Она вновь посмотрела на меня, и её тёмные глаза переполнились яростью, предательством, но теперь ещё и чем-то вроде жалости.

— Я ожидала от тебя лучшего, Мириам. Правда. Но может, после того, что случилось с твоими родными, ты забыла, что такое семья. Может, это даже не твоя вина, потому что с тобой столько всего случилось, когда ты была ещё молода… эти ужасные убийства твоих родителей и сестры. Может, теперь ты тоже слишком сломана. Ты думаешь, любовь должна быть сложной. Ты думаешь, что она всегда должна сводиться к боли.

И вновь она наградила суровым взглядом Блэка, даже не скрывая своего намёка.

Мы все втроём просто сидели там, застыв на сине-белом диванчике и сине-белом кресле.

Мы все уставились на неё, приоткрыв рты. Наши языки парализовало.

Когда Юми Танака умолкла на несколько долгих секунд, я слышала лишь тиканье часов с кукушкой, которые стояли за мной над газовым камином.

Я понятия не имела, сколько продлилось это молчание.

Я понятия не имела, как долго я там просидела, пока мой разум застыл как кусок льда.

Энджел молча направила синюю Барракуду вниз от Потреро Хилл.

Первые несколько кварталов никто из нас не говорил ни слова.

Мы тупо смотрели в окна, пока ехали обратно в центр.

В доме Танака мы в итоге нарушили молчание.

Мы попытались узнать, когда именно миссис Танака говорила с Ником, что именно он ей сказал, что рассказал о своём местоположении и о том, с кем он находится. Мы попытались выяснить всё, что она согласилась рассказать нам про его так называемую новую работу и нового работодателя. Мы попытались узнать, сколько раз они говорили за последние два месяца, говорил ли с ним кто-то из других членов семьи, и упоминал ли Ник, когда он вернётся в Сан-Франциско.

Блэк прочёл её, конечно же.

И я тоже.

Однако мы оба не смогли определить ничего точного.

Воспоминания людей не похожи на воспоминания видящих. Им недостаёт кристальной ясности и точности воспоминаний видящих. Им недостаёт внимания к деталям, не говоря уж о запоминании каждого произнесённого слова и тона голоса. Ни я, ни Блэк не смогли без сомнений определить, когда случился телефонный звонок, и уж тем более, говорила ли она на самом деле с Ником. Мы точно не смогли подтвердить большинство деталей, которые, по её словам, поступили из этого звонка.

Очевидно, что с кем бы ни говорила Юми Танака, этот кто-то был зол на меня и Блэка.

Он чувствовал, что мы его обидели, а возможно, даже предали.

Что бы он ни сказал Юми, это определённо заставило её тоже разозлиться на меня и Блэка.

Мой разум кружил вокруг этих утверждений, пытаясь разделить их на части и осмыслить.

Я даже не могла понять, то ли я чувствовала из-за этого робкую надежду или счастье, или хоть отдалённое облегчение. По большей части я ощущала себя парализованной.

Я так сильно хотела, чтобы это было правдой — чтобы Ник оказался жив, чтобы он работал на какой-то высокооплачиваемой работе, чтобы он просто оказался зол на нас за то, что мы бросили его в той темнице, а затем на дереве на острове Мангаан. Чтобы он не сгорел и не оказался убит вампирами.

Я хотела верить в это, но всё это казалось неправильным.

Что-то во всём этом не то.

Мы все ощутили неправильность того, что она нам сказала. Думаю, Блэк почувствовал это ещё отчётливее меня, но мы не говорили об этом первые несколько кварталов по дороге к центру.

Даже если Ник каким-то образом жив, я не могла осознать свои чувства по этому поводу.

Я даже не могла решить, должна ли я злиться, что Ник не позвонил мне или Энджел. Неужели он был настолько в ярости, что попросил Брика забрать его оттуда? Что он просто бросил нас и позволил нам считать его погибшим?

Неужели он действительно позволил бы, чтобы мы с Энджел считали его мёртвым?

Неужели он поступил бы так с Энджел?

Я могла понять, что он злился на меня, но как он мог поступить так с Энджел? Энджел вместе с ним застряла в том ужасном месте на острове Мангаан. Разве он не захотел бы узнать, в порядке ли она, Ковбой, а также Декс, Мика и Элис?

