Гед вынул странный меч из ножен, повертел в руках.

— Он очень хорошо сбалансирован. Стали с таким синим отливом я никогда не видел. Хочешь взглянуть поближе, братец?

Наследник наигрался с мечом и протянул его через стол.

Гулуй принял меч с видимым нетерпением. Он прикоснулся пальцем к кончику меча и одернул его.

— Остер! — воскликнул он. — Меч очень короткий и странной формы!

— Я уверен, что все предметы из внешних земель, — заключил Виауриг, привлекая громким заявлением всеобщее внимание.

— Да! — в волнении подтвердил король. — Вы должны прочитать письмо, — все-таки повелел он. — Возможно, оно от нашего с вами бога! И… — Кайромон застыл, мигая глазами. — …А, вот что! Я хочу объявить народу о дарах Странника. Узрев их, каждый набожный человек захочет отплыть со мной!

Идея так себе... Некоторые короли, пытаясь собрать в плавание побольше народа, заявляли о прибывших кораблях из внешнего мира, появлении посланцев Странствующего или жителей Сияющей Империи, а также прочих чудесах. Для короля-строителя Гахона Хвастливого похожее вранье закончилось бунтом и гибелью, а волнения и мятежи в столице обрушили королевство в Сорокалетие Войн.

Лойон, не мешкая, возразил королю.

— Стоит ли делать это, брат? — спросил он. — Чернь ничего не знает о мечах и языках. Ее легко воспламенить, но трудно успокоить! Если и объявлять о незнакомце, то как можно ближе к отплытию кораблей.

— К праведному дню, заповедному велением бога... — поправил жнеца Первый Явитель.

— Заповедному велением бога... — с чувством повторил король.

Повисла благочестивая тишина, озаряемая колебаниями пламени, которую прервал Гулуй.

— А где же сам труп? — полюбопытствовал он.

— Гонат не мог вступить на скалу, а тонка оказался слишком слаб, чтобы в одиночку перетянуть человека в лодку. Они оставили труп на скале, — объяснил ему Лойон.

Он довольно долго допрашивал эту парочку. На самом деле тонка винил в том рыбака; сам-то он был не против перетащить труп, с целью обглодать его и немного утолить голод. Лойон узнал обо всем сразу, как только Кани — жнец-помощник легонько стегнул Улу кнутом. Гонат же клялся, что побоялся утонуть с трупом в ветхой лодке, а после еще признался, что не захотел переносить зловонный запах в обратном плавании. Король запретил Лойону пытать счастливца, но от одних угроз этот простоватый мужлан выложил все.

Однако признания узников, как и контрабанда трав, не являлись предметом королевского внимания. Лойон привык не докучать брату разной мелочью.

— И что же? Он по-прежнему там? — усомнился Гулуй

— Когда «Вечный поиск», на котором я отправился лично, приплыл к скале, труп уже смыло в океан, — рассказал Виауриг. — Мы нашли на скале лишь ножны. От этого меча, — указал он. Искатель исподлобья посмотрел на Элирикона через стол. — Нам пришлось изрядно потрудиться, чтобы забрать их, не прикасаясь к скале.

— Пусть же божий человек вечно странствует по вселенским угодьям, — вставил явитель пожелание неизвестному.

— Что с ним произошло? — встрепенулся Кайромон своим басом. — Я хочу знать: какая беда случилась с этим отважным странником?!

— Вероятно их корабль разбился о скалу, ваше величество, — немедля ответил Виауриг. — На ней много крови... Возможно у него имелись спутники, и их взяло море.

Лойон не удержался помыслить.

— Однако вы не нашли ни того, ни другого. Ни обломков, ни тел...

— Они могли пребывать на скале долго, — пожал плечами искатель моря. — Богиня наслала сильнейший шторм, и она плакала в те декады. Рыбак рассказал нам, что человек был очень худ, и он лечил свою сломанную ногу, хоть и не преуспел в лечении.

— А если его высадили с корабля? — предположил Гед. — По описанию одежды и предметам можно предположить — незнакомец явно был лордом. А если его люди взбунтовались и выбросили капитана за борт?

Король вновь оживился — он ткнул пальцем в темноту у дальней стены чертога.

— Корабль! Впервые за тысячи лет он приплыл к нашим берегам! Долгожданный знак от нашего с вами бога! Найдите мне проклятый корабль! — настойчиво приказал он.

