А война все бушует на плесе. С особой страстью фашисты атакуют транспорт «Казахстан». Бомбой разрушен мостик, повреждена машина и рулевое управление. На транспорте пожар. Неуправляемое судно ветер несет к острову Вайндло (он в 20 милях юго-западнее Гогланда). Героически борются моряки с пожаром. Вокруг горящего транспорта снуют катера, ходят тральщики, стреляют по атакующим бомбардировщикам и подбирают из воды тонущих людей. С утра до самой темноты немцы охотились за «Казахстаном». Он очень большой, на нем одном эвакуируется почти четверть всех защитников Таллина — 5 тысяч человек.
Вечером транспорт приткнулся к острову. Бойцы высадились на берег. Во главе со своими командирами они немедля начали готовить остров к обороне… Мужество плывших на «Казахстане» было вознаграждено тем, что немцам так и не удалось потопить огромный транспорт, через несколько дней он пришел в Кронштадт.
В состав первого конвоя входил учебный корабль «Ленинградсовет». В дни революции он назывался «Верный» и был вместе с «Авророй» на Неве. Этот старый тихоходный корабль не дался фашистским летчикам. Пока не кончились снаряды, отбивался от бомбардировщиков двумя слабенькими пушками, а потом защищался единственным оставшимся оружием — маневром. Корабль то резко уходил вправо, то влево, замирал на ходу или рывком устремлялся вперед — в зависимости от того, как падали бомбы. Командир старший лейтенант Николай Амелько бессменно стоял на ходовом мостике, хладнокровно следил за бомбардировщиками и, как только вываливались из них бомбы, мгновенно производил расчет и отдавал команду на уклонение. А фашисты налетали на корабль не раз, не десять, а более ста раз — висели над кораблем с утра до ночи. И вот в такой обстановке «Ленинградсовет» не только сам выжил, он еще спас из воды сотни людей!
В Кронштадте «Ленинградсовет» не ждали, считая погибшим. И вдруг он появился на рейде. Тогда все корабли во главе с крейсером «Киров» просигналили приветствие доблестному бойцу, его экипажу и командиру. За тот поход старший лейтенант был награжден орденом Красного Знамени. Приятно знать, что Николай Николаевич Амелько, ныне адмирал, занимает ответственную должность в Генштабе Вооруженных Сил СССР.
Корабли главных сил флота пришли в Кронштадт днем 29 августа, затем стали подходить другие отряды и конвои.
Спасательный отряд еще несколько дней помогал на западном Гогландском плесе судам и людям, терпящим бедствие. На острове оказалось сошедших с горящих транспортов, снятых с тонущих судов и подобранных из воды 12 160 человек. Все они были доставлены в Ленинград.
В таллинском походе погибло 3 новых корабля и 13 старых кораблей и катеров. Из 67 транспортов потоплено 34. И остались в море тысячи человек. Очень тяжелые потери. Нельзя не печалиться о них.
Печалясь, мы должны и объективно, независимо от наших чувств посмотреть на итоги похода. Он таков: фашистам не удалось уничтожить боевое ядро Краснознаменного Балтийского флота. Корабли и большая часть войск, эвакуированных из Таллина, прибыли на защиту Ленинграда.
Балтийские моряки перенесут поражения и утраты, они станут сильнее, чем были, станут победителями. Только в 1941–1942 годах только подводные лодки уничтожат 44 вражеских транспорта, 17 транспортов подорвутся на минах, поставленных нашими лодками (смотри карту на стр. 237). За всю войну КБФ потопил 624 фашистских транспорта и 581 боевой и вспомогательный корабль врага.
Ледяной комбат
Говорят, человек с твердым характером во всех делах и при всех обстоятельствах ровный. Это верно. Но верно также, что чем труднее дело, чем сложнее обстоятельства, тем тверже такой человек. Пример тому — капитан Александр Стебель, командир береговой батареи № 315.
В 1940 году, когда Прибалтийские республики вошли в состав Советского Союза, на Моонзундских островах началось строительство оборонительных сооружений. Тысячи ленинградских рабочих и тысячи жителей островов были заняты этим делом. Среди военных строителей был инженер с непривычной фамилией Стебель. Он сооружал батарею на самом кончике полуострова Сырве (Сворбе).
Сырве отходит от острова Сарема (Эзель) тонким восемнадцатикилометровым языком в сторону материка. Между ним и материковым берегом — Ирбенский пролив, через который лежит путь в Рижский залив, во всю южную Прибалтику. Во время войн Ирбенский пролив запирался минами, а сохранность минного заграждения обеспечивала артиллерия, установленная на оконечности Сырве.
Капитан Стебель строил 180-миллиметровую батарею так, чтобы при любых невзгодах она могла держаться долго. Среди болотистого леса чуть возвышались над поверхностью земли только две башни — по два орудия в каждой. Орудия были скорострельные, дальнобойные, их стволы, длинные и толстые, напоминали стволы сосен, росших поодаль. Стрелять так далеко, как батарея № 315, не могли не только эсминцы немцев, но и их крейсеры. От бомб, даже двухтонных, батарея была защищена броней и бетоном. При прямом попадании тяжелой бомбы внутри батареи гудело, как под колоколом, а беды никакой не было: толстый слой земли и бетона укрывал механизмы пушек, приборы управления огнем, а также склады снарядов, продовольствия и личный состав.
Командование флота ценило важность этой позиции. Поэтому окружили ее противотанковым рвом, колючей проволокой, минами; на ее защите были зенитные и противотанковые орудия. Инженер Стебель после окончания строительства получил назначение командовать батареей. Он умел не только строить, но и прекрасно стрелял, его считали в ряду лучших артиллеристов Краснознаменного Балтийского флота.
На минуту отвлечемся от батареи № 315, чтобы поговорить о том, что сделали для Ленинграда Моонзундские острова. Если Либава держалась 6 дней, Таллин — 20, то архипелаг оборонялся 49 дней — до 22 октября 1941 года. Суть этих 49 дней состояла в том, что моонзундцы отвлекли на себя от Ленинграда 50 тысяч фашистов, из которых половина была уничтожена. И еще в том, что враг не мог снабжать войска, наступавшие на Ленинград, выгодным путем — через Рижский залив и город Ригу. Ему пришлось возить танки, подкрепления, боеприпасы, продовольствие по разрушенным железным дорогам, где уже начинали диверсии партизаны.
У советского народа не было сомнений в исходе войны. Советский народ верил в свою победу с самого начала. Плакат М. Дормидонтова.
Западный историк Ю. Майстер, участник боев на Моонзунде, пишет о тех днях: «Противодействие авиации, береговой артиллерии, легких сил (легких кораблей) было столь сильным, что пришлось отказаться на ближайшее время от проведения конвоев».
Слова Майстера имеют непосредственное отношение к батарее Стебеля. Гитлеровцы хорошо знали ее. Да и как было не знать? В начале июля они проделали проход в минном поле Ирбенского пролива и стали пускать одиночные транспорты со слабым прикрытием — проверяли, как будет вести себя батарея № 315. В предыдущие дни самолеты засыпали ее бомбами. Была у противника надежда, что посекли они не только лес вокруг, не только изрыли землю, но и повредили орудия. Капитан Стебель не торопился рассеять иллюзию врага. Транспорты шли в Ригу, можно сказать, под самым носом, а орудия молчали. И Стебель дождался своего. Однажды ранним утром в пролив начали входить два транспорта в охранении миноносца. Артиллеристам не терпелось ударить по ним. Но командир был непреклонен — пусть идут, это еще разведка. В небе показались точки. К полуострову летели «юнкерсы». Капитан насчитал их сорок штук, бросил считать и поспешил на батарею. Так много бомбардировщиков еще не налетало. Несомненно, что-то исключительное должно было произойти и на море.
Оно произошло: показался очень большой конвой в составе 42 транспортов и кораблей охранения. Впереди вспомогательный крейсер, в конце конвоя два миноносца, по сторонам торпедные катера… Попробуй нарисовать себе картину начавшегося — на батарее рвутся снаряды всех корабельных орудий фашистов, волна за волной налетают на нее бомбардировщики, а батарея тоже бьет. Непрерывный грохот, вой, дым и огонь на батарее. И на море тоже грохот и огонь. После пристрелочных выстрелов по крейсеру ударили сразу обе башни — крейсер загорелся. Новым залпом ударили по катерам — три катера разлетелись в куски. Бьют обе башни без остановки. Получил повреждение миноносец. Взорвался один транспорт, пошел на дно второй — с танками, горит третий… Батарея перенесла огонь на концевой миноносец. И он поврежден. Разбегаются транспорты кто куда. Настоящая паника у немцев. Даже забыли дымом прикрыться… А тут пошли в атаку наши торпедные катера. И вовремя — орудия 315-й раскалились так, что краска начала гореть. Под землю, под бетон сообщают по телефону наблюдатели: торпедные катера потопили три транспорта. Еще сообщают: над конвоем наши бомбардировщики… Так била фашистов, взаимодействуя с катерами и летчиками, батарея Стебеля.
