Интересно, что прообразом двигателя, который ставился на танки, послужил двигатель, создававшийся в начале тридцатых годов А. Д. Чаромским для самолетов. На его основе конструкторы К. Ф. Челпан, Т. П. Чупахин, И. Я. Трашутин разработали опытный образец танкового мотора, который совершенствовался ряд лет и в 1939 году был запущен в серийное производство.
Не все достойные люди, не все вехи помянуты на полувековом пути от первого русского дизеля до дизеля В-2. Но и того, что сказано, достаточно, чтобы ощутить, сколько человеческого труда вкладывается в победоносное оружие.
Танк БТ-7.
Танк Т-38 (плавающий).
Уже говорилось, что гитлеровские инженеры осенью 1941 года хотели скопировать наш В-2 для своих танков, но не сумели воспроизвести технологию изготовления сплавов. Возникает вопрос: что же, в Германии не умели делать дизели, если хотели скопировать наш? Умели, конечно. Сам двигатель назван дизелем по имени изобретателя-немца Рудольфа Дизеля[6]. В гитлеровских войсках были мощные грузовики с дизельными моторами. А вот для танков такие двигатели не разработали. Скопировать не смогли. В результате вместо дешевого тяжелого топлива — соляра — сжигали реки дорогого бензина. Бензиновые моторы при движении танков по бездорожью быстрее выходили из строя, чем дизели. К тому же тяжелое топливо экономичнее: ИС на одной заправке соляром проходил 220 километров, а «королевский тигр» с бензиновыми двигателями — 120, на целую сотню меньше. Опасность возгорания немецких танков была выше, чем наших.
В ряде цифр, которые показывают нашу победу в Великой Отечественной войне, есть одна, удивляющая своей необычностью: за годы войны танки после ремонта возвращались в строй в общей сложности 429 тысяч раз. По три, по четыре, по пять раз ремонтировали одну и ту же машину, и она продолжала свою тяжелейшую службу. Половина танков восстанавливалась непосредственно в районе боевых действий. Нельзя представить такой ремонт без мужества, без мастерства ремонтников. Но все было бы тщетно, если бы конструкторы еще в чертежах не предусмотрели удобства для смены узлов и агрегатов, однотипность деталей в различных машинах. Конструкторы танков, руководители танковой промышленности недаром получали генеральские звания — они, как и военачальники, обеспечивали нашим войскам победу. Вот только у главного конструктора Т-34 Михаила Ильича Кошкина не было высокого воинского звания.
Вскоре после испытаний своего великолепного танка, в 1940 году, он умер. Умирал с великой верой в то, что недолгая жизнь прожита с пользой для Красной Армии и Родины. За годы войны фронт получит 40 тысяч его машин.
Из рабочих, из крестьян
Подавляющее большинство создателей нашей военной техники были людьми молодыми, которые выучились в советских вузах и академиях. Без обширных знаний, без дерзкой научной мысли невозможно было бы тягаться нам с такой страной, как Германия, с остальным капиталистическим миром. И к числу величайших деяний Коммунистической партии принадлежит создание и воспитание своей интеллигенции. Она происходила из рабочих и крестьян и беззаветно служила социалистической Родине.
Михаил Ильич Кошкин родом из деревни Брынчати, что под Угличем. В одиннадцать лет стал подсобным рабочим на кондитерской фабрике в Москве. В первую мировую войну был взят в царскую армию, а с 1918 года он в Красной Армии. После гражданской войны учился в Коммунистическом университете и был партийным работником в Вятке, потом направлен учиться в Ленинградский политехнический институт. Еще до окончания института, как способный студент, Кошкин стал работать в конструкторском бюро, где создавались новые танки.
Василий Гаврилович Грабин, конструктор артиллерийских орудий, родом из Краснодара, из многодетной семьи ремесленника-бедняка. Окончив трехклассную школу, пошел учеником клепальщика в котельную мастерскую, был чернорабочим. В 1920 году вступил в Красную Армию. Служил в артиллерии, учился артиллерийскому делу на курсах. Молодого командира направили в Военно-техническую академию РККА им. Ф. Э. Дзержинского. По окончании ее Василий Гаврилович получил назначение в конструкторское бюро артиллерийского завода.
Очень сходна жизнь конструктора танков и конструктора орудий. Случайно ли это? Возьмем начало биографии Бориса Ивановича Шавырина, который создавал минометы. Родился в семье ярославского железнодорожника. Окончил двухклассную школу, подростком, уже при Советской власти, работал подсобным на паровой мельнице, масленщиком на нефтяном складе. Комсомольская организация послала учиться на рабфак. Учился вечерами, днем работал. После рабфака продолжал учебу в Московском высшем техническом училище. Как один из лучших выпускников, Борис Иванович попадает в конструкторское бюро завода, где делают минометы.
Мы познакомились с анкетными данными трех конструкторов, давших нашей армии оружие, лучше которого в мире не было. Если бы мы стали читать личные дела сотен и тысяч людей, которые в годы перед войной создавали военную технику, мы удивились бы однообразному сходству их. Сходству, конечно, не в деталях жизни, сходству в основном: рабоче-крестьянское происхождение, раннее приобщение к труду, образцовая служба в Красной Армии, подмеченное там желание учиться, направление в высшее учебное заведение, оттуда — на заводы, в конструкторские бюро. А дальше — беспрерывный труд в поисках новых решений, тревоги и радости, и больше, конечно, тревог. Каждый новый образец самолета, орудия, пулемета проходит чреду испытаний, последнее — на глазах у членов правительства, у людей, которым не полагается быть снисходительными и мягкосердечными. Но и это не самое тревожное. Конструктор постоянно рисует в своем воображении картины боя и войны — картины ужасные. Насколько же легче жить конструктору плуга, чем конструктору бомбы! Только сознание того, что плуг и ниву, пахаря и его дом с женой и детьми надо защищать от бомбы вражеской, дает военному конструктору силы жить и вдохновенно работать.
Честь русской интеллигенции
Создавая танковую промышленность, Коммунистическая партия одновременно направляла усилия ученых, конструкторов, инженеров на создание авиационной промышленности. Как и танкам, самолетам в будущих военных действиях отводилась важнейшая роль. Как и танки, авиация была молодым родом войск, возникшим в первую мировую войну, а всему тому, что начинается и многое обещает, нужна забота усиленная.
В дореволюционной России танков не делали, хотя производство брони существовало: броня шла на корабли, бронепоезда, бронеавтомобили. А самолеты в России тогда делали. Особенно хороши были гидросамолеты конструкции Дмитрия Павловича Григоровича. Его «летающие лодки» по русским чертежам строили и союзники России — англичане, французы, американцы. Первая в мире эскадра тяжелых бомбардировщиков была создана в русской армии в 1915 году. Она состояла из десяти многомоторных самолетов «Илья Муромец».
Когда свершилась Октябрьская революция и началась гражданская война, многие русские технические интеллигенты уехали из своей страны на Запад. Так они вносили свою лепту в борьбу капиталистов с Советской властью: оставляли заводы без инженерного руководства, высшие учебные заведения и лаборатории — без руководства научного. Выдающийся самолетостроитель И. И. Сикорский, к примеру, оказался в США. Долгие годы он конструировал там самолеты и вертолеты — естественно, за хорошие деньги: капиталисты умеют держать на денежной привязи талантливых людей. А еще они заманивают талантливых прекрасными условиями работы. Ивану Владимировичу Мичурину предлагали переселиться в США со всеми деревьями его сада и даже с садовой землей. «Разрушенная Россия не может дать вам средства для научной работы, так зачем же губить талант — приезжайте к нам!» Однако, к чести русской интеллигенции, большинство ее, в том числе люди с мировыми именами, приветствовали Советскую власть и в труднейших условиях, при нехватке самого необходимого — хлеба, картошки, дров зимой — работали на обновленную социалистическую Россию.
