Почти одновременный удар семи торпед по молу так тряхнул его, что малокалиберные автоматические пушки и пулеметы слетели с треног, а взрывы торпед, выпущенных Николаем Поповым под основание самого мощного дота на оконечности мола, разрушили дот, и тяжелая броневая плита придавила весь расчет. Уцелевшие фашисты не успели прийти в себя, когда на них навалились наши моряки-автоматчики. Всего несколько минут потребовалось бойцам Рудого и Остапенко, чтобы выкурить гитлеровцев из блиндажей и укрытий на молу. Огнем автоматов и гранатами они уничтожили 38 вражеских солдат и офицеров.

„Высадка десанта в Новороссийском порту“. Картина Е. Данилевского.

Очистив мол, тринадцать наших моряков довооружились трофейными автоматами и гранатами и бросились к электростанции. Отбивая у врага этаж за этажом, наши геройские моряки, трое из которых были ранены, уничтожили еще три десятка гитлеровцев, захватили малокалиберную пушку, четыре станковых пулемета и склад боеприпасов. Моряки удерживали электростанцию до подхода частей 318-й дивизии.

С каждой секундой оживало все больше вражеских огневых точек. Над гаванью стоял несмолкаемый грохот. Снаряды то и дело рвались около нашего катера. У берега заполыхал яркий костер — загорелся какой-то катер».

Горел торпедный катер Хабарова. Два вражеских снаряда попали в катер, когда он был на боевом курсе, готовясь выпустить торпеду по западному молу. Пламя охватило весь кораблик. И все же командир успел выпустить торпеду по цели, а затем выбросил катер на отмель. Погасить огонь было невозможно. Экипаж с автоматами и гранатами выскочил на берег. Густыми очередями обратили в бегство фашистов. В пылу погони попали под пулеметную очередь, пущенную из недалекого дзота. Иван Алексеевич Хабаров разрушил дзот гранатами, перебил сидевших в нем фашистов. Вскоре к морякам присоединилось несколько десантников. Маленький отряд остаток ночи и весь следующий день отбивался от противника, заняв траншею на окраине городского парка. Ночью храбрецы, израсходовав боеприпасы, вступая в рукопашные схватки, пробились к своим на Малую землю.

У моряков все шло отлично. Но не было продвижения у сухопутных войск — ни у цементных заводов, ни с Малой земли. Войскам 18-й армии не удавалось взломать вражеские оборонительные рубежи.

Десантники оказались в тяжелом положении. Немецко-фашистское командование бросило против них танки, штурмовые орудия, авиацию. Особенно тяжело пришлось первому отряду. Противник отрезал его от моря, расчленил на изолированные друг от друга группы. С большими потерями эти группы прорывались на Малую землю, а также в район, где действовал второй десантный отряд. Над десантом, высаженным так удачно и успешно, нависла угроза гибели. Нужно было подкреплять его свежими силами.

Наступил рассвет. Появились в воздухе вражеские бомбардировщики. Артиллерийские наблюдатели получили возможность просматривать бухту и порт, огонь по судам стал губительнее. Вход в порт ежеминутно пронизывали трассы автоматических пушек.

Первым катером, который пошел в Новороссийск повторным рейсом, был торпедный катер старшего лейтенанта Черцова. Он вез десантников и ящики с минами. Как не похож был новый рейс на прежний! У входа в порт катер попал под град снарядов. Близкие взрывы бросали кораблик с борта на борт. Вот очередь полоснула по корпусу. Упал раненый боцман Панин, стоявший у пулемета. Были ранены несколько солдат. Заглох один мотор. Что-то загорелось под палубой. Входа в порт не было видно. Перед катером стояла стена водяных всплесков и брызг. Черцов вел корабль наугад.

