Вскоре после рассвета все собрались во дворе «Герба Пинхоу»: Пинхоу, Каллоу, полу-Пинхоу и свойственники Пинхоу, старые, молодые и среднего возраста – со многих миль в округе. Здесь был дядя Ричард с ослицей Долли, впряженной в папину тележку для доставки мебели. Двоюродный дедушка Эдгар подъехал на экипаже, а двоюродный дедушка Лестер – на большой сверкающей машине. Во дворе для них не нашлось места из-за множества людей, массы велосипедов, составленных среди груд метел рядом с пивным сараем, и стоящей перед ними фермерской телегой дяди Седрика. Здесь был и недовольный Джо рядом с Джоссом Каллоу из Того Замка, и чуть ли не сотня дальних родственников, которых Марианна даже ни разу не видела. Единственные, кто здесь не присутствовал – это тетя Джой, которая должна была разбирать почту, и тетя Дайна, которая готовила комнату для Бабки в Лощине.

Марианна попыталась пробраться к Джо, чтобы выяснить, как ему живется среди враждебных кудесников. Но прежде, чем она смогла к нему приблизиться, дядя Артур взобрался на телегу дяди Седрика, чтобы объявить, кто что должен делать, а папа поднялся следом, чтобы подсказывать ему. Хорошо, что для объявлений назначили дядю Артура. Он обладал громким гулким голосом, почти как у двоюродного дедушки Эдгара. Никто не мог сказать, что не слышал его.

Все разделились на рабочие группы. Одной группе предстояло вычистить всё из Лесного Дома, чтобы подготовить его к продаже; другой – перенести Бабкины вещи в Лощину; а третьей – помочь подготовить там для Бабки комнату. Марианна оказалась в четвертой группе, которой предстояло доставить в Лощину саму Бабку. К ее разочарованию, Джо был в группе, которую отправили к тете Дайне.

– И мы должны закончить к обеду, – заключил дядя Артур. – Специальный обед для всех состоится здесь, в «Гербе Пинхоу», ровно в час. Бесплатное вино и пиво.

Пока Пинхоу встречали последние слова одобрительными возгласами, преподобный Пинхоу взобрался к дяде Артуру и благословил начинание.

– Когда много рук, работа спорится, – сказал он.

На словах всё выглядело замечательно эффективно.

Первый звоночек, что дела, возможно, пойдут не так гладко, прозвучал, когда двоюродный дедушка Эдгар внезапно остановил повозку у Лесного Дома, перегородив дорогу фермерской телеге, и прошагал в дом, едва не столкнувшись с диваном, который как раз выносили шестеро троюродных братьев. Эдгар прошагал к папе, который стоял в центре прихожей, пытаясь объяснить, какие вещи должны отправиться с Бабкой, а какие надо сложить в сарае за деревней.

– Слушай, Гарри, – заявил он в самой своей громогласной и важной манере, – не возражаешь, если я возьму тот угловой шкаф из передней комнаты? На складе он только испортится.

За ним пришел двоюродный дедушка Лестер и попросил буфет из столовой. Марианна едва услышала его из-за криков:

– Убирайся с дороги!

И:

– Лестер, переставь машину! Диван застрял!

И рева дяди Ричарда:

– Я должен провести туда осла! Подвиньте диван!

– Будто настоящий королевский затор, – заметил дядя Чарльз, проходивший мимо с книжной полкой, двумя банками печенья и стулом. – Я разберусь. Иди наверх, Гарри. У Полли и Сью возникли некоторые проблемы с Бабкой.

– Поднимись посмотри, детка, – велел папа Марианне, а Эдгару и Лестеру ответил: – Да, берите этот проклятый шкаф и буфет, а потом убирайтесь с дороги, – и, догнав Марианну на лестнице, выдохнул: – Хотя, заметь, тот шкаф всего лишь из фанеры.

– Я знаю. А у буфета постоянно отрываются ножки, – сказала Марианна.

– Лишь бы они были счастливы, – выдохнул папа.

Крики снаружи превратились в вопли, смешавшиеся с ослиным ревом. Они повернулись посмотреть, как диван левитируют через испуганного осла. Затем раздался ужасающий грохот, когда кто-то уронил витрину с барсуком. Потом им пришлось повернуться в другую сторону, когда дядя Артур слетел по лестнице, прижав к своему выдающемуся животу разукрашенный ночной столик и крича:

– Гарри, ты должен прийти! Большие неприятности.

