— Это уже не важно, — отмахнулся он. — И прости меня.

— Мне не очень нравится твое состояние, — нахмурилась Диди. — За что мне тебя прощать?..

— За то, что я не могу не сделать.

Не дав ей ответить, Тристан крепко прижал ее к себе, целуя ее так, как будто от этого зависела его жизнь. Полотенце выпало у Диди из рук.

Она не успела опомниться, как он выпустил ее из своих объятий, развернулся и, хлопнув дверью, оказался на улице. Через несколько мгновений взревел мотор его автомобиля, вскоре затихнув в отдалении.

Диди ошарашенно смотрела на дверь. В душе бушевал шторм самых разных эмоций. Шок пока преобладал над всем остальным. Первая мысль — если бы Аргус был здесь, Тристан бы сейчас никуда не ехал, а был бы впечатан в стену. Вторая — как хорошо, что Диана была наверху с кремом от ожогов и тоже не стала свидетелем произошедшего. Третья — какого, собственно, черта?

Шок постепенно уступал место гневу. Что за выходку он себе позволил? Диди яростно швырнула полотенце на кресло. Его вечная склонность к драматизации действовала ей на нервы. Уезжать? Убегать от проблем? О, это в его стиле. Сказать или вытворить что-нибудь эффектное, а затем плыть по течению, не зная, что делать со своей жизнью.

Диди присела на то самое кресло, куда швырнула полотенце, и прижала ладонь к губам. В душе росло мерзкое, противное ощущение чего-то неправильного. Он все испортил. Он не должен был переходить грань их дружбы.

Факт, вызывающий у нее отвращение больше всего, заключался в том, что ей было приятно. Сложно было смириться с тем, что она, оказывается-то, вполне себе живой человек с присущими ей слабостями. Что при до сих пор сильно любимом муже она может думать о других мужчинах, успешно сопротивляясь влечению и оставаясь невозмутимой внешне.

Диди внезапно рассмеялась. Что за чушь пришла ей в голову! Подумаешь, он поцеловал ее. Тристан со своим сумасбродством и надуманными проблемами может катиться подальше. Пускай ей хотелось догнать его и выбить из его головы всю дурь, но это его жизнь. Пусть сам с ней и разбирается.

***

Тристан гнал машину, закусив губу до крови. Осознать, что ты дурак, и все равно двигаться в неправильном направлении, наверное, самая разочаровывающая вещь в мире.

Поцелуй, которого он жаждал так долго, что все нормальные люди покрутили бы пальцем у виска, узнав об этом, оказался совершенно не таким, каким он себе его представлял. Когда Тристан, обомлев от собственных действий, хлопнул дверью на пороге Диди, озарение снизошло на него подобно удару кувалды. Он хотел ее крови. Жаждал ее крови. И только. Спутать два все-таки разных желания, хотя все это время он считал по-другому, это каким же идиотом надо быть? И он бы все равно никогда не причинил бы вреда своей самой близкой подруге, влечение к которой угасло со временем, заменившись на его первейшую потребность.

Тристан исступленно ударил по рулю несколько раз. Он хотел к Бет. Разумеется, о том, чтобы пить ее кровь, не могло быть и речи. Она нуждалась в его заботе. Защите. Папочкино воспитание не дало бы ему свободы вонзить клыки в горло любимому человеку, ведь ему попалась не такая чокнутая мазохистка, как Зои.

Интересно, она уже в аэропорту? Он понятия не имеет, куда она направилась из его дома. Она изменилась, просила его все вернуть, а он повел себя как полный придурок.

Тристан застонал, ударившись о руль уже собственным лбом.

Нет, она должна была уехать из города только поздним вечером. Надо развернуться. Исправить свои ошибки, пока не поздно.

Или дать себе отдохнуть.

Тристан включил радио и надавил на педаль газа что есть силы. Через несколько минут он пересек границу Мунлайт Фолз и за его спиной защитный магический купол скрыл дорогу, ведущую к городу.

Тридцать три… тридцать четыре…"

— Сын.

Алан, сжав зубы, продолжал подтягиваться.

"Тридцать пять… тридцать шесть…"

— Сын, — повторил Исмаэль, деликатно не двигаясь с места. — Такие частые тренировки приведут к сильным болям и обратному эффекту.