Удалось застопорить катер перед трассой снарядов, выпущенных автоматической пушкой. Быстрым рывком вперед ушли от новой очереди. И попали под третью. Удар в живот свалил командира с ног. Упал раненый механик главный старшина Ченчик. В бензиновом отсеке вспыхнул огонь. Через секунды катер должен был взорваться. Командир отделения мотористов Шаманский с кошмой и огнетушителем прыгнул в горящий отсек. Моторист Кузнецов под пулями и осколками затыкал пробоины в палубе, чтобы в отсек не поступал воздух. В это время электрик Петрунин заменил боцмана у крупнокалиберного пулемета и меткой очередью разбил вражеский пулемет, стрелявший по катеру. Враг последними пулями все же достал Петрунина — пули попали в обе ноги. А командир, превозмогая боль, продолжал вести катер к причалу. Заработал второй мотор. Его пустил, починив перебитый маслопровод, четырнадцатилетний юнга Валя Лялин.

У самого причала фашисты осыпали катер минами. Заглохли оба мотора. По инерции катер все же прибился к стенке. Десантники выскочили на берег, принялись выгружать боеприпасы.

Как только катер тронулся в обратный путь, вражеский снаряд разбил левый мотор. Уходили на одном. А вскоре снарядом разворотило скулу. Сквозь пробоину хлынула вода. Кузнецов, Шаманский, радист Полич укрепили переборку торпедного отсека, начали помпой откачивать воду.

Избитый катер вышел из-под обстрела. Уже показались причалы Кабардинки. Но в это время командир, стоявший у штурвала, упал без сознания. Катер пошел бессмысленными кругами. К штурвалу встал юнга. Раненые не могли встать, а остальные члены экипажа не могли отойти от мотора и помпы. А фашисты снова открыли по катеру стрельбу из орудий.

Странные движения катера заметили с берега. Два катера поспешили на помощь. Они поставили дымовую завесу, закрыли раненого друга. Знаками объяснили юнге, что делать: вести катер к берегу и посадить на мель; вода уже заливала палубу, малейшее промедление грозило гибелью. Мальчик понял моряков. Затопленный катер выскочил на прибрежные камни и замер…

Случай с катером Черцова, с другими катерами, которые пошли вторыми рейсами в Новороссийск, вынудил командование отложить переброску свежих десантных частей до ночи.

В ночь на 11 сентября катера совершили новый подвиг: высадили в город еще 2600 бойцов. В это же время командующий Северо-Кавказским фронтом генерал-полковник Иван Ефимович Петров дал 18-й армии на усиление ее восточной группы гвардейскую стрелковую дивизию и гвардейскую танковую бригаду.

Натиска гвардейцев и других частей фашисты не выдержали. 14 сентября оборона врага была прорвана. В уличные бои включились стрелковые части и танки. Вечером 16 сентября весь Новороссийск был в наших руках. Развивая успех, советские войска повели наступление в направлении Верхне-Баканского, в тыл вражеской группировки, оборонявшейся на рубежах «Голубой линии». Опасаясь окружения, 17-я немецкая армия начала поспешно отходить к Керченскому проливу и переправляться с Таманского полуострова в Крым.

Армию врага окружить не удалось. Понеся потери, она нашла себе спасение в Крыму. Но Крым уже отрезан войсками 4-го Украинского фронта от основной массы фашистских войск. И теперь только дело времени — добить врага в Крыму и освободить Севастополь. А Новороссийск наш. Пусть разрушенный. Но уже наш. Теперь черноморские корабли имеют хорошую базу. Значит, их удары по врагу будут раз от раза крепче.

Самыми доблестными бойцами в Новороссийской операции были катерники. Они действовали так дерзко, так умело, с такой пользой общему делу, что удостоились небывалой почести для маленьких кораблей. Все корабли Черноморского флота, включая линкор и крейсеры, при встрече с катерами, освобождавшими Новороссийск, отдавали им честь. На горне или свистке проигрывали сигнал «Захождение», моряки, находившиеся на палубе и надстройках, принимали положение «смирно», адмиралы, офицеры, главные старшины прикладывали руку к головным уборам. На большом корабле — на крейсере, на эсминце — люди знали, что такое бой, и вот они, бесстрашные, приветствуют героев.