— Ты что-нибудь ощущаешь?

Она нахмурилась еще сильнее.

— Нет, разве что покалывание…

Склянка выпала у нее из рук и разбилась. Джоу рванулся вперед и подхватил ее, прежде чем она осела на пол, потеряв сознание.

***

— Ты мне скажешь, чем напоил мою жену? Она спит уже двенадцать часов.

Аргус раздраженно мерил шагами спальню. Джоу сидел на ковре, глотая остывший кофе из кружки и изо всех сил стараясь не заснуть.

— Я тебе в тысячный раз повторяю, я не имею права сказать тебе.

— Я узнаю, что это за дрянь, и заставлю тебя выпить то же самое, но в три раза больше, — оборотень остановился, борясь с острой потребностью выбросить Макдуфа в окно. — Звоним Серене.

— Нет, — всколыхнулся Джоу. — Аргус, никто не должен знать. Это… это нельзя разглашать, пока сама Диди не решит, слышишь меня? Смотри, ты же сам сказал, что с ней все в порядке. Пульс ровный, дыхание в норме, она просто спит.

— Просто спит, — передразнил его мужчина. — Просто спит, как проклятая Спящая Красавица, которую ничто не может разбудить!

— Но когда-нибудь же она просне…

— Убирайся, — велел оборотень, не дав ему договорить. — Пошел вон, пока я тебе что-нибудь не сломал. Если она не проснется в течение этих суток, я вытрясу из тебя всю правду любыми способами, ты меня понял?

— С превеликой радостью отчалю отсюда, — пробормотал Джоу, с трудом поднимаясь на ноги.

***

Запах блинчиков с кухни навеял давние приятные воспоминания. Лучи солнца, пробравшиеся сквозь шторы, пощекотали ее нос и заставили смешно наморщиться.

— Наконец-то, — услышала она родной голос, полный облегчения. — Ты меня перепугала, Диди. Ты проспала двенадцать часов.

Ведьма открыла глаза, улыбаясь, потянулась, задев кончиками пальцев спинку кровати.

— Я чувствую себя прекрасно.

В голову постепенно нахлынули воспоминания: отблески света на гранях сине-фиолетового камня, куча листков с расчетами, весы и ступка, эликсир с имбирным вкусом…

— Мне надо к зеркалу, — резко села она и тут же схватилась за голову: комната начала кружиться.

— Эй, потише, ты столько времени пролежала, — приобнял ее Аргус.

Диди осторожно слезла к кровати и медленно подошла к зеркалу.

— О, Боже… — прошептала она, трогая свое лицо.

— Ну да, волосы растрепались, немудрено, — посмеивался ее муж. — Но не переживай, выглядишь прекрасно, как всегда.

Ведьма всматривалась в свое отражение, не в силах оторвать взгляд от того, что обычно видела в зеркале в возрасте двадцати трех лет.

— Боже мой, ты только посмотри! — в восторге повернулась она к мужу. — Видишь, что изменилось?

Аргус нахмурился и оглядел ее с головы до ног.

— Эм… Это новый топ?

— Смешно, ага, — фыркнула ведьма.

Оборотень нахмурился еще сильнее.

— Волосы покрасила?

— Аргус, ты издеваешься? — в нетерпении всплеснула Диди руками.

— Я серьёзно не вижу, — пожал он плечами. — Ты мне лучше скажи, что заставило тебя проспать половину суток?

Она, улыбаясь, подошла к нему, коснулась его рук, заставила медленно провести ладонями по ее лицу.

— Неужели ты не заметил, что все морщинки исчезли? Что я снова выгляжу как в двадцать лет?

— Какие, к чертовой ламе, морщинки? — выпалил Аргус, потрясенно вглядываясь в ее глаза с огромными расширившимися зрачками. — Ты всегда выглядела на двадцать, Диди, ты вообще не изменилась с момента нашего знакомства… Ты… ты что с собой сделала? — он притянул ее ближе к себе, тревога в его глазах приобрела крупный масштаб.

Диди слегка улыбнулась.

— Ты сказал, что переживешь меня, и я отказалась с этим смириться. Я приготовила эликсир, позволяющий омолодить того, кто его выпьет, продлить его жизнь, — призналась она, глядя как брови Аргуса поползли вверх. — Долгий сон — побочный эффект, я думаю, кроме того, я потратила много сил и энергии на создание этого зелья.