"Тридцать семь… тридцать восемь…"

— Ты уже несколько дней себя изводишь. Я понимаю, это лучше, чем бегать где-то в горах, однако…

"Тридцать девять… сорок".

Алан мягко спружинил на землю и начал выполнять упражнения на растяжку.

— Ты и твоя лучшая подруга отдаляетесь друг от друга, и меня это беспокоит. Вы всегда были неразлучны, она приняла тебя таким, каков ты есть. Теперь ты не желаешь отплатить ей тем же?

— Тема закрыта, отец, — отрезал парень, поднимаясь.

Исмаэль коротко и сердито выдохнул и, покачав головой, отправился в дом. Алан, усевшись на землю, вновь вернулся мыслями в тот день, когда впервые увидел ее такой.

***

Несколько дней назад

Блинчики пахли соблазнительно вкусно, желудок отчаянно требовал пищи, но в горле стоял ком. Диди с сочувствием посмотрела на парня и налила ему кофе.

— Милый, тебе надо позавтракать. Ты третий день уже практически ничего не ешь.

— Оборотням вообще нужно больше калорий, чем людям, — поддержал жену хмурый Аргус. — Поэтому как хочешь запихивай в себя омлет и все, что есть на столе.

— Простите меня, что я так долго у вас торчу, — пробормотал Алан. — Злоупотребляю гостеприимством, как сказал отец.

— Глупости, — отмахнулась от него Диди. — Ты ей нужен. Можешь оставаться столько, сколько захочешь.

— Она такая бледная… — парень понизил голос до шепота. — И спит уже двенадцать часов…

— Эйдан же сказал, что все идет нормально, — грустно ответила ведьма. — Я ему доверяю.

Дверь из комнаты Дианы скрипнула. Диди развернулась. Девушка закрыла дверь и растерянно оглядела собравшихся. По их расширившимся глазам можно было сделать вывод, что они уставились на привидение.

— Эй, вы чего? — слегка обиженно спросила она.

Родители и Алан ошарашенно взирали на стоявшее перед ними существо. Кожа, бывшая весьма смуглой, сейчас казалась невероятно бледной, из-за чего оранжевая футболка совершенно не шла девушке. Ярко-синие глаза как будто выцвели и слегка светились, словно полная луна ночью. Диана зевнула, и оборотням пришлось признать, что белые клычки выглядели внушительно.

— У меня ничего не болит, — радостно сообщила новоиспеченная вампирша. — Зато я теперь так хорошо слышу, что ваш разговор меня разбудил. Я такая голодная, — пожаловалась она.

Диди отодвинула стул, приглашая дочь присоединиться, но Диана обогнула стол, направившись к холодильнику.

— Эйдан же привез мне кровь? — заглянула та в него. — О, нашла! Так интересно, как это на вкус.

Она с энтузиазмом оторвала фольгу с пакета под безмолвными взглядами домашних и воткнула в пакет соломинку.

— Ммм, вкусно! — с восторгом продегустировала Диана содержимое пакета и облизнулась. — А я боялась, смогу ли это пить, вдруг окажется гадостью.

Алан наконец моргнул и отъехал на стуле к стене.

— Ну я рад, что с тобой все в порядке, — преувеличенно бодро забормотал он, поднимаясь, — но мне пора домой, я слишком долго отсутствовал, отец беспокоится…

— Хотя бы съешь омлет, — попыталась остановить его Диди.

— Нет-нет, — затряс тот головой, — прости, но меня, кажется, тошнит.

— Я тебя отвезу, — подозрительно радушно вскинулся Аргус. — Заодно поболтаю с Исмаэлем, давно не виделись.

Через секунду о присутствии оборотней напоминали лишь две кружки с не успевшим остыть кофе.

— Козлы! — Диана возмущенно двинула кулаком по столешнице. — Ну это что такое вообще?!

Диди лишь вздохнула и развела руками.

— Мама, я устала от этого! — продолжала кипеть девушка. — Алан все трое суток провел рядом со мной, а стоило мне окончательно перевоплотиться, так стал вести себя как папа! Где вся его хваленая толерантность? — бурча, уселась она на место отца.

— Дай им время, милая, — попыталась успокоить дочь ведьма. — Им все-таки сложно к такому привыкнуть.