Кот думал, она заплачет. Он видел, как она пытается сдержаться, и понятия не имел, что сказать. К счастью, именно в этот момент Кларч закончил с едой – по крайней мере, с той, что была в миске – и неуклюже протопал по комнате посмотреть, почему новый человек удрученно сидит на полу. Марианна вытаращилась, и еще больше вытаращилась, когда Кларч зацепился одним из передних когтей за ковер и рухнул клювом вниз рядом с ее коленями.

– О, я думала, ты собака! Но ты не собака, не так ли?

Марианна подсунула ладони под лицо Кларча и помогла ему подняться на ноги. А потом помогла ему отцепить коготь от ковра.

– У тебя клюв, – сказала она, – и думаю, у тебя растут крылья.

– Это грифон, – сообщил ей Кот, обрадовавшись отвлечению. – Его зовут Кларч. Он вылупился из того яйца, которое ты мне отдала.

– Значит, это в самом деле было яйцо! – Марианна достаточно отвлеклась от своих проблем, чтобы подняться на колени и погладить мягкую пушистую шерсть Кларча. – Интересно, это яйцо хранили, потому что у нас грифон на Гербе Пинхоу? И единорог. Мой дядя Чарльз нарисовал обоих на вывеске постоялого двора, когда был молодым. Имей в виду, – сказала она Кларчу, – тебе предстоит пройти долгий путь, прежде чем ты будешь выглядеть как наш грифон. Для начала тебе нужны перья.

– Отращиваю, – оскорбленно заметил Кларч.

Тут Марианна сказала прямо как Милли:

– Я не знала, что они разговаривают!

– Учусь, – сказал Кларч.

– Может, оно того и стоило – отдать яйцо, – грустно произнесла Марианна. – Не думаю, что ты вылупился бы там, где был, – она подняла взгляд на Кота, и по распухшей стороне ее лица поползла слезинка. – У меня были ужасные неприятности из-за того, что я отдала тебе яйцо. И из-за того, что пыталась следовать твоему совету – ну, знаешь, быть уверенной в себе, как ты мне сказал, и говорить правду. Со мной теперь в Улверскоте никто не разговаривает.

Кот почувствовал, как на него медленно наползают ответственность и чувство вины.

– Я и себе это тоже говорил, – признался он. – Что ты сделала из-за меня?

Марианна подняла лицо и поджала поцарапанные губы, пытаясь не заплакать снова. А потом всё равно разрыдалась.

– О, пропади оно пропадом! – всхлипнула она. – Ненавижу плакать! Это не моя вина, и не твоя. А Бабкина. Но никто мне не верит, когда я говорю, что это она. Понимаешь, Бабка тронулась умом и постоянно насылает на Фарли лягушек, гнид и всё такое, и пачкает их белье, и затопляет их дома. Поэтому Фарли в ярости. И они посылают нам невезение и коклюш. Мою дальнюю родственницу Николу отвезли в больницу из-за него, и думают, она умрет! Но Бабка на всех накладывает чары, чтобы никто не обвинил в этом ее.

Марианна теперь рыдала так отчаянно, что Кот призвал для нее стопку своих носовых платков.

– О, спасибо! – всхлипнула Марианна, прижав к мокрому лицу по крайней мере три платка.

Она продолжила рассказывать про драку с девочками Фарли и про то, как избавилась от белого порошка.

– И это было глупо с моей стороны, – прорыдала она, – но оно было по-настоящему сильным, и я должна была что-нибудь сделать. Но Джосс Каллоу рассказал папе про драку, и папа накричал на меня за то, что я оскорбляла Фарли, а я не оскорбляла! Я сказала папе про порошок, который они везли, и он пошел туда посмотреть тем вечером, и, конечно, там ничего не было, потому что я всё сожгла, и он вернулся и снова кричал на меня за то, что я раздуваю проблемы…

– Что за порошок? – спросил Кот.

– Плохая болезнь с прыщами и язвочками, – шмыгнула носом Марианна. – Думаю, это могла быть оспа.

«Ай!» – подумал Кот. Он не слишком много знал о болезнях, но эту он знал. Если она не убьет, то на всю жизнь изуродует. Те девочки Фарли не шутили.

– Но разве они сами не подхватили бы ее?

– Думаю, они использовали какие-то защитные чары, – ответила Марианна. – Но чары не остановили бы ее распространения по всей округе – на людей, которые ничего Фарли не сделали. О, я не знаю, что делать! Я хочу спросить Джо, может ли он придумать способ остановить Бабку, или, по крайней мере, снять чары, которые она наложила на всех. Я хочу, чтобы кто-нибудь мне поверил!

