Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Но выполнить можно не всякий заманчивый план, а только такой, в котором предусмотрены все слабые и сильные стороны противника. То, что контрнаступление будет удачным, подтверждалось такими фактами.

Слева и справа от германских войск, сгрудившихся у Сталинграда, стояли румынские, венгерские и итальянские войска. Вооружены они были хуже, чем немцы. У них слабые трофейные танки (чехословацкие и французские), противотанковой артиллерии мало. Боевой дух румынских, венгерских, итальянских солдат не отличался крепостью: кому охота расплачиваться жизнью за преступления чужого фюрера? На этих-то участках и предполагалось прорвать оборону противника.

Итак, оборону наши войска прорвали. Но ведь немцы не будут равнодушно смотреть, как гонят их союзников, потому что следующими, кому достанется, будут сами немцы. Фашисты должны будут бросить свои дивизии, чтобы загородить проломы в линии фронта. Все дело в том, что у противника уже не было таких свободных дивизий, все резервы фашистов полегли в степях у Сталинграда и на Северном Кавказе. В середине октября Гитлер прикажет своим войскам перейти к обороне почти на всем фронте. Он будет тешить себя надеждой, что в обороне перезимует новую военную зиму, а летом снова начнет наступление, послав на фронт еще уцелевших мужчин Германии.

Тысяча четыреста восемнадцать дней<br />(Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны) - i_447.jpg
Тысяча четыреста восемнадцать дней<br />(Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны) - i_448.jpg

Сталинград. Уличные бои.

Немцы, как говорят, были обескровлены в наступлении. Но ведь и наши войска понесли немалые потери. Какими же силами будем вести контрнаступление мы? Пока город оборонялся, в тылу Советской страны были подготовлены мощные резервы. Наши бойцы получили много танков Т-34, много новых самолетов — истребителей, пикировщиков, штурмовиков, было много орудий у наших и много снарядов к ним. Теперь у нас было чем воевать.

Вся задуманная операция делилась на несколько частей:

1) прорыв обороны;

2) окружение немецкой группировки у города;

3) создание внешнего фронта, который задержал бы фашистов, идущих на помощь окруженным;

4) пресечение попыток врага выйти из кольца и полное уничтожение окруженных войск.

Замысел контрнаступления заинтересовал Сталина. В конце обсуждения он сказал: «Разговор о плане продолжим позже. То, что мы здесь обсуждали, кроме нас троих, пока никто не должен знать».

Жуков и Василевский выехали в район боевых действий, чтобы изучить условия для подготовки контрнаступления, посмотреть места, где лучше сосредоточить резервы.

Было у них и еще важное задание — помочь командующим фронтами организовать оборону волжских рубежей. Ты ведь знаешь, как враг в эту пору рвался к реке, как хотел занять весь город. В оборонительных боях советские войска должны были не только устоять, но и как можно больше истребить врагов, их танков, самолетов, орудий — от этого тоже зависел успех контрнаступления.

В конце сентября в Ставке снова состоялся разговор о будущих военных действиях. На этот раз вернувшиеся с фронта Жуков и Василевский подписали карту-план контрнаступления. Сталин карту-план утвердил своей подписью.

Надо ли говорить, как важно было сохранить наш план в тайне? В дальнейшем, когда в работе над ним приняли участие другие военачальники — начальники родов войск Красной Армии, командующие фронтами и армиями, — разговор о плане вели только с глазу на глаз, при личных встречах. Ни в письменных распоряжениях, ни в разговорах по телефону и шифровках по радио не было ничего, что могло бы натолкнуть гитлеровскую разведку на следы будущей операции.

Тысяча четыреста восемнадцать дней<br />(Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны) - i_449.jpg

«Уличные бои в Сталинграде». Картина Г. Марченко.

