Если мои слова достучались до Ника, я этого не видела.

Его черты теперь оказались так близко ко мне, так близко, что моё сердце загрохотало в груди, пока я смотрела на него, всматривалась в слабые отсветы в этих хрустальных глазах. Я видела, как он смотрит на мои губы, пока его лицо находилось всего в паре дюймов от моего.

Я собиралась вновь заговорить с ним, когда он опустил голову. Не успела я издать и звука, или полностью осмыслить, что он делает, как Ник уже вжался в меня всем телом и вонзил клыки в моё горло.

Я закричала.

***

Мой крик умер ещё до того, как я полностью сделала первый вдох.

Я ощутила, как яд попал в мою кровь, и мой разум утратил связность, разлетевшись на куски как горсть гальки, брошенная на поверхность неподвижного озера.

Руки Ника сомкнулись вокруг меня ещё крепче, и я ощутила в нём прилив удовольствия, который заставил меня ахнуть, когда он ввёл ещё больше яда в мою кровь.

Затем я услышала, как он пьёт, издаёт низкое рычание, прерывисто вдыхает, не отрываясь от меня. Его губы и язык приласкали мою кожу, и он издал тихий звук прямо перед тем, как крепче обхватить меня рукой и вжаться членом между моих ног. Прислонив меня к окну возле пожарной лестницы, он вонзил клыки ещё глубже…

Моя голова запрокинулась.

Я издала хрип, колени как будто утратили способность удерживать меня в вертикальном положении.

Его пальцы сжались в моих волосах.

Я чувствовала, как разум Ника плавает во мне — не как видящий, даже не так, как это было с вампирами у Шипрока. Вместо этого данные ощущения напоминали движения Ника — тёмное жидкое присутствие, безмолвно окружившее меня прежде, чем я успела что-либо осознать. Я попыталась вырваться из его рук, ощутив, как он проникает глубже в моё сознание, но я чувствовала себя кроликом, бьющимся в проволочных силках.

Ник помедлил ровно настолько, чтобы поднять голову.

Прежде чем мой разум осознал эту перемену, он уже целовал меня в губы, сосал мой язык, покусывал его клыками, углубляя поцелуй и прижимая меня к подоконнику всем своим весом. Это шокировало меня. Не только тот факт, что он меня целовал, но и сам поцелуй. Он шокировал меня, как шокировал тот наш первый поцелуй в моей старой квартире в Ричмонде.

Та ночь в моей квартире развивалась совсем не так, как я ожидала.

Ник целовался не так, как я ожидала.

Он целовался намного лучше, чем я ожидала.

Ник издал тихий рык, крепче вжимая меня в окно и снова целуя.

В его сознании замелькали образы — той ночи и последующих ночей, когда он вспоминал тот поцелуй, вспоминал свои руки на мне и хотел трахаться, когда он дрочил и хотел оттрахать меня, хотел заявиться ко мне на порог.

Всё это нахлынуло на меня волной чувства вины, а боль врезалась в моё нутро.

Он смотрел, как я вспоминаю, и вспоминал вместе со мной. Я чувствовала, как это возбуждает его, и Ник схватил меня за волосы, снова целуя в губы. Я издала невольный звук, и он крепче стиснул меня, подняв голову и всмотревшись в моё лицо.

На мгновение впившись взглядом в моё лицо, он улыбнулся.

Его пальцы легонько смахнули волосы с моих глаз, затем он опустил рот обратно к моему горлу. Я буквально слышала, как удлиняются его клыки…

Когда в темноте позади нас раздался громогласный рёв.

— Отпусти её, — прорычал он. — Немедленно.

Ник застыл, всё ещё обхватывая мою шею руками.

Не отпуская меня, он повернул голову, и я проследила за его взглядом поверх плеча.

Там стоял Блэк.

Его появление шокировало меня, и не только потому, что я вообще его не почувствовала. Его золотые глаза сверкали ярче обычного, не совсем светились, но почти. Он тяжело дышал, лицо выражало столько ярости, что напоминало маску.

Тогда-то я увидела меч, касавшийся горла Ника самым кончиком.

— Отпусти её, — голос Блэка опустился до гортанного рычания, угрожающего животного рыка, рокотавшего в груди. — Бл*дь, я убью тебя, Ник. Не думай, что я этого не сделаю.

Ник медленно отпустил меня, улыбаясь Блэку через плечо.

— Не нужно жадничать, Квентин, — сказал он. — Я всего лишь хотел попробовать её на вкус.

