Стрингер пролил свет на некоторые ключевые вопросы о происхождении человека – этой теме он посвятил свою докторскую диссертацию, однако он не мог установить на основании изученных окаменелостей, откуда пришли современные люди и где этот вид возник и развивался. В 1974 году Стрингеру представилась возможность изучить череп из эфиопского археологического памятника Омо (слои формации Кибиш), найденный экспедицией Ричарда Лики в 1967 году. В то время возраст черепа оценивался приблизительно в 130 000 лет. Многие ученые тогда полагали, что Homo sapiens оформился как вид всего 60 000 лет назад. Но когда Крис изучил череп из Омо (формация Кибиш), то обнаружил, что он не похож на древнего человека. Из-за тонких надбровных дуг и куполообразной, округлой черепной коробки образец выглядел современным и вполне годился в предки европейским кроманьонцам. В свою очередь, такая ранняя датировка давала основания предполагать, что наш вид появился в Африке.
В течение следующего десятилетия появились новые доказательства единого африканского происхождения нашего с вами вида. К 1987 году к спору подключилась генетика: в уважаемом научном журнале Nature появилась революционная статья. Три генетика из Калифорнийского университета в Беркли – Марк Стоункинг, Ребекка Канн и Аллан Уилсон – изучили митохондриальную ДНК 147 людей со всего мира и использовали полученные данные для построения филогенетического дерева. Корни этого дерева находились в Африке. В последующие десятилетия данные генетических исследований продолжали накапливаться, включая информацию о целых геномах большого числа живущих по всему миру людей, и все указывали на африканское происхождение человека. На этом континенте наблюдалось наибольшее – около 85 % – генетическое разнообразие – что на самом деле служит верным признаком настоящей родины вида. Помимо этого, в результате исследования изменилась датировка черепа из Омо (формация Кибиш), который «постарел» почти до 200 000 лет. На основании различий в геномах современного человека, включая живущих ныне людей и наших древних предков, генетики предложили более раннюю дату расхождения видов – около 260 000 лет назад. А летом 2017 года произошло еще одно открытие: возраст человеческих останков из Джебель-Ирхуд в Марокко был оценен в 280 000–350 000 лет. На этой стоянке было обнаружено несколько черепов, сочетающих примитивные и сапиентные черты: при архаичной форме черепов, низких и длинных, лица были небольшие и в верхней части уплощенные – признак, характерный для человека современного типа.
За сорок лет, прошедших с момента открытия черепа из Омо (формация Кибиш) Ричардом Лики, и тридцать лет, отделяющих нас от проведения первых исследований митохондриальной ДНК человека для определения его происхождения сложилась следующая картина: становление вида Homo sapiens происходило в Африке и частично за ее пределами, хотя и не на такой обширной территории, как предполагала первоначальная мультирегиональная теория происхождения современного человека, считавшая родиной вида весь Старый Свет. Затем, примерно 100 000 лет назад, люди современного типа начали расселяться по всей планете. Из Африки люди расселились сначала в Аравии, а затем по побережью Индийского океана и примерно 60 000 лет назад добрались до Австралии. Около 50 000-40 000 лет назад современный человек мигрировал на запад, в Европу.
Однако наши предки были не первыми людьми, обитавшими в Европе и Азии. Homo erectus, Homo antecessor, Homo heidelbergensis и Homo neanderthalensis жили там в течение сотен тысяч лет до появления предков современного человека. Однако эти древние виды вымерли до появления Homo sapiens. Все, кроме неандертальцев. Пусть их популяция и сократилась, серьезно пострадав в результате двух резких изменений климата перед наступлением пика последнего ледникового периода, но они смогли выжить – их следы пропадают из палеонтологической летописи только 30 000-40 000 лет назад.