Тысяча четыреста восемнадцать дней<br />(Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны) - i_450.jpg

Свое держать в тайне, чужое знать

Операция «Уран» — такое название получило контрнаступление — должна была начаться 9 ноября на Юго-Западном фронте и 10-го — на Сталинградском. Разница в сроках объяснялась тем, что до Калача — места встречи ударных соединений обоих фронтов — с севера надо было пройти 120–140 километров, а с юга — 100.

Всего 3–4 дня отводилось для этих ударов.

Однако сроки начала «Урана» были перенесены на 19 и 20 ноября. Из-за недостатка автомобилей вовремя не были подвезены боеприпасы, горючее, зимнее обмундирование. Не в полной мере была готова и авиация. А на нее возлагались большие задачи: подавить авиацию врага, прикрыть наши войска от ударов с воздуха, пробивать бомбежками дорогу наступающим частям, преследовать отходящего противника.

Каждый день отсрочки таил в себе опасность того, что враг узнает нашу тайну. И тайна охранялась всеми способами.

Новые войска сосредоточивались не там, где им предстояло нанести удар, а в 50–60 километрах от нужного места. Все передвижения производились только ночью, с погашенными фарами. На день и люди и машины замирали, затаивались по оврагам, в редких лесках, селениях. Дело осложнялось тем, что на Юго-Западном фронте резервам приходилось переправляться через Дон, а на Сталинградском — через Волгу. И если по берегу Дона были леса, которые на светлое время укрывали танки, орудия, пехоту, то берега Волги были совершенно открыты. Гитлеровские летчики бомбили мосты, паромы, однако и на Волге скопления наших войск не заметили. В это время через реку эвакуировались со своим имуществом жители Сталинграда. Они-то и помогли в этом месте маскировке войск.

Задолго до контрнаступления прекратилась почтовая связь между солдатами ближних фронтов и их семьями — по перемещению полевой почты враг тоже мог догадаться о перемещении войск.

Все скрыть от врага, а самим все знать о враге — в этом был залог успеха. Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов, которого Ставка тоже послала в район контрнаступления, вспоминал: «Мы следили за врагом во все глаза. Наблюдение велось круглосуточно. Непрерывно работала звукометрическая разведка, которая выявляла вражеские артиллерийские и минометные батареи. С воздуха шло систематическое фотографирование расположения противника, особенно тех районов, где намечался прорыв его обороны. Генералы-артиллеристы часами просиживали за стереотрубами на наблюдательных пунктах… Ставка обязывала на направлениях главных ударов при прорыве обороны противника создать такие группировки войск, чтобы было достигнуто, по крайней мере, тройное превосходство над врагом. Много раз пришлось считать и пересчитывать наши силы, в особенности группировки артиллерии, чтобы такое превосходство было действительно обеспечено».

В самый канун контрнаступления разведчики 5-й танковой армии на Юго-Западном фронте узнали, что враг в первых траншеях оставил только наблюдателей, а настоящую оборону занял в трех километрах от переднего края. На Сталинградском фронте разведчики обнаружили новую кавалерийскую дивизию румын. Все это учитывалось нашим командованием.

15 ноября в район Сталинграда пришла телеграмма из Москвы.

«Товарищу Константинову.

Только лично.

День переселения Федорова и Иванова можете назначить по Вашему усмотрению, а потом доложите мне об этом по приезде в Москву. Если у Вас возникнет мысль о том, чтобы кто-либо из них начал переселение раньше или позже на один или два дня, то уполномочиваю Вас решить и этот вопрос по Вашему усмотрению.

Васильев.

13 часов 10 минут 15.11.42 г

За фамилией Васильев был Сталин, телеграмму он послал Жукову. Федоров был на самом деле Николаем Федоровичем Ватутиным, командующим Юго-Западным фронтом, а Иванов — это Андрей Иванович Еременко, командующий Сталинградским фронтом. Василевский в телеграммах именовался Михайловым, Константин Константинович Рокоссовский, командующий Донским фронтом, был Донцовым.

96
{"b":"637595","o":1}