Оборотень молча смотрел на нее некоторое время, переваривая услышанное. Диди закусила губу, но не могла не улыбаться от переполняющей ее радости.

— Я смогла, понимаешь! Я сделала невероятно сложное зелье, не без помощи Джоу, конечно. И теперь мы с тобой сможем прожить вместе гораздо дольше, чем было бы изначально. Через несколько десятилетий мне придется выпить еще одну порцию, чтобы сравняться с тобой, но…

— А ты понимаешь, — прервал ее Аргус, — что ты переживешь своих друзей?

Его слова кольнули ее в сердце, но она постаралась заглушить неожиданно возникшую грусть.

— Я сварю еще этого зелья. Кто знает, кому оно понадобится, и за какие деньги я его продам, — она вновь лукаво улыбнулась.

Аргус усмехнулся.

— Признайся, ты просто искала замену крема от морщин, а возможность дольше прожить со мной — это так, приятный бонус, — пошутил он.

— Не буду отрицать, что поймала двух зайцев, — Диди наконец расслабилась, видя, что он, в конце концов, отреагировал положительно. — Только наоборот, а не так, как ты сказал, — она шутливо пихнула его.

— Женщины! — закатил Аргус глаза. — Если ты красива, то ты красива и точка. Напридумываете себе ерунды, ведетесь на происки маркетологов…

— Я пошла в душ, — не стала ведьма слушать его излияния. — А потом, наконец-то, съем твой стейк.

4 года спустя

Утром Алана мог разбудить только громкий звук. Желательно довольно долго стучащий по ушам обитателей дома. Поэтому Исмаэль, читавший газету внизу в столовой, вздрогнул, услышав рев колонок в очередной раз.

Спустя минут пятнадцать по лестнице сполз его отпрыск, недовольно взирая на старшего Раффина, который, в свою очередь, сверлил сына укоризненным взглядом.

— Во сколько ты вчера лег?

— И тебе доброе утро, папа, — Алан распахнул дверцу холодильника и начал жадно поглощать апельсиновый сок прямо из бутылки.

Исмаэль скрипнул белоснежными зубами.

— Для этого есть стаканы.

— А что, боишься подхватить от меня что-то? — издевательски поинтересовался оборотень, вытирая губы рукавом, и запихнул бутылку с плескающимся на дне соком обратно в холодильник.

Исмаэль смял газету.

— Давай не будем ссориться с утра, сын. Тем более, ты не ответил на мой вопрос.

Алан тем временем сгреб все содержимое сковороды, то бишь, дымящуюся яичницу с беконом к себе на тарелку, добавил туда сэндвич и плюхнулся за стол, приступая к пожиранию пищи.

Исмаэль нервно постукивал вилкой по столешнице.

— Я был в лесу вчера, — проглотив прожеванное, удосужился сообщить ему сын. — Вернулся под утро. Вещи все закинул в стиральную машину. Ветками ничего не проткнул. Никого не загрыз.

— Ты был один? — прервал его старший Раффин.

— Нет, с компанией, — ответил юноша и вновь накинулся на остатки омлета.

— С Аргусом?

— Нет, он сегодня в смену. С друзьями. Допрос окончен?

— С какими еще друзьями? Альфа разрешает неуравновешенным подросткам бегать в волчьем облике по лесу?

— Это ты делаешь меня неуравновешенным подростком, — раздраженно стукнул Алан кружкой с кофе. — Своими постоянными допросами и придирками!

— Я твой отец и беспокоюсь о тебе!

Оборотень откинулся на спинку стула и в притворном изумлении похлопал длинными ресницами.

— Ты беспокоишься обо мне? Да хватит врать, отец, тебе важно, лишь бы я не опозорил тебя перед твоими деловыми партнерами!

— Выбирай выражения, — процедил Исмаэль, медленно прокручивая пальцами вилку.

— Что, признать трусишь? — все больше распалялся Алан. — Надень то, говори так, туда не ходи, с этими не смей общаться!

— Я пытаюсь сделать из тебя достойного человека!

— А сейчас я недостойный? Недостоин тебя и твоей будущей империи? Или ты просто боишься признаться, что ненавидишь меня, потому что мамы больше нет, а я остался?

Вилка вылетела из руки Исмаэля и зазвенела где-то на полу, не задев вовремя уклонившегося Алана.

— Аргус никогда бы не поднял на меня руки, — тихо проговорил юноша.