— Тогда заодно почеши спину. Что-то между лопатками чешется, — попросила я. — Комары, что ли покусали?

Зоряна выполнила просьбу. Я аж глаза закрыла от блаженства.

— Чего расселась? — кричала Зоряна. — Прическу делать, быстро!

Сделали прическу и макияж, наскоро запихнули в меня какой-то пирожок и напоили травяным отваром.

— На выход! — скомандовала Зоряна.

Я вышла в гостиную, где меня уже ждал Гордей.

— Все помнишь о процедуре коронации? — спросил он.

— Ничего не помню, — честно призналась я.

— Тогда повторяй за мной. Я буду подсказывать. — И потянул за руку из комнаты.

Вдоль дворцовых коридоров стояли придворные и кланялись нам. Гордей поднял голову, изобразил на лице улыбку и начал шествие по коридорам дворца. Я последовала его примеру. Пропетляв по дворцу, наконец, вышли на свежий воздух. У крыльца нас ожидала открытая карета, запряженная шестеркой белоснежных лошадей. Гордей помог мне взобраться на подножку, будто невзначай успев пощупать мою пятую точку. Я незаметно ударила его по руке. Муж одарил меня очаровательной улыбкой, а я показала ему кулак. Затем мы колесили два часа по столице и разбрасывали мелкие монеты, улыбаясь приветствовавшему нас народу и размахивая руками.

— У меня уже челюсти свело от этой дурацкой улыбки, — пожаловалась я Гордею, сквозь зубы.

— Терпи. Ты думала, легко быть царицей?

— Я вообще не хотела ею быть, это ты меня обманным путем заставил. Гордей, будь другом, почеши спинку. Между лопатками так чешется!

Гордей чесал мне спину, я млела от удовольствия. При этом мы продолжали улыбаться народу и разбрасывали мелкие монеты. Наконец мы возвратились во дворец и поспешно проследовали в тронный зал, где собралось множество придворных. Нас уже ждали. Возле трона стояли Ресиус и Летавил. Летавил держал бархатную подушечку, на которой красовалась корона. Ресиус напоминал звездочета, вырядившись в балахон.

Настало время ритуала. У меня очень болели ноги, ведь пришлось полдня пробегать. Так хотелось присесть! Но никто не позволил мне этого сделать. Ресиус читал магический заговор. Затем надел корону мне на голову — золотой обруч с камнем посередине, таким же, как на венце Гордея. Этот символ власти сразу же сдавил виски, а перед глазами поплыли черные круги. Гордей поддержал меня. Вскоре я пришла в норму и перестала ощущать корону у себя на голове. В это время Ресиус объявил, что ритуал прошел успешно. Высшие силы одобрили мою кандидатуру в царицы. Затем еще несколько часов пришлось принимать клятву верности от всех глав секторов и придворных. Благо, теперь я сидела на троне. Платье было длинным, и я незаметно смогла снять туфли, которые очень жали.

— Сейчас будешь давать клятву своему народу. Повторяй все слова за Ресиусом, — предупредил меня Гордей.

— Может, ты просто добьешь меня, чтобы избавить от мучений? — спросила я у Гордея.

Он улыбнулся и обнадежил:

— Сейчас произнесешь клятву, затем скажешь речь и пойдем обедать. Потом будет бал и — конец твоим мучениям.

— Подожди, какая речь? Я никакую речь не готовила.

— Просто скажешь своему народу, что любишь его и сделаешь все, что в твоих силах для его процветания, — улыбнулся царь.

— Ну, Гордей, молись! Месть моя будет страшной и ужасной. — Царь меня разозлил.

Мое шипение прервал Ресиус. Он стал произносить слова клятвы и мне пришлось встать, положить правую руку на сердце и повторять все за Ресиусом. Спина отчаянно чесалась, но мне нельзя было отвлекаться и обращать внимание на зуд между лопатками. Клятва своему народу — это очень серьезно! К концу ее провозглашения мою спину будто обожгло огнем, чувствовалась непонятная тяжесть. Я скосила глаза и ахнула, а собравшийся народ в тронном зале взорвался ликующими криками. За моей спиной развернулись крылья! Прозрачные, отливающие золотом, в мой полный рост — крылья! Мне стало дурно. Гордей поддержал меня под руку.

— Фея!!! — закричал народ.

