Здание министерства внутренних дел — „дом Гиммлера“ защищают самые отборные части СС. Весь он опоясан кольцом баррикад, окружен „тиграми“, „фердинандами“, „пантерами“, все окна ощетинились дулами автоматов и пулеметов.
Изучив обстановку в районе „дома Гиммлера“, приказываем 150-й и 175-й дивизиям начать с 7 часов 29 апреля очищать это здание от эсэсовцев. Враг дрался упорно, стараясь не допустить советских воинов к дому. Пришлось выкатить пушки и бить прямой наводкой. Через пробитые артиллерией бреши в обороне врага в ночь с 29 на 30 апреля штурмовые группы ворвались в дом. Бой закипел на лестничных маршах, в коридорах, в забаррикадированных комнатах, подвалах.
Гитлеровцы сознательно оставляли отдельные комнаты, где наши воины попадали под огонь автоматов и гранат: проделанные в стенах и потолке отверстия были замаскированы картинами, плакатами или бумагой. Одна из штурмовых групп в пылу боя попала в такую ловушку. Уже погиб костромич Павел Молчанов, замертво упал Ромазан Ситдиков, тяжело ранен командир группы Аркадий Рогачев. Малейшее движение прижатых к стене воинов грозило им смертью.
И в эти критические минуты вдруг на верхних этажах раздаются взрывы гранат и громкое „ура“. Воспользовавшись замешательством врага, оставшаяся в живых горстка храбрецов бросается на второй этаж. Десятка полтора гитлеровцев сдаются без сопротивления. Потом советские воины врываются на третий этаж, и снова никакого сопротивления. В лужах крови валяются убитые и раненые, а часть живых, побросав оружие, с ужасом смотрит на потолок, в зияющее отверстие.
Все объяснилось просто. Солдат Матвей Чугунов, видя, что штурмовая группа попала в безвыходное положение и промедление грозит ей полным уничтожением, пробрался вдоль стены к окну и под огнем врага по водосточной трубе взобрался на чердак. Обнаружив пролом в потолке комнаты, наполненной фашистами, он, не раздумывая, бросил туда две гранаты».
В рассказе генерала Телегина тебя, возможно, поразило, что штурм одного дома поручался двум дивизиям. Да, огромные здания, стены которых не брали снаряды обычных пушек, были как крепости. И гарнизоны защищали их немалые. В ночь на 1 мая сержанты М. А. Егоров и М. В. Кантария подняли Знамя Победы над рейхстагом. Когда комнаты, коридоры и подвалы этого здания очистили от врага, только пленных фашистов набралось больше двух с половиной тысяч.
Последним очагом сопротивления в Берлине была имперская канцелярия. Под этим зданием находилось железобетонное убежище Гитлера. К моменту штурма Гитлера уже не было в живых: страшась людского гнева, он покончил жизнь самоубийством. Имперскую канцелярию штурмовали тоже две дивизии. Вечером 1 мая она была взята.
Берлин пал 2 мая 1945 года. Во второй половине дня остатки его гарнизона начали сдавать оружие.
Гитлеровцам, окруженным у Вендиш-Буххольца, удалось переместиться несколько западнее, к Луккенвальде, затем к Белицу. Но к своей 12-й армии они прорваться не смогли и капитулировали, сдались в плен 30 апреля.
Вспомни-ка дни, когда фашисты были окружены: 24 и 25 апреля. Посчитай, сколько времени понадобилось, чтобы разгромить обе группировки. Неделя. Это ли не доблестный срок! А вся Берлинская операция уложилась в 22 дня. Наши войска разгромили 70 пехотных, 12 танковых и 11 моторизованных дивизий. В плен мы тогда взяли около полумиллиона солдат и офицеров.
Для нас в минувшей войне не было легких побед. Враг был сильный, жестокий — фашисты. В Берлинской битве три наших фронта потеряли убитыми и ранеными более 300 тысяч воинов.
