— Идём, Мег. Соберём вещи. Кажется, мы собираемся прокатиться, — Люсинда подобрала юбки.

— Я думала, вы хотите, чтобы вас оставили в покое, — сказала я, следуя за ней вверх по лестнице.

— Это до того, как я стала свидетелем, как частичка Саймона вновь оживает. Спасибо тебе за это.

— Не за что, — если Развлекатели являлись семьёй, я надеялась, что она могла бы считать меня её частью. Я была бы счастлива иметь сестру.

***

Мы встретились с Уиллом на улице за конюшнями, где он запрягал в лёгкую двуколку милую небольшую кобылку каштанового цвета. Лошадь вскидывала голову и беспокойно вертелась, словно хотела танцевать.

Люсинда погладила нос лошади.

— Ты готова побегать, девочка?

Я осторожно держала ворона и ссутулила плечи, чтобы не дать сумке свалиться с руки. В ней лежала книга Саймона и немного сыра с хлебом. Ворон вибрировал, расправив крылья и ожидая.

— Где нам лучше его отпустить?

— Это место ничуть не хуже любого другого, — предложил Уилл, показывая вниз на длинный и узкий переулок. Он опустил верх повозки, загнув его за сиденья. — Наверняка он влетит прямиком в стену.

— Имей немного веры в моего мужа, — Люсинда взяла ворона и принялась заводить его, пока рычаг не перестал поворачиваться. Птица издала очередное карканье. Люсинда поставила её на землю, поправила свой украшенный перьями капор, затем нажала кнопку на спине птицы.

Рычаг утонул в теле ворона, пока мы с Люсиндой забирались в повозку, а Уилл запрыгивал на место извозчика.

Крылья ворона дёрнулись раз, другой, затем вертушки начали вращаться. Они набрали скорость, и птица с карканьем понеслась вниз по переулку, затем стремительно взмыла в небо.

— За ней! — закричала я, охваченная волнительным моментом, и Уилл пустил кобылу рысью. Мы вылетели из переулка и повернули на Бонд Стрит. Уилл щёлкнул вожжами, и мы перешли на бег.

Ворон продолжал набирать высоту, солнечный свет отражался от его шестерёнок.

— Он поворачивает на запад, — крикнула Люсинда, вцепившись в капор.

Мы промчались вверх по Бонд Стрит и свернули налево, на Оксфорд стрит. Уилл мастерски лавировал по улице, оставляя злые проклятия собратьев-извозчиков повисать в воздухе, когда мы проносились мимо. Стук копыт и колёс заглушал остальные звуки, пока мы преследовали ворона вдоль северной части Гайд-Парка.

Ветви деревьев размывались мутным пятном, пока я наблюдала, как ворон плавно скользит по небу. Люсинда рассмеялась, когда мы вновь ринулись вперёд, а Уилл пустил кобылу лёгким галопом.

— Держись! — я вцепилась в сиденье, когда мы резко свернули, чтобы уклониться от наёмного экипажа, пересекавшего дорогу перед нами. Карета накренилась, и я упала на Люсинду.

— Он свернул на север! — Люсинда стиснула мою руку. Уилл повернул направо настолько внезапно, что меня отбросило на другую сторону кареты.

Мы преследовали птицу через Паддингтон, но она продолжала поворачивать на север, оттесняя нас от главных дорог и направляя в сельскую местность.

Широкий лондонский проспект сменился сельскими дорогами и тропинками, изрытыми колёсами. Мы неслись вниз по холмам прямо к небольшим бухточкам Криклвуда.

Птица снизилась, и я практически потеряла её среди деревьев. Весенний дождь поднял уровень воды в бухтах, превратив просёлочные тропы в грязевую ловушку.

Уилл перевёл кобылу на рысь, но полная энтузиазма гнедая лошадь с неиссякаемым напором тащила повозку, заставляя подпрыгивать нас на сельских дорогах.

— Я вижу его вон там, — Люсинда указала через край повозки, как раз когда низко висящая ветка хлестнула над головой. — Он скрылся за тем амбаром.

Небольшой подъем скрывал резкий поворот направо. Уилл попытался удержать повозку на дороге, но колеса соскользнули. Все сооружение рискованно накренилось влево. Я пыталась удержаться и прислониться к Люсинде, но без толку. Карета продолжала переворачиваться.