Кот подумал о Джо, который в целом произвел на него впечатление. У Джо были мозги. Марианна, вероятно, была права, считая, что Джо придумает, что делать, вот только… существовал этот безумный летательный аппарат. В настоящий момент Джо витал в облаках – в буквальном смысле.

– Джо сейчас занят, – сказал он. – Но я тебе верю. Моя сестра была ведьмой, отбившейся от рук, как твоя Бабка. Если хочешь, я могу сказать Крестоманси.

Марианна посмотрела на него с ужасом. Кларч взвизгнул, когда ее ладонь сжала горсть его пуха.

– Извини, – сказала Марианна, отпуская Кларча. – Нет! Нет, ты не можешь рассказать Большому Человеку! Пожалуйста! Они все сойдут с ума! Пинхоу, Фарли, Каллоу – все! Ты не понимаешь – мы все прячемся от него, чтобы он не распоряжался нами!

– О, – произнес Кот. – Я не знал.

Ему это показалось немного глупым. Именно такой род проблем Крестоманси мог решить практически щелчком пальцев.

– Он не распоряжается людьми, если они не злоупотребляют магией.

– Ну, мы злоупотребляем, – сказала Марианна. – Бабка, во всяком случае. Придумай что-нибудь другое.

Кот подумал. Проблема была в том, что он ужасно устал. И чем больше он напрягал свой сонный мозг, тем большую ответственность чувствовал. Не оставалось никаких сомнений, что он умудрился сказать Марианне именно то, что могло заставить ее ввязаться в неприятности, в которых она оказалась. Он должен был помочь ей, даже если то, что он сказал, ему следовало бы сказать в первую очередь самому себе. Но как он мог остановить колдовскую войну между людьми, которых даже не знал? Пойти к той Бабке и погрузить ее в чары стасиса? А если он ошибется и заколдует не ту старую даму? Он хотел сказать Марианне, что это безнадежно, вот только она была так расстроена, что преодолела ночью на метле несколько миль. Ей, наверное, пришлось ускользнуть от своего разъяренного отца. Нет, он должен был что-нибудь придумать.

– Хорошо, – сказал он. – Я подумаю. Но не сейчас. Слишком хочу спать. Понимаешь, Кларча всё еще надо кормить по ночам. Я как следует, всерьез подумаю утром. Есть какое-нибудь место, где мы можем встретиться, чтобы я мог сообщить тебе, что придумал?

– Завтра? Хорошо, если только это останется тайной. Я не хочу, чтобы папа узнал, что я говорила с тобой – ты для него настолько же плох, как Большой Человек. Он говорит, ты тоже кудесник с девятью жизнями. Я не знала. Я думала, ты сын Айрин. Ты можешь устроить, чтобы Айрин снова привезла тебя в Лесной Дом? Понимаешь, чтобы попасть туда, люди из Замка должны быть с кем-то из Пинхоу. Иначе тебя остановят и отправят обратно.

– Думаю, да, – ответил Кот. – Она почти каждый день ездит туда с Джейсоном. И вот что я тебе скажу – я постараюсь взять с собой Джо, если он будет свободен. Встретимся около полудня. Сначала мне надо подумать и выгулять Сиракуза.

Марианна посмотрела озадаченно:

– Я думала, его зовут Кларч.

– Сиракуз – это конь, – объяснил Кот. – Кларч – грифон. Кошка, которая сидит на моей кровати, уставившись на тебя – Мопса.

– О, – Марианна почти ухмыльнулась. – Похоже, ты окружен живностью. Это свойство ведовства, думаю. Я чувствую, ты обладаешь сильным ведовством. Значит, увидимся завтра в полдень.

Выглядя гораздо более веселой, она поднялась и огляделась в поисках метлы.

Кот оторвал метлу от окна и вежливо протянул Марианне.

– Ты нормально долетишь? – спросил он, пытаясь не зевнуть. – Ужасно темно.

– Если только в меня не врежется сова, – ответила Марианна. – Они никогда не смотрят, куда летят. Но если бы ты только знал, как неудобно летать на метле, ты бы не спрашивал. Ладно, еще один набор синяков ничего не изменит. Увидимся, – она боком села на парящую метлу. – Ай. Это мамина метла. Не любит, когда я на ней летаю.