Через два часа враг привел в порядок войска и начал свою артподготовку. Еще через час — в 5.30 — вражеская пехота и танки пошли на наши позиции — от Белгорода и от Орла на Курск. Земля окуталась дымом и гарью. Небо потемнело от самолетов. Великая битва началась.

Заревом пылает небо при ночной стрельбе орудий.

Сражение в воздухе

Может быть, и не совсем верно говорить, что битва на Курской дуге началась 5 июля. В этот день развернули сражение наземные войска. А воздушные начали действовать гораздо раньше. Поэтому и мы с тобой, читатель, раньше посмотрим, как воевали наши летчики. Мы о них еще не говорили толком.

Нетрудно было догадаться, как противник начнет операцию «Цитадель» — нанесет удары, чтобы протаранить оборону, танками и авиацией. Подобным образом гитлеровцы действовали и прежде. Теперь представь, что ты артиллерист или бронебойщик. На твою позицию ползут «тигры», «пантеры», по ней бьют тяжелыми снарядами «фердинанды». Нелегко сражаться с бронированными машинами. А тут еще сверху посыпались бомбы, застрочили пулеметы — это прилетели вражеские бомбардировщики. Совсем тяжело стало. Гораздо проще воевать с танками врага, если небо над тобой чистое. Вот наше командование и решило до начала наземных сражений на Курской дуге выбить вражескую авиацию, чтобы потом было легче наземным войскам. В 1943 году мы уже могли ставить себе целью завоевать господство в воздухе: у нас уже было много первоклассных самолетов и опытных летчиков.

Борьба за господство в воздухе началась в середине апреля над Кубанью. Наземные войска больших действий не вели, их остановила весенняя распутица. Зато в небе непрестанно кипели бои. К началу июня наши истребители сбили более 800 вражеских самолетов, еще около 300 было уничтожено на аэродромах и зенитчиками. 800 + 300 = 1100.

Методы борьбы с вражеской авиацией менялись, а если повторялись, то через большие промежутки времени, чтобы гитлеровцы не могли приспособиться к нашим действиям. Так, в начале мая шесть советских воздушных армий внезапно нанесли удары по 17 немецким аэродромам на 1200-километровом фронте — от Смоленска до Азовского моря. И враг потерял больше 500 самолетов. В начале июня три воздушные армии еще раз налетели на аэродромы. Враг лишился 220 самолетов. 500 + 220 = 720. Это число очень внушительное, хотя мы при тех налетах потеряли 180 самолетов.

Все еще считая себя хозяевами воздуха, фашисты пытались мешать подходу советских войск в районы сосредоточения, подвозу грузов на Курскую дугу. За месяц до начала битвы они намеревались разбить Курский железнодорожный узел. На город налетало 543 самолета, из них 424 бомбардировщика. Врага встретили 386 советских истребителей. Они сбили 104 немецких самолета, 41 сбили зенитчики. Мы тогда потеряли 27 истребителей.

1100 + 720 + 104 + 41 = 1965! Так расчищалось небо от «юнкерсов», «хейнкелей», «мессершмиттов».

Всего с апреля по июнь немецкая армия потеряла 3700 боевых самолетов. Вот почему враг смог бросить на поддержку наземных войск в Курской битве только две тысячи самолетов — против трех тысяч наших.

Конечно, две тысячи самолетов тоже огромная сила. 5 июля они начали с воздуха (а танки на земле) взламывать нашу оборону на направлениях главных ударов. Севернее и южнее Курска разгорелись ожесточенные воздушные схватки.

Немцы вообще кичились своей авиацией. Своих асов они называли не иначе как «рыцари воздуха». «Рыцарь воздуха» украшал самолет какой-либо картинкой: головой тигра, змеи — что пострашнее; некоторые рисовали карточных тузов: треф, пик — черный туз тоже страшный. Кстати, ас в переводе с французского и значит туз. Еще в первую мировую войну звание аса давалось летчику, сбившему десять самолетов.

Ас очень опасен в воздухе. Вот что говорит об этой категории воздушных бойцов Александр Сергеевич Яковлев, конструктор знаменитых истребителей «яков»: «Асы — это своего рода воздушные снайперы, и отсюда своеобразие их тактики. Они свободны в выборе места и цели.

Они не ждут противника, а ищут его, находят и уничтожают.

Тактика аса основывается на безупречном знании слабых сторон противника, отличном владении своим самолетом, на личной смелости, граничащей с дерзостью, трезвом расчете, сочетающемся с военной хитростью.

Не каждый летчик, хорошо овладевший своей машиной, может быть асом. Для аса характерны спортивный дух, неукротимая жажда боя с воздушным противником. Огонь аса должен быть прицельным, точным, не на авось. Он должен уметь стрелять из любого положения самолета.

Черты аса нельзя приобрести ни в какой летной школе, ни в какой академии — они приобретаются в бою».

Еще один фашист отлетался.

Получен приказ. Наши летчики спешат к самолетам.

За два года войны в ее жарких боях родилось много асов и в нашей авиации. Их самолеты тоже отличались от обычных — красные звездочки на фюзеляжах показывали число сбитых вражеских машин. Немецких асов Яковлев сравнивает с высокомерными, заносчивыми кинозвездами. А наши асы отличались скромностью, духом товарищества и коллективизма. В Курской битве они задавали тон.

Прямо удивительно, как много всем нам знакомых летчиков участвовало в битве на Курской дуге! Старший лейтенант Алексей Петрович Маресьев, тот самый, о котором написана «Повесть о настоящем человеке», после ампутации обеих ступней сражался здесь и сбил трех фашистов. Иван Никитич Кожедуб, ныне трижды Герой Советского Союза, а тогда еще молодой летчик, в первый свой вылет сбил немца, во второй вылет еще одного, в третий — двух. Старший лейтенант Александр Константинович Горовец в одном бою сбил девять «юнкер-сов». Такое не удавалось никому ни до, ни после этого боя.

«Девять самолетов сбить в одном бою! — пишет летчик А. В. Ворожейкин. — Простой расчет показывал, что для этого нужно было произвести не менее девяти длинных очередей и столько же раз исключительно точно прицелиться. На все потребуется по крайней мере 10–15 минут. А противник ведь не на привязи, маневрирует и защищается. Однако факт — упрямая вещь: Горовец сделал то, что теоретически считалось невыполнимым».

Дальний бомбардировщик Ил-4 (ДБ-ЗФ). Заводы изготовили 5256 таких самолетов.

Советские самолеты бомбят позиции противника.

Летчик, ставший в одном бою асом, жил совсем недолго. Его настигли вражеские истребители и, беззащитного — не было ни одного снаряда, ни одного патрона, — сбили. Как же жалела его пехота, на глазах которой он доблестно сражался и погиб!

На войне смерть обычна, но люди все равно остро переживают гибель однополчан. Горькое чувство вызывала смерть и незнакомого летчика. Ты его не знаешь, а скорбишь о нем. Летчик-истребитель гибнет, защищая тебя — пехотинца, артиллериста, танкиста — от бомб.

Сердце заходилось в ярости и досаде, когда видел, как «мессеры» расстреливали летчика, выбросившегося с парашютом из подбитого «ястребка».

А вот, дымя и пылая, со страшным гулом самолет врезается в землю. Тогда, хоть и понимал, что беду не поправить, бежал к месту падения, все надеясь помочь верному и незнакомому товарищу.