я клянусь, положить все силы, чтобы в этот раз устоять! Я не требую клятвы от вас — присягу вы принесете моему отцу в час призыва, но я хочу знать, если среди моих воинов те, кто не хочет жить свободным. Если есть, то отойдите в сторону! Никого не убьют и не накажут — лорд Эссад разрешил трусам покинуть Скит.

Трусов не отыскалось. Впрочем, если бы попался хоть один, то Кассад точно сгорел бы от стыда. Трусы не идут в воины: они торгуют, пашут землю, бегут семьями от лорда к лорду. Зартанг из их числа… «Не думай о войне, брат, ибо когда она придет, ты ни о чем больше думать не сможешь», — что-то подобное он бормотал.

Раздались жаркие возгласы:

— Да здравствует Хисанн!

— Слава королевству Пророка!

— Слава королю Эссаду!

— Пусть Маурирта сдохнут! — выкрикнул кто-то из задних рядов. В густых сумерках лица не видно. Вслед послышался еще голос:

— Кассада в наследники! Слава принцу Кассаду!

— Эй, — решил пресечь дурное принц Хисанн. — Кто там орет? Запомните — я не рвусь к власти! Моему отцу пока наследует Зартанг, а после него Хотт. Вам ясно? — грозно вопросил он в темноту. — Пора возвращаться в Зал Чтений!

Отец уже подписал указ, лишающий Зартанга наследства, но Тимон и Тейт отговорили его от провозглашения внука наследником в день коронации. «Перед новым шагом нужно крепко утвердить власть короны!» — советовал отцу осторожный дядя.

Тури Луд придвинулся ближе.

— Кассад, а в зале-то никто не вздумает сопротивляться?

— Нет. Все люди Пророка поддерживают моего отца!

Все из тех, кого предупредили. Неважно… Никто не посмеет восстать против народа.

Оружие на пиршество Чтений никогда не брали — только кинжалы для резки еды. И на коронации воины будут лишь с ними. «Одеться в кольчужный доспех, взять копья и мечи — значит показать слабость», — так сказал король в канун великого провозглашения. Отец прав — кто осмелится напасть на зал с пятью сотнями лучших воинов Пророка?

Факелы в стенах, толстые свечи на столах давали достаточно света. В зале — оживленный говор, радость и бравые шутки. Лорды сидели в первых рядах вместе со своими семьями полукругом около помоста и перед стеной, примыкающей к Келье Пророка. Их воины усаживались плотными рядами ближе к стенам. Большинство чтецов тоже стояли у помоста, и в их числе Мейд Хирунн, а также главный чтец Скита — Шалид. Последний держал в руках один из деревянных золоченных ларцов — обычно в таких хранились древние книги о пророках. Сейчас в нем обруч-диадема из переплавленного монетного серебра с несколькими белыми алмазами. Отец отказался от большой короны — серебром он намеревался питать войну.

Эссад в атласной сизой тунике и бардовом коротком плаще прислонился лицом к стене Кельи: видимо поминал подвиги пророков, благодарил за веру. За его спиной находился главный стол, занимаемый семьей Хисанн. Лерика сидела на своем месте вместе с женами Зартанга и Тимона.

Кассад указал Марке куда рассаживаться, а сам направился к столу. Зартанг встретил его у одной из колонн, он встал у него на пути, словно поджидал в засаде.

— Отец допускает ошибку!

Кассад почувствовал гнев и неприязнь.

— Тебе-то что?! — процедил он, не разжав губ. — Сбежишь в Завет и там отсидишься, дождешься победы!

В детстве Зартанг поколачивал Кассада, вот бы дал повод…

— Нам Маурирта не победить. А после глупости с Клюющим Долом… Одни мы протянем недолго. Злись сколько хочешь, хотя я тебя разочарую…

Кассад собрался высказать брату — какой он слабак, но тот вдруг закончил:

— …я не побегу в Завет. Буду биться рядом с вами! Надеюсь, что не доживу до разрушения Скита.

— Ну-ну… — пробурчал Кассад, намереваясь пройти, но Зартанг удержал его.

— Скажи ему, чтобы отправил Хотта на север. Лучше моему сыну стать изгнанником.

— Отец никогда не согласится.

Кассад прошел к столу и сел по правую руку от высокого отцовского кресла. Король поклялся изготовить величавый трон не прежде, чем разгромит Маурирта. Рядом с Кассадом сидел Тейт, а с другой стороны Зартанг и Тимон, чему он немного удивился.

«Сказал отцу, что будет сражаться», — догадался Кассад. Пусть, если Зартанг приведет мечи Завета, то отец сможет простить брата.

Лорд Хисанн отошел от стены и уселся в кресло. Отец развернул документ, написанный Кассадом под диктовку дяди Тимона.

— У тебя неплохой почерк, — похвалил он сына.

Через несколько вздохов отец пройдет на святой помост и зачитает свиток. В нем изложены все причины создания королевства: родовитость Хисанн — происхождение дома от родственников жены Элирикона Спасителя; описание древних монархий Хисанн; несправедливости договоров, навязанных Маурирта и различные предательства Колыбели; неправомерные требования продовольствия и корабельного леса.

— Время подходит сын, — отец сжал кисть Кассада, положив свиток на стол. — Время сверш… А-а-а! Проклятье! — отец вдруг заскрипел зубами и нагнулся к колену. — Подохни! Подохни, гадина! — он что-то делал рукой внизу, у левой голени.

Зартанг вскочил с криком.

— Змея! Змея!

Лорд Эссад взмахнул рукой вверх, бросив на стол извивающуюся змею. Его ладонь и голова змеи были окровавлены. Змея дергалась в агонии, Кассад присмотрелся: отец проломил ей череп. Кровь гада смешалась с кровью короля и забрызгала свиток с речью.

Змея… Это же… О, пророки! Это же! Опутанный зеленозуб! Самый ядовитый аспид моря! Вот продольный узор с перемычками, похожий на спаянные путами руки; узкая, уже раздавленная салатная голова, вся в пупырышках; ядовитые клыки размером с ноготь и вязкая болотная жидкость на них. Зеленозубы обитают в заливе или дельте Слезы, хотя, бывает, заплывают вверх по реке.

Отец хотел что-то сказать — он двигал челюстью и поднес ко рту руку. Кассад с ужасом смотрел, как странно дрожат ее пальцы.

Дядя Тимон сполз с кресла неловко и дёргано, будто упал. Он подлез ближе к своему брату. Теперь уже Кассад взял правую руку отца, чтобы успокоить его. Та была холодной и влажной, словно покрытая коркой льда.

— Наклони Эссада к себе, — сказал Тейт, бросившись на помощь, он опрокинул стулья. Тейт перебежал на другую сторону и опустился на колени рядом с Тимоном.

Дядя приподнял левую ногу отца, прижал губы к щиколотке и начал отсасывать яд. Кровь окрасила ему губы — она растеклась по камням, запачкала легкую сандалию лорда. Почему отец не одел сапоги и бриджи? Кассад знал ответ — стояла теплая погода, а он презирал слабость.