Я отчаянно старалась услышать голос Ника через разум Юми Танака.

Я попыталась услышать в нем знакомого мне Ника, как-то почувствовать его через неё, но то, что вышло, показалось мне… странным.

Это не был не-Ник.

Но это и не был Ник.

— Вампиры?

Я посмотрела на Энджел, которая наконец-то нарушила тишину, воцарившуюся в салоне авто.

Она не отводила взгляда от ветрового стекла, поджав губы. Мы ехали по 7-й в сторону Маркет, и её взгляд метнулся к светофору и пешеходам, как только мы выехали на более оживлённый перекрёсток с Мишн Бульвар.

Блэк медленно покачал головой.

— Нет.

Он бросил на меня извиняющийся взгляд, затем посмотрел на Энджел.

— Я правда так не думаю, Эндж, — сказал он.

Она продолжала вопреки его словам, притворившись, будто Блэк не понял, что она имела в виду.

— Это могли быть другие вампиры? — упорствовала она, глядя в зеркало заднего вида на Блэка, который сидел позади нас. — Брик? Один из его приятелей? Позвонили, чтобы убедить нас, будто Ник всё ещё жив? Вампиры ведь умеют подражать голосам людей, верно? Разве ты не говорил мне, что они так умеют? Что они могут почти со стопроцентной точностью воспроизвести отдельно взятый голос?

Воцарилось молчание.

Затем Блэк пожал плечами, крепче стиснув мою ладонь. Он просунул руку между двумя сиденьями, чтобы крепко держать меня за руку, лежавшую на моих коленях.

— Но кто? — выпрямившись, он наклонился в пространство между сиденьями, затем прислонился плечом ко мне и повернулся, чтобы посмотреть на Энджел. — С чего бы им это делать, Эндж?

Энджел фыркнула.

Ни капли юмора не содержалось в её голосе или мрачном взгляде, не отрывавшемся от дороги впереди.

— Ну я не знаю, Квентин. Может, чтобы поморочить тебе голову? — язвительно отозвалась она. — Зачем они вообще что-либо делают? Разве Брик не живёт с одной-единственной целью выносить тебе мозг? — покосившись и заметив мой хмурый взгляд, она тоже нахмурилась. — Ой да брось, док. Ты знаешь, что Брик запал на твоего мужа. Вероятно, в представлении этого мудака это всё флирт.

Я помрачнела, но не могла поспорить.

Черт, да она, наверное, права.

— Я права, — сказала она, словно услышала мои мысли. — А что ещё, чёрт подери? Или вы действительно думаете, что Брик предложил Нику какую-то высокооплачиваемую работу в Нью-Йорке? А Ник… что? Позволяет нам считать его погибшим? Звонит своим родителям, чтобы троллить нас на расстоянии? Хоть что-то из этого напоминает вам того Ника Танаку, которого мы знаем?

Нахмурившись, я покосилась на Блэка, который ответил таким же хмурым взглядом.

— Или вы думаете, Брик всё ещё удерживает его где-то в плену? — переспросила Энджел. Её глаза выдавали, что она сама всё ещё прокручивает в голове варианты. — Вы думаете, он укусил Ника и заставил его совершить звонок? Чтобы заставить нас перестать искать его?

Тишина сгустилась.

Подумав о возможностях, вытекающих из этого, я поморщилась.

Однако в этот раз я ответила ей.

— Раньше я так не думала, — призналась я. — Я бы никогда не пошла в дом Танака, если бы не посчитала, что он наверняка мёртв. Теперь?

Я взглянула на Блэка, затем на Энджел, и покачала головой.

Тихо щёлкнув языком, я сглотнула.

— Я честно не знаю. Что, если он жив? Что, если Ник является рычагом давления, как мы думали изначально? — вновь тяжело сглотнув, я посмотрела в окно. — Или что, если он просто нравится Брику? Что, если Брик решил оставить его себе?

Энджел посмотрела на меня.

Я видела в её глазах бушующий конфликт.

Я понимала, что она так же боялась надеяться, как и я сама.

— Тогда это значит, что он всё ещё жив, — сказала она наконец. — Он не мёртв.