Настроение Кулиджа поднялось настолько высоко, что пять дней спустя он с удовольствием проехал двадцать три мили по дикой местности, чтобы одобрить, казалось бы, безрассудную идею, предложенную одним из самых безумных фантазеров двадцатого столетия. Идея заключалась в том, чтобы высечь на горе Рашмор портреты президентов, а фантазера звали Гутзон Борглум.
Гора Рашмор представляла собой гранитную скалу вдали от проезжих дорог, и до 1885 года никто ее даже не замечал, пока некий Чарльз Рашмор из Нью-Йорка не проехал мимо нее на лошади и дал ей свое имя. Идея о том, что на скале можно создать некую скульптурную композицию, впервые пришла в голову историку Доану Робинсону, который надеялся с ее помощью привлечь туристов. Как довольно напыщенно писал журнал «Тайм», она могла бы стать «крупнейшим скульптурным произведением искусства за всю христианскую эпоху». Идея была, мягко говоря, весьма причудливой. Проект никто не финансировал, ни частные лица, ни государственные организации. Не было такого человека, который мог бы на практике осуществить такой грандиозный замысел в скале, к которой все равно не вели дороги, и потому никто бы не спешил к ней полюбоваться такой диковинкой.
Потом мастер с необходимыми навыками и опытом все-таки нашелся, но он был самым эксцентричным, беспокойным и своенравным человеком, который когда-либо брал в руки отбойный молоток. Оказалось, что как раз такой и был необходим для осуществления проекта.
Летом 1927 года Гутзону Борглуму был шестьдесят один год. Почти ко всем фактам его биографии следует относиться с осторожностью, поскольку он любил выдумывать их и изменять их до неузнаваемости. Время от времени он приписывал себе новый год или месяц рождения, как и приписывал себе произведения других. В посвященной ему статье в справочнике «Кто есть кто» он сам себя назвал авиационным инженером, хотя никогда им не был. Он родился в 1867 году в штате Айдахо на берегу Большого Медвежьего озера, но иногда утверждал, без всяких доказательств, что родился в Калифорнии. Своей матерью он в разные годы называл двух разных женщин, хотя неясно, кто из них была настоящей. Его отец, мормон датского происхождения, женился на двух сестрах; одна из них родила Гутзона, но потом ушла из семьи, а другая воспитала его как собственного сына. По натуре он был чрезвычайно вспыльчив и сварлив. «Моя жизнь – это война одного человека», – любил повторять он.
Борглум рос преимущественно в Небраске. В молодости он работал машинистом и учеником литографа, но потом решил заниматься искусством. Он брал уроки у одной женщины из Лос-Анджелеса по имени Лиза Путнэм и потом даже женился на ней, хотя она была старше его на восемнадцать лет. Вместе они переехали в Париж, где Борглум обучался скульптуре (одним из его учителей был Огюст Роден). В Европе Борглум прожил одиннадцать лет, после чего бросил жену и вернулся в Соединенные Штаты, где быстро прославился как скульптор.
Во время Первой мировой войны у Борглума вдруг проснулся интерес к авиации, точнее, к недостаткам этой отрасли промышленности. Без всякого официального разрешения он посетил с инспекцией несколько заводов и действительно выявил ряд значительных недостатков. Президент Вудро Вильсон попросил его написать отчет, и благодаря этому Борглум обеспечил себе кабинет в здании Военного министерства в Вашингтоне. Но через некоторое время он всем настолько надоел, что Вильсону пришлось его уволить, даже несмотря на то, что у него не было официальной должности.
После окончания войны Борглум убедил общество «Объединенные дочери Конфедерации» поручить ему создать барельеф на высоте четырехсот футов и в четверть мили длиной на Каменной горе близ Атланты, который прославлял бы героизм и храбрость военных Конфедерации. Каменная гора вошла в историю благодаря нескольким известным фактам. Именно здесь в 1915 году был возрожден Ку-клукс-клан, членом которого некоторое время был и сам Борглум. При фанатичной поддержке «Объединенных дочерей» Борглум выполнил большую часть подготовительных работ, но затем поссорился с ними и уехал в 1925 году, оставив после себя кипу любопытных набросков и неоплаченные счета. «Дочери» обвинили его в причинении умышленного ущерба и в незаконном присвоении имущества, но к тому времени Борглум находился уже в Южной Дакоте, где Доан Робинсон пригласил его посмотреть на гору Рашмор.