Гордей взмахнул рукой, и перед нами выстроилась дворцовая стража и военные.

— Фея!!! — кричали придворные.

Я повернулась к царю.

— Гордей, у меня опять галлюцинации? — с надеждой во взгляде спросила я. Крылья тянули меня назад. Но Гордей крепко держал меня за талию.

— Варвара, расслабься, не паникуй, — попросил меня Максимилиан. — Дыши глубоко и держи равновесие.

Я постаралась выполнить его рекомендации. И тут… крылья пропали! И опять стала чесаться спина.

— Поздравляю! — сказал Ресиус. — Ты прошла инициацию и стала феей. Начала действовать твоя магия. Поэтому будь осторожна, произнося слова.

Мне снова стало не по себе. Как же мне речь говорить? Я вопросительно посмотрела на Гордея. Он обнял меня за талию и прошептал на ухо:

— Говори, не бойся. Высшие силы тебе помогут.

В голове была полная каша. Меня начала бить мелкая дрожь. Какая речь? Я поняла, что перестала быть человеком и превратилась в какое-то мифическое существо. Во мне проявилась неизвестная никому в этом мире магия. Мне непонятно, что я могу говорить, а что нет? Лучше молчать. Пока я пребывала в столь тягостных раздумьях, с удивлением заметила, что уже произношу речь моим подданным без участия мозга. Я услышала, что говорю. Я фея. Не добрая и не злая. Не исполняю ничьих желаний. Я фея справедливости. Могу разрешить любой спор, провести любое расследование. Меня нельзя обмануть. Высшие силы наделили меня даром справедливости. Я всегда буду знать кто прав, а кто виноват. Кто приносит добро в наш мир, а кто совершает зло. И каждый совершающий зло, будет наказан Высшими силами благодаря моему дару.

— Мое первое желание: пусть из этого мира исчезнет магия подчинения и никто из живущих не вспомнит ни одного заклинания. И пусть все записи о них исчезнут. Да будет так! — Я взмахнула рукой и с потолка посыпалась золотая пыль. Эта пыль кружилась маленьким торнадо и засыпала все вокруг. За окном такая же пыль посыпалась с неба. Все завороженно застыли, а я, наоборот, очнулась и снова была хозяйкой своему телу и голосу. «Прости нас, — послышался голос у меня в голове. — Больше такое не повторится. Надо было спасать ситуацию». На потолке тронного зала показались три прозрачные фигуры. Они помахали мне руками и исчезли. «Белая горячка», — подумала я и упала в обморок.

Пришла в себя в объятиях Гордея. Хотелось многое рассказать этому наглому царю. Но вовремя вспомнила о своей магии. Поэтому закрыла глаза и беззвучно заплакала, стараясь не всхлипывать. Слезы лились градом по щекам. «За что мне такое наказание? — думала я. — За какие грехи?»

Проснулся Гордей. Видя мое состояние, он подхватил меня на руки и понес к Максимилиану. Царский лекарь налил в стакан какой-то гадости и влил в меня. Я молчала.

— Варвара, ты что, вообще теперь говорить не будешь? — спросил Максимилиан.

Я кивнула головой, подтверждая его догадку.

— Лиса! — позвал Гордей.

Передо мной появилась бабочка-лисичка.

— Ты можешь объяснить Варваре, что ей не нужно молчать? — обратился Гордей к фамильяру. Бабочка-лисичка рассмеялась.

— Что, решила молчать? — спросила она у меня.

Я энергично закивала. Лиса посмеялась и, с трудом успокоившись, поучительно произнесла:

— Варвара, ты можешь спокойно разговаривать. Слова, сказанные в повседневной речи, не сбываются. Для того, чтобы твои слова сбылись, нужно испытывать сильные эмоции. Это может быть счастье, любовь, радость, умиление.

— Только хорошие эмоции? — уточнила я.

— Не обязательно, — ответила Лиса. — Это может быть также и злость, и ненависть, и обида. Разнообразные эмоции, но достаточно сильные, чтобы слова сбылись. В течение нескольких минут ты сможешь подкорректировать пожелание, если произнесла необдуманно. Но постарайся теперь всегда думать, что говоришь. И учись контролировать свои эмоции.

— Легко сказать! — вздохнула я. — Я натура эмоциональная. Как мне себя контролировать? У меня эмоции и ум — две несовместимости.