В 1990-х и начале 2000-х годов не утихали споры относительно вероятности скрещивания современного человека и неандертальца. Некоторые палеоантропологи, с опорой на ряд археологических находок, настаивали на гибридизации, однако большинство экспертов в данной области не спешили менять свое мнение. Несмотря на то что тщательная датировка окаменелостей указывала на то, что современные люди и неандертальцы сосуществовали во времени и пространстве, на Ближнем Востоке и в Европе, вероятно, в течение нескольких тысяч лет, по всей видимости, эти две популяции жили обособленно. Пожалуй, даже слишком обособленно. Митохондриальная ДНК, полученная из окаменелых останков неандертальцев, значительно отличалась от митохондриальной ДНК современного человека – по оценкам, они разошлись полмиллиона лет назад. Ранние исследования ядерной ДНК из хромосом неандертальцев подтвердили такую датировку существования последнего общего предка современного человека и этих архаических европейцев. После расхождения популяции, по-видимому, более не смешивались.
Затем, в 2010 году, группа ученых из Института эволюционной антропологии Общества Макса Планка в Лейпциге сообщили о невероятном открытии. Они извлекли ДНК из фрагментов кости неандертальца возрастом более 40 000 лет, найденной в Хорватии, и проанализировали ее. На этот раз ученые обратили особое внимание на ядерный геном. Они смогли сопоставить полученный предварительный вариант расшифрованного генома неандертальца с геномами ныне живущих современных людей. В результате выяснилось, что некоторые живущие сегодня люди – в основном представители евразийской группы – имели больше сходства с неандертальцами, чем люди с большей долей африканских корней. Наиболее вероятное объяснение кроется в том, что предки некоторых людей все-таки скрещивались с неандертальцами. Данное предположение было сравнимо со взрывом бомбы. Множество ученых опубликовали опровержения данной теории. Однако чем больше образцов древней ДНК извлекали из окаменелых останков и сравнивали с ДНК живущих ныне людей, тем труднее становилось отрицать очевидное. Точно так же, как рис japonica скрещивался с предшественником риса indica по мере своего продвижения на запад, как удивительно сочные яблоки из Казахстана скрещивались с европейскими яблоками-дичками во время распространения по Европе, так же и предки современного человека скрещивались с местными представителями рода человеческого в Европе и на западе Азии – с неандертальцами.
Появление новых инструментов генетики – методов анализа ДНК, содержащейся в митохондриях (и хлоропластах, в случае растений), а также в самих хромосомах, – с одной стороны расширило, а с другой – сузило наше видение прошлого. По крайней мере, ранние исследования произвели именно второй эффект. Как митохондриальная ДНК, так и ДНК хлоропластов открыли нам прямую и узкую дорогу в прошлое: каждый из указанных видов ДНК наследуется только по материнской линии, и пусть даже их анализ порой предоставляет интересные результаты, речь идет об одном-единственном генетическом маркере. В связи с этим всегда существует опасение, что реконструированная таким образом картина прошлого будет неполной. Ведь все выводы ученых основываются на информации из ДНК, составляющей лишь малую часть всей ДНК клетки. Необходимо проследить эволюцию каждого гена, и более того, участков ДНК внутри и между генами, которые влияют на их прочтение, или экспрессию, и только тогда мы сможем действительно оценить богатство исторической информации, заключенной в этой невероятной биомолекулярной библиотеке. Сама история генетического анализа во многом предопределила ход эволюции наших представлений о происхождении многих видов, включая наш собственный.
Вот что нам известно сейчас (хотя некоторые предположения изменятся при появлении новых данных): наш вид появился, вероятно, на обширной, но связанной территории – в Африке (и даже, может быть, части Западной Азии). Несмотря на то что, вероятно, были и более ранние миграции, массовое расселение человека началось примерно 100 000-50 000 лет назад, в результате люди колонизировали всю планету. Наши предки, несомненно, скрещивались с другими архаичными человеческими видами и популяциями. Таким образом, хотя теория о недавнем африканском происхождении современного человека и подтвердилась, ее границы стали несколько размытыми.