Для Борглума это была любовь с первого взгляда. Гора Рашмор отличалась благородным профилем и прочной поверхностью. По оценкам геологов, она должна разрушаться со скоростью не более дюйма за сто тысяч лет. На самом деле их оценки оказались лишь отчасти верными; Борглуму пришлось немало поломать голову, чтобы воплотить свои мечты, но все-таки ему это удалось.
Бюджет проекта был оценен в 400 тысяч долларов, из них Борглуму причиталось 78 тысяч. Кроме самой скульптуры Борглум планировал создать монументальный «Зал записей», высеченный в скале за головами президентов, в который можно было бы попасть по величественной лестнице. Там должны были размещаться Декларация независимости и Конституция США.
Высекать фигуры в скале – скорее задача инженеров и пиротехников, нежели скульптора с резцом. Многие детали были созданы в результате точно рассчитанных взрывов. Даже отделочные работы велись с помощью отбойных молотков. Размах работ поражает даже сейчас. Каждое из четырех лиц, приветствующих посетителей, в высоту превышает шестьдесят футов. Каждый рот восемнадцати футов длиной, а каждый нос – двенадцати футов. В каждой глазнице свободно разместился бы автомобиль.
Интерес к проекту подогревался тем, что любой неверно спланированный взрыв превратил кого-нибудь из президентов в безносого сфинкса; прессу также весьма интересовала личность самого Борглума, который казался немного сумасшедшим. Иногда действительно случались ошибки. В носу Джефферсона возникла опасная трещина, поэтому его лицо пришлось повернуть немного под другим углом и углубить на несколько футов в скалу. Одной из самых больших проблем было найти достаточно большие участки ровного камня для лиц. Как раз по этой причине все четыре лица смотрят в разные стороны, а Джефферсон при этом, как кажется, немного лукаво выглядывает из-за плеча Вашингтона. Чтобы создать большую часть лица Вашингтона, пришлось углубиться футов на тридцать от изначальной поверхности, и вдвое больше для лица Джефферсона. Всего Борглум и его работники в процессе создания этой величественной композиции удалили четыреста тысяч тонн горных пород.
Но самой большой проблемой оставалось финансирование. Прижимистое законодательное собрание Южной Дакоты не выделило ни цента. Частные пожертвования были немногим более щедрыми. Как следствие, работы часто приостанавливались. В конце концов большинство расходов оплатило федеральное правительство, но даже в таком случае скульптуры были полностью закончены только через четырнадцать лет, то есть за срок, вдвое больший, чем можно было рассчитывать, исходя только из объема работ. Среди жертвователей был и Чарльз Рашмор, ныне преуспевающий юрист из Нью-Йорка, отославший 5 тысяч долларов.
В качестве персонажей Борглум выбрал Вашингтона, Джефферсона, Линкольна и, ко всеобщему удивлению, Теодора Рузвельта – похоже, не за его величие, а за то, что они с Борглумом когда-то были приятелями.
В день торжественного открытия проекта все это было в будущем. К горе проводили дорогу, но она была еще не закончена, и президенту с сопровождающими лицами (их было примерно полторы тысячи) пришлось две мили взбираться вверх по тропе. Президент Кулидж проделал этот путь верхом на лошади. Он был облачен в деловой костюм, но на голове его красовалась ковбойская шляпа, а на ногах – ковбойские сапоги. На месте Кулидж всех удивил тем, что выпил воды из общего ковша. Инженеры заложили взрывчатку у деревьев вдоль тропы и приветствовали президента салютом из двадцати одного залпа. Были произнесены речи, был поднят флаг, а затем Борглума на веревке спустили с вершины горы, и он просверлил отбойным молотком несколько отверстий в скале. Ничего особо примечательного он не создал, но это было символическое начало работ, и все остались довольны.