— Отойди от неё. Немедленно.

Ник легко развернулся, повернувшись так, что меч проследовал за его горлом. Затем он оказался лицом к Блэку, шагнув ближе к нему и дальше от меня.

— Должно быть, для тебя это такое облегчение, Блэк, — сказал Ник. — Что я мёртв и всё такое.

В отличие от меня, слова Ника не повлияли на Блэка.

— Впаривай это дерьмо кому-нибудь другому, Наоко, — прорычал Блэк. — Как мне кажется, ты вполне наслаждаешься своим новым положением…

— Если жизнь даёт тебе лимоны, сделай лимонад, и всё такое, — Ник улыбнулся.

Теперь я приходила в себя, хоть и чувствовала яд, раздирающий мои вены. Моя ладонь взлетела к шее и плечу, и я вздрогнула, закрыв глаза от прилива боли в открытой ране, которую нащупала там.

— Блэк, — произнесла я, задыхаясь. — Будь осторожен. Будь очень осторожен, бл*дь.

— Иди назад, Мири, — сказал Блэк, не отводя взгляда от Ника. — В сторону Джема. В сторону лестницы.

Я посмотрела вправо и увидела Джема, стоявшего там наготове. Его взгляд не отрывался от Ника и Блэка, но он протягивал мне руку и жестом звал подойти поближе.

— Делай, как он говорит, Мири.

Я чуть сдвинулась в сторону, всё ещё пытаясь перевести дыхание, всё ещё борясь с ядом, вибрировавшим в моих лёгких, моей коже, моих мышцах. От него мои конечности тряслись, как от двойной дозы адреналина, смешанной с каким-то транквилизатором.

Почему-то от этого эффекта сложно было оставаться в своём теле. Такое чувство, будто я плыла, будто какая-то часть меня находилась больше в Барьере, нежели здесь, на Земле. Я пыталась заземлить себя, утянуть обратно, но не могла это сделать. Мне даже сложно было идти по прямой.

Это походило не столько на опьянение, сколько на очень плохое самочувствие из-за лихорадки.

Я стиснула винтовку, которая всё ещё болталась за моей спиной, опёрлась на окно для равновесия и ещё немножко подвинулась к Джему.

Я почти дошла до него, когда в моём сознании раздался другой голос.

«Ilya… Это ты?»

Я остановилась, стиснув кирпичную стену.

Ещё одно присутствие омыло меня как дурной сон, заставив закрыть глаза. Оно оставило меня задыхаться, моя кровь хаотично пульсировала в венах.

«Дорогая девочка… моя шоколадка…»

Я задохнулась. Мое сердце ёкнуло в груди, дыхание перехватило.

«Это действительно ты? Моя прекрасная Мириам, после всего этого времени?»

Джем рядом со мной схватил меня за руку.

Какая-то часть меня потянулась к Блэку, но он казался далёким, недостижимым.

Мой свет тянулся к нему…

«Di'lanlente o' kitre-so’h, — горячее облако боли выплеснулось из света Солоника, ударив по мне и заставив меня отпрянуть. — Твой свет так сильно изменился. Очень, очень сильно, ilya. Gaos…»

Я чувствовала, как мой свет пытается бороться с ним, отстраниться от него всеми возможными путями. Однако я не могла от него отдалиться. Это повторение Бангкока: он вторгался в мой свет, а я не в состоянии от него отгородиться. В этот раз виной тому вампирский яд и конструкция, а не мой поломанный свет, но эффект был бы тем же.

Я не могла от него отгородиться.

Меня всё сильнее и сильнее охватывало отчаяние, но это всё равно что бороться с дымом.

Я вновь попыталась потянуться к Блэку, найти его, но и это мне не удавалось.

Я оказалась в ловушке в этом аморфном, похожем на дым состоянии — между Солоником, ядом Ника, самим Ником, конструкцией дяди Чарльза, возможно, стрессом, потерей крови, разделением с Блэком. Какой бы коктейль ни влиял на мой разум и свет, я затерялась там, будучи не в состоянии затащить себя обратно в тело.

Солоник продолжал говорить со мной.

«Моя маленькая ilya выросла, — его желание ударило по мне с физической силой, душа меня. — Твой дядя рассказывает мне всякое, прекрасная сестра. Он говорит мне, что начал тренировать тебя. Он говорит мне, что ты умна, быстро учишься, что твой свет принадлежит старой душе…»