Марианна с папой протиснулись мимо него и бросились в Бабкину спальню, где Джосс Каллоу и еще один дальний родственник изо всех сил пытались вытащить ковер из-под ног толпы взбудораженных тетушек.

– О, хорошо, что ты пришел! – воскликнула двоюродная бабушка Клэрис, разгоряченная, растрепанная и совершенно не похожая на обычную элегантную себя.

А двоюродная бабушка Сью, которая всё еще оставалась почти свежей и аккуратной, добавила:

– Мы не знаем, что делать.

Все тетушки держали охапки одежды. Очевидно, они пытались одеть Бабку.

– Не хочет одеваться, да? – спросил папа.

– Хуже! – ответила двоюродная бабушка Клэрис. – Смотри!

Женщины расступились в стороны, чтобы папа и Марианна могли видеть кровать.

– Боже мой! – воскликнул папа, и Марианна не винила его.

Бабка врастила себя в кровать. Она утопила себя глубоко в матрас и укрепилась с помощью торчавших вокруг нее маленьких волосяных корешков цвета ночной рубашки. Длинные ногти на ее ногах скрутились вокруг решетки спинки в изножье, словно прозрачно-желтые ползучие растения. А у изголовья ее волосы и уши невозможным образом вросли в подушку. И из всего этого выглядывало ее лицо – костлявое, вызывающее и самодовольное.

– Матушка! – воскликнул папа Марианны.

– Думал, одержишь надо мной верх, да? – сказала Бабка. – Я никуда не пойду.

Марианна почти никогда не видела, чтобы ее отец терял самообладание, но сейчас это произошло. Его круглое добродушное лицо побагровело и заблестело.

– Нет, пойдешь, – сказал он. – Ты переселяешься к Дайне и Айзеку, какие бы уловки ни придумала. Оставьте ее, – велел он тетушкам. – В конце концов, ей это надоест. Давайте сначала перенесем мебель.

Проще сказать, чем сделать. Никто до конца не осознавал, как много здесь было мебели. Дом таких размеров, как Лесной – достаточно большой, чтобы когда-то в нем помещалась семья с семью детьми, – мог содержать громадное количество мебели. И содержал. Джоссу Каллоу пришлось взять у дяди Седрика телегу для сена, а потом позаимствовать у преподобного Пинхоу старую лошадь и впрячь ее в телегу, поскольку фермерской телеги было совершенно недостаточно и они возились бы с ней весь день. На этой стадии двоюродный дедушка Эдгар предусмотрительно смотался, чтобы кто-нибудь не предложил использовать его великолепный щегольский экипаж. Однако двоюродный дедушка Лестер благородно остался и предложил перевозить на своей машине маленькие предметы. Но даже так, все три транспортных средства вынуждены были сделать несколько заездов к большому сараю на Хоптонском шоссе, пока толпа младших Пинхоу неслась туда на велосипедах и метлах, чтобы разгрузить мебель, в сохранности сложить ее и окружить лучшими консервирующими чарами. В то же время оказалось, что Бабке в новом доме понадобится так много вещей, что ослица Долли безостановочно ходила туда-сюда между Лесным Домом и Лощиной, таща за собой нагруженную скрипящую телегу.

– Так чудесно, когда ты в незнакомом месте окружен привычными вещами! – сказала двоюродная бабушка Сью.

Марианна про себя подумала, что это довольно сентиментальное высказывание со стороны бабушки Сью, поскольку она ни разу не видела, чтобы Бабка пользовалась большинством из этих вещей.

– А мы еще даже не прикасались к чердаку! – простонал дядя Чарльз, пока они ждали, чтобы вернулась телега с ослицей.

Все остальные забыли про чердак.

– Давайте оставим его на после обеда, – поспешно сказал папа. – Или же можем оставить новому владельцу. Всё равно там одно барахло.

– У меня как-то была игрушечная крепость, которая наверняка там, – мечтательно произнес дядя Саймон.

Но его проигнорировали – главным образом потому, что дядя Ричард в телеге с ослицей привез девочку Пинхоу с посланием от мамы. Маме явно не терпелось узнать, что с Бабкой.

– Все готовы, – сообщила маленькая Никола. – Они закончили убиральную генорку.