— Прыгайте! — прокричал Уилл. Я метнулась так сильно, как только могла, но юбка зацепилась, обвившись вокруг меня прежде, чем мы бултыхнулись в канаву с водой в стороне от дороги. Я билась под каретой, но не могла выбраться наверх. Я едва могла держать рот над водой. Я старалась дышать, но грязевой ил забил мне рот.

Я пыталась пробиться наружу, но руки утопали в мягкой грязи канавы. Я не могла поднять голову. Я запаниковала, боясь, что делаю последний вдох.

Сильные ладони подхватили меня под руки и дёрнули. Я задохнулась, когда моя голова оказалась над водой, но мои юбки застряли под обломками.

— Держись, — потребовал Уилл, удерживая мою голову над поверхностью. Я вцепилась в его мокрый рукав, когда он обошёл меня спереди и потянул. Я пнула обломки, изо всех сил стараясь освободиться. Когда Уилл дёрнул, я почувствовала, как юбки расходятся вдоль по шву на колене.

Что бы там меня ни удерживало, оно отвалилось, и Уилл отлетел назад, утянув меня на себя. Я почувствовала жар его тела сквозь холодную воду, даже когда он поднял меня так, что я сумела ухватиться за корни, свисавшие с края берега. Я вскарабкалась на берег, длинный шлейф разорванного подола юбки и нижней сорочки хлопал меня по ногам.

— Ты пострадала? — Уилл мгновенно оказался рядом, пока я кашляла и отплёвывалась. — Тебя придавило?

Он сжал моё обнажённое колено прямо там, где завязывалась ленточка нижней оборки моих панталон. Намокший хлопок тонких чулок прилип к коже, сделавшись прозрачным.

Моё сердце тяжело забилось в груди, когда я уставилась на его ладони, стискивавшие моё колено. Они ощущались такими тёплыми и сильными, и я глубоко внутри прочувствовала ровное давление его прикосновения.

Его глаза встретились с моими, и я могла поклясться, что стала частью лужи.

— Больно? — спросил он. Его голос звучал как никогда гортанно и мягко.

— Нет, — ответила я, хотя едва могла издать звук. Я не могла перестать смотреть на его руки.

Они скользнули вниз по моим неприкрытым чулкам, погладив кожу сапожек. Его большой палец слегка задел длинный ряд пуговиц, соединявших кожу в изогнутый шов вдоль внутренней части моей лодыжки. Его большие ладони сомкнулись на моей ступне. Я осознала, как аккуратно и красиво выглядит моя лодыжка, обтянутая гладкой чёрной кожей и покоящаяся в его сильных руках. Моё сердце замерло, я не перевести дыхание.

— Как насчёт этого? — его глаза прожигали мои.

Я пнула ногой, лишившись самообладания и будучи не в состоянии дольше выносить его прикосновения.

— Я в порядке, — если честно, я чувствовала себя так, будто медленно умирала, но сказать ему об этом не могла. Я подтянула ноги поближе к испорченному подолу платья, ощущая потерю его прикосновения. — Ничего не сломано, — даже сказав это, я не была уверена, что это правда. Ноги в порядке. Остальные части моего тела под вопросом.

— Где Люсинда?

Я обернулась и увидела, как Люсинда тянула свою кобылу наверх.

Слава Богу, животное не пострадало, и Люсинда в порядке.

Повозка лежала на боку, наполовину утонув в грязи канавы.

— Думаю, это означает, что мы идём пешком, — проворчала я.

Уилл недоверчиво покачал головой.

— Ты можешь стоять?

Я кивнула, поднимаясь на ноги.

— Хотя в этом платье я не смогу уйти далеко, — я стиснула зубы и сжала подол. Дёрнув по шву, я оторвала остатки разодранной в клочья ткани, укоротив юбку до коленей, затем проделала то же самое с сырой исподней юбкой.

— Слава небесам, что никто не увидит меня в таком виде, — задумчиво произнесла я, поднимая взгляд. Глаза Уилла остановились на моих изящных сапожках. Он моргнул и сглотнул, точно в его горле стоял комок.

Неожиданно мне стало так жарко, что пришлось бороться с неудержимым желанием расстегнуть воротник.

Он отвернулся, переключая внимание на лошадь.

— Она не пострадала? — спросил он Люсинду, которая сумела избежать неприятностей с грязной юбкой — её кринолин как всегда был целым, модным и благопристойным.