— Постараюсь, — успокоил брата Лойон. — Я уже разослал моим людям указание сообщать о всех необычных вещах, найденных в Атонкарисе, — привычно солгал жнец. — Правда, поиски потребуют времени... — Он потрогал свой длинный, похожий на птичий клюв нос и уточнил:

— Ваше величество, а что мне делать с пленниками?

— Какими еще пленниками?

— Тонка и рыбаком. Искатели передали их мне, и сейчас они в Обители Правосудия.

— А... Которые и нашли дары? Конечно... С тонка поступай, как знаешь. А рыбака освободи, негоже тебе держать в неволе избранного человека! И награди его, Лой, награди! — король на миг задумался, потом добавил:

— Да, и вот еще что... Скажи рыбаку, что я беру его в Странствие! Я думаю, он талисман, посланный мне Странствующим Богом!

Лойон усмехнулся внутри. Королевская милость... Хотя... Этот Гонат… Благочестью и рвением он похож на брата.

Король медленно приподнялся.

— Я всегда знал, что отмечен Странствующим! Я не желал короны, а лишь исполнения долга! Хотел уплыть сразу после кончины отца. Но когда мой брат Сайдион возвел хулу на бога, мы все наставили его на святой путь! Мне пришлось занять трон вместо него. Но сегодня эти святые дары убедили меня в правоте того трудного выбора! Дары от нашего с вами бога! — Кайромон перевел дух и внезапно предложил. — Не убоимся же мы ночи и козней Безжалостной Госпожи! Покажем богине, как верны ее изгнанному мужу! Пойдемте со мной в Малый храм Сихантасара, чтобы помолиться и поразмышлять о том, что случилось.

Первый Явитель Элирикон кивал на протяжении всей речи. Он с трудом встал с кресла последним. Искатели, переглянувшись, не посмели возражать королю. Гед тоже послушно согласился:

— Помолимся отец!

Лойон, конечно, не собирался провести несколько часов в заставшем его врасплох бдении.

— Ваше величество, — мягко обратился он. — На карьерах произошли убийства, тревожные слухи поступают с пустошей, и еще о многом я даже не успел доложить вам. Позвольте мне поддержать вас в следующий раз, а пока заняться неотложными делами во благо королевства и грядущего Странствия!

Кайромон неохотно махнул рукой.

— Ступай, Лой, — проворчал он.

Примеру дяди последовал Гулуй.

— Отец, я хотел выехать из города уже утром, сразу после кончины Госпожи.

— Нет уж! — Король яростно сверкнул глазами. — Поедешь позднее! Ты мой сын, и сейчас воздашь должное своему королю и милостивому богу!

В час позднего вечера, когда Безжалостная предавалась оргиям и извращениям перед тем как усесться на звездный трон, Лойон вышел из Старого Дворца. На сей раз он не солгал брату — возвращаться домой ему не хотелось. Сегодня Марния принимала подруг, и раньше полуночи их встречи редко заканчивались. В отношениях с женой уже давно царил разлад: несколько месяцев назад погиб ее молодой любовник, и Лойону даже приходилось жалеть о смерти наглеца.

Его встретили жнецы личной охраны в таких же длинных узких балахонах, но с короткими стальными топориками на поясе. Факелы они не зажигали — Лойон не любил привлекать чужие взгляды. Да и внутри Дворцового Квартала ходить спокойнее: его стены высоки, хотя ворота и защитные решетки в многочисленных арках никто не навесил, поэтому охранная когорта стерегла входы в него ночью и днем, а также патрулировала улицы. Разрушенные после давних восстаний стены долго никто не удосуживался отстроить заново, пока это не сделал отец. По мнению Лойона — самое полезное деяние за его долгое правление. Впрочем, за время короткого перехода к обители не опасностей, ни патрулей они не встретили.

Обитель Правосудия была одним из самых первых зданий Верной Эпохи. Приземистое неброское строение в угоду простому люду. Обитель отстроили короли-узурпаторы во время тридцати лет языческого правления в первом веке. Намереваясь судить быстро и справедливо, они заложили в обители четыре входа — три из них замурованы ныне. Входы вели к залам малых судов, а оттуда лестницы поднимались на второй этаж, где в овальном зале Жнец Правосудия мог пересматривать все решения. Из Летописи Обители даже не вымарали народные суждения о судьях-язычниках, однако мало кто знал, что под землей Лаунарадо заложили многочисленные казематы и камеры для своих врагов.