Бабка открыла один глаз. Марианна подумала, что он смотрит слегка пристыжено.

При виде приближающейся стены Долли испустила ревущий вопль. Каким-то образом – никто не понял, как именно – она сумела рвануться вместе с повозкой в сторону аллеи Лощины. Повозка качнулась так, что с нее слетели птичья клетка, маленький стол и вешалка для полотенец, но не перевернулась. По-прежнему вопя, Долли с повозкой и всем остальным скрылась из вида.

Стол прогрохотал дальше и, словно таран, врезался в стену почты. Он вошел в кирпичи, будто они ничего не весили, и провалился дальше, глубоко погрузившись в альпийскую горку за стеной. Там он остановился.

Когда дрожащие носильщики кровати подбежали к месту крушения, там на руинах, зловеще скрестив руки, стояла тетя Джой.

– Довольна теперь, ты, ужасная старуха? – воскликнула она, пронзая взглядом самодовольное лицо Бабки. – Заставить всех таскать тебя по округе – тебе должно быть стыдно! Ты можешь заплатить за всё это? Можешь? Потому что не вижу, с какой стати должна платить я.

– Абракадабра, – сказала Бабка. – Рододендрон.

– Правильно. Прикидываешься глупой, – сказала тетя Джой. – И все тебя поддержат, как делают всегда. Будь моя воля, я бы свалила тебя в утиный пруд. Будь ты проклята, старая…

– Довольно, Джой! – приказал папа. – Ты вправе злиться, и мы заплатим за стену, когда продадим дом, но, пожалуйста, никаких проклятий.

– Что ж, по крайней мере, вытащите отсюда стол, – тетя Джой развернулась и ушла на почту.

Все посмотрели на обширный стол, наполовину погребенный под щебенкой и землей.

– Мы должны отнести его в Лощину? – с сомнением спросил один из кузенов.

– И как ты собираешься его там пристроить? – спросил дядя Чарльз. – Чтобы он наполовину торчал наружу в утиный пруд, или одним концом застрял в крыше? Тот дом маленький. Говорят, этот стол был сколочен внутри Лесного Дома. Его нельзя поместить внутрь никаким иным способом.

– В таком случае, – заметила двоюродная бабушка Сью, – как он оказался снаружи?

Папа и остальные дяди обменялись встревоженными взглядами. Кровать нырнула вниз, когда дядя Саймон уронил свою часть и помчался наверх холма посмотреть, стоит ли еще Лесной Дом. Марианна была уверена, что Бабка ухмыльнулась.

– Пойдемте дальше, – велел папа.

Прибыв в Лощину, они обнаружили, что по-прежнему впряженная в телегу Долли, стоит в утином пруду, дрожа с головы до ног, в то время как сердитые утки кричат на нее с берега. Дядя Ричард, для которого Долли была дорогим другом, бросил свою часть кровати и помчался в воду, чтобы утешить ее. Тетя Дайна, мама, Никола, Джо и толпа других людей, встревоженно выбежали из маленького домика навстречу остальным.

Все с облегчением опустили кровать на траву. Как только она оказалась на земле, Бабка села и королевским жестом протянула руку тете Дайне.

– Добро пожаловать в твое скромное жилище, – заявила она. – И чашка горячего мармелада тоже будет очень кстати.

– Тогда заходи внутрь, дорогая, – пригласила тетя Дайна. – Чай для тебя уже готов.

Она взяла Бабку за руку и быстро и ласково увела ее внутрь.

– Господи! – воскликнул кто-то. – Вы знали, что уже четыре часа?

– Стол? – предложил дядя Чарльз.

Марианна видела, он беспокоится, как бы не разозлить тетю Джой еще больше.

– Через секунду, – ответил папа.

Тяжело дыша, он встал, уставившись на маленький дом. Марианна чувствовала, как он что-то выстраивает вокруг него в той же медленной, осторожной манере, в какой делал мебель.

– Ну и ну, – произнес преподобный Пинхоу. – Крутые меры, Гарри.

– Ты навсегда отрезал ей возможность выйти из дома, – заметила мама. – Уверен, что это необходимо?

– Да, – ответил папа. – В противном случае она сбежит отсюда, как только я повернусь спиной. А вы все знаете, на что она способна, когда злится. Мы доставили ее сюда, и здесь она останется – я это обеспечил. А теперь давайте отнесем тот проклятый стол обратно.

Они толпой вернулись к почте, где при виде повреждений все ахнули.

– Хотел бы я видеть, как это произошло! – воскликнул Джо.

– Тогда тебе пришлось бы спасать свою жизнь бегством, как Долли, – огрызнулся уставший и сердитый папа. – Все, левитируем.

С помощью большинства тех, кто занимался уборкой, стол в облаке кирпичной пыли, травы, земли и разбитых кирпичей быстро высвободился из стены почты. Но поднять его обратно на холм оказалось совсем не быстро. Он был тяжелым. Людям приходилось постоянно отступать и, пошатываясь, в изнеможении садиться на пороги. Однако папа заставлял их продолжать, пока они не поравнялись с «Гербом Пинхоу». Там их с выражением невероятного облегчения встретил дядя Саймон.

– Ничего, что я не мог бы восстановить, – весело сообщил он. – Он выбил половину кухонной стены, захватив немного шкафов и заднюю дверь. Я всё исправлю в следующий понедельник. Пустяк по сравнению со стеной внизу. Вот на нее уйдет время. И деньги.

– А, хорошо, – произнес папа.

Со двора, хромая и опираясь на трость, вышел дядя Артур. Один глаз у него был черно-фиолетовый.

– Вот и вы! – воскликнул он. – Хелен тут сходит с ума из-за испорченного обеда. Ради всего святого, пойдемте есть!

Они оставили стол под качающейся вывеской с единорогом и грифоном так, что он перегородил вход во двор, и толпой зашли в трактир. Хотя тетя Хелен выглядела несчастной, никто не обнаружил в еде никаких недостатков. Даже элегантная двоюродная бабушка Клэрис взяла две порции жаркого и четыре овощных блюда. Большинство взяли три порции. А потом было пиво, глинтвейн и ледяной морс – как раз то, что всем было необходимо. Здесь Марианне, наконец, удалось перекинуться словечком с Джо.

– Как тебе живется в Том Замке?

– Скучно, – ответил Джо. – Я чищу вещи и бегаю по поручениям. Кстати, – добавил он, бросив опасливый взгляд на спину Джосса Каллоу, взгромоздившегося за следующим столом. – Я не встречал еще ни одного места, где было бы проще отлынивать от домашней работы. Я уже облазил весь Замок.

– А Семья не возражает? – спросила Марианна.

– Главных сейчас нет, – сказал Джо. – Они возвращаются завтра. Экономка была жутко зла на нас с Джоссом из-за того, что мы взяли сегодня выходной. Мы сказали, что идем на похороны нашей бабушки – ну, или Джосс сказал.

Слегка передернувшись и понадеявшись, что это не обернется для бедной Бабки пророчеством, Марианна перешла к вопросу, который хотела задать на самом деле:

– А дети? Они тоже все кудесники, да?

– Один из них, – ответил Джо. – Персоналу это не нравится. Они говорят, это ненормально для юного мальчика. Но остальные, судя по тому, что говорят – обычные колдуны, как мы. Ты пойдешь еще за жарким? Принеси мне тоже, ладно?

Ели и пили долго – почти до заката. Было уже довольно поздно, когда веселая компания дядей и кузенов вернула стол в Лесной Дом, чтобы засунуть его внутрь через разрушенную кухонную стену и на скорую руку подлатать повреждения до понедельника. Вторая группа шумно спустилась с холма, чтобы убрать там кирпичи.

Все начисто забыли про чердак.

По дороге домой с юга Франции дочь Крестоманси Джулия купила почитать в поезде книгу под названием «Мой собственный пони». На полпути через Францию воспитанница Крестоманси Дженет утащила книгу у Джулии и тоже ее прочитала. После этого обе не могли говорить ни о чем, кроме лошадей. Брат Джулии Роджер зевал. Кот, который был из них самым младшим, пытался не слушать и надеялся, что тема скоро им надоест.

Но лошадиная лихорадка набирала обороты. К тому времени, когда они плыли на пароме через Ла-Манш, Джулия и Дженет решили, что умрут, если не получат каждая по лошади, как только вернутся в Замок.

– У нас есть только шесть недель до начала учебы, – вздохнула Джулия. – Надо, чтобы было немедленно, иначе мы пропустим все состязания.

– Это была бы совершенно напрасная трата лета, – согласилась Дженет. – Но что, если твой отец откажет?