В огромном городе одновременно шли сотни, тысячи боев. Бой за каждый дом, за подвал дома, за чердак, за этажи.
КОМАНДИРЫ ПОБЕДЫ
Командующий фронтом
ы посмотрели общий ход сражения за Берлин. Сейчас, читатель, посмотрим, что делали командиры разных званий в том сражении в одно и то же время — 24 апреля. Отправимся на один из фронтов, который участвовал в Берлинской операции, — на 1-й Украинский. Тем фронтом командовал Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев.
Портрет маршала И. С. Конева. Художник Н. Шут.
Войска, подчиненные И. С. Коневу, занимали фронт, протянувшийся на 390 километров. Это были: 3-я гвардейская армия — 3 гв А. 13-я армия — 13 А. 5-я гвардейская армия — 5 гв А. 2-я армия Войска Польского — 2 А (п). 3-я гвардейская танковая армия — 3 гв ТА. 4-я гвардейская танковая армия — 4 гв ТА. 21-я армия — 21 А. 52-я армия — 52 А. 2-я воздушная армия — 2 ВА. 25-й танковый корпус — 25 тк. 4-й гвардейский танковый корпус — 4 гв тк. 1-й гвардейский кавалерийский корпус — 1 гв кк. 1-й танковый корпус — 1 тк. 7-й гвардейский механизированный корпус — 7 гв мк.
Может быть, список утомил тебя? Ты, верно, не ощутил отчетливо разницы между 3 гв А и 3 гв ТА? Тогда прочти список еще раз, отыщи армии на карте, посмотри, как они двигались. Иначе не представишь работу командующего фронтом.
Маршал Конев без карты знал, где какие войска находятся. Хотя фронт занимал огромную территорию, он представлял его себе и помнил, как мы помним лицо близкого знакомого. «Память, в том числе и зрительная, — писал И. С. Конев, — была у меня в то время настолько обострена, что все основные направления, все географические и даже главные топографические пункты всегда как бы стояли перед глазами. Я мог принимать доклады без карты; начальник оперативного отдела, докладывая, называл пункты, а я мысленно видел, где и что происходит. Мы оба не тратили времени на рассматривание карты». Конечно, не каждый может быть в таком ладу с картой. Это одно из качеств, присущих большим командирам.
Но мы еще не все подчиненные Коневу войска назвали. В ходе наступления были введены в дело армии второго эшелона фронта: 28-я армия — 28 А и 31-я армия — 31 А. И еще есть у фронта 6-я армия. 6-я осталась глубоко в тылу, окружив фашистов в городе Бреслау. Чтобы не было лишних потерь, маршал решил город не брать, раньше или позже немцы сдадутся — война-то кончается.
Итак, двенадцать армий было у маршала Конева. И за все он был в ответе. Если каждой из двенадцати уделить в день хотя бы полчаса, в общей сложности надо шесть часов. Только при очень бережном, прямо-таки скаредном отношении к минутам командующий мог выполнить работу на своем посту. Поэтому Иван Степанович и счел нужным подчеркнуть умение обходиться без карты на столе — так он экономил минуты для других дел.
В дни Берлинской операции, одной из самых сложных за всю войну, Иван Степанович строго придерживался заведенного распорядка дня. В 21.00 начинались доклады командармов. Заканчивались они к двум часам ночи. В промежутках слушался итоговый доклад начальника штаба генерала армии И. Е. Петрова, корректировалось донесение в Ставку Верховного Главнокомандования. В это же время к командующему приходил начальник разведки фронта — тоже с докладом; только после обдумывания разведданных утверждались планы следующего дня. После двух ночи командующий ложился спать. А в шесть утра к нему уже приходил дежурный офицер с сообщением о событиях, происшедших за ночь. Если же на фронте менялась обстановка, доклад делался в любое время суток. В середине дня, после обеда, командующий опять слушал доклады и планы на следующий день. Это постоянные каждодневные дела. А еще? Еще много-много других — важных, неотложных, требующих безошибочного решения.
