Встреча происходила на обитаемом искусственном спутнике-пузыре, помещенном на орбиту вокруг Несо: в растянутой изнутри давлением атмосферы сфере в полкилометра диаметром с оболочкой из слоев устойчивых квазиживых полимеров и изолирующего аэрогеля, с внутренним скелетом из фуллереновых распорок и пары кольцевых шпангоутов в плоскости оси и под прямым углом друг к другу. На вид — будто игрушечный глобус, маленький пузырек света и тепла в бесконечном холодном океане. К идущим от сферы причалам были пришвартованы пара шаттлов дизайна дальних. Когда бразильский фрейтер подошел ближе, от них примчалась на скутере пара дальних, привезла канат, по которому делегация могла перебраться в жилище.
Когда петля потащила Лока сквозь черную пропасть глубиной во вселенную, у того закружилась голова. Прибывшего встретил дальний в безукоризненно белом скафандре и резким движением забросил в шлюз, полусферический пузырь на внешней оболочке поселения. Когда внутрь вошла капитан Невес, Лок еще не снял скафандра, беспомощный, дрожащий, проклинающий свою слабость, отчаянно желающий очищающей и успокаивающей дозы пандорфа. Невес помогла ему раздеться, успокоила, и вместе они выплыли в тусклое просторное нутро поселения, расчерченное балками внутреннего скелета. В центре, словно ядро, висело что–то вроде сферического дерева или куста, жесткое сплетение ветвей, усыпанных топорщащимися черными листьями. Будто гигантские плоды, свисали прикрепленные к кронштейнам жилые модули, светящиеся оттенками розового и оранжевого. Повсюду летали яркие мотыльки–фонарики, целая галактика бродячих светлячков. Рэлеевское рассеяние в слоях аэрогеля придавало искусственному небу насыщенный синий цвет, напоминающий земной. Эффект был ошеломляющий. С трудом верилось, что оболочка орбитального пузыря меньше метра толщиной — а за ним космический холод и вакуум.
Эту жутковатую волшебную страну населяла банда молодежи. Самые старшие — лет тридцати с небольшим. Все высоченные, устрашающе сообразительные, быстрые — дружина героев на пике физических и умственных сил. Все босые, с противопоставленными большими пальцами на ногах, они шныряли в паутине распорок, словно обезьянья стая, держа в руках портативные движки, чтобы толкать себя сквозь разреженный воздух. Буйные дикари. Космос и нулевая гравитация были родными для них. Делегация дальних поровну разделилась между фракциями, колонизировавшими систему Нептуна. Десять адептов культа «призраков», все одеты в белое, суровые и сдержанные, на бледных лицах — татуировка созвездия Гидры. Десять — Свободных дальних. Среди «призраков» — Сада Селене, свирепая молодая женщина, когда–то помогавшая похитить Лока, но теперь полностью игнорировавшая его. Среди Свободных — Мэси Миннот, выглядящая усталой, встревоженной и замученной.
Во время представления Лок умудрился избежать Сады Селене и придвинулся ближе к Мэси, перекинулся с ней парой слов, сказал, как приятно видеть ее снова и как странно вообще, что они встретились после всего произошедшего — и так далеко от дома.
— Кое–кто может назвать это судьбой, — заключил Лок.
— Или невезением, — добавила Мэси. — Надеюсь, вы не планируете обычных для вас гадостей.
Ее взгляд был, как и раньше, холодным и полным подозрения. Кожа — сероватая, зернистая, темные пятна под глазами, рыжие волосы безжалостно подстрижены. Несмотря на годы изгнания, она так и не научилась двигаться с ловкостью ее товарищей в пространстве при малой гравитации. Лок почти пожалел ее, изгнанную, живущую извращенной жизнью с извращенными существами.
— Я здесь, чтобы наблюдать за переговорами и советовать, если возникнет необходимость, — сказал он. — А вы? Хотя вы чужак, кажется, вы поднялись высоко в вашем мелком сообществе.
— Полагаю, меня тоже можно называть наблюдателем. И уж конечно, с вас я не буду спускать глаз.
— Мисс Миннот, я полагаю, что мы здесь проведем вместе некоторое время, хотим мы того или нет. Потому, думаю, лучше быть откровенными.
— Если уж мы откровенничаем, скажите, кто ваша подруга, — заметила Мэси.
— Капитан Невес заведует нашей безопасностью. А где ваш закадычный друг Ньютон Джонс?
— Дома, приглядывает за детишками.
— А дом ваш на Протее, — произнес Лок. — Наверное, трудно жить на голом куске льда, так далеко от всего, что можно называть цивилизацией.
— Мы стараемся как можем.
— И размножаетесь. Основываете династию.
— Пока у нас нет своих детей. Близнецы остались сиротами. Их отца ваши люди убили вблизи Урана, когда атаковали безоружный корабль.
Мэси посмотрела Локу в лицо. Он хорошо помнил ярость и злость в ее глазах — такую же, как сейчас.
— Это не мои люди, а экспедиционные силы генерала Арвама Пейшоту, — возразил Лок. — Как вы, наверное, слышали, наш добрый генерал уже получил заслуженное за свои необдуманные дела — и это, и другие.
— Но вы–то выжили.
— Мисс Миннот, мы оба выжили — вопреки всему. Давайте надеяться на то, что переживем и эту встречу.
— И сумеем извлечь из нее хоть что–то полезное, — добавила Мэси.
После представления все уселись за стол в одном из крупнейших жилых модулей поселения, отправляя первобытнейший из ритуалов: два племени встречаются и делят пищу друг с другом, оценивая силы и слабости, сравнивая и подсчитывая. И «призраки», и Свободные считали себя демократическими коллективами, где каждый имел равный ранг и возможности. Однако скоро выяснилось, что обаятельный, неутомимый энтузиаст Идрис Барр — главный представитель Свободных, а делегацию «призраков» возглавляет Сада Селене, немедленно запротестовавшая против Лока Ифрахима. Мол, он состоял в дипломатической миссии землян в системе Сатурна перед войной. Очевидно, Лок Ифрахим — шпион, к тому же убивший подчиненного Сады Селене на научной конференции в Париже, на Дионе. Присутствие Лока Ифрахима здесь, на переговорах — недопустимо. Пусть он уйдет.
Сара Повоас была готова к такому повороту событий и сказала, что Лок Ифрахим — важный член дипломатической миссии, назначенный лично Эуклидесом Пейшоту. Но раз «призраки» настроены враждебно к мистеру Ифрахиму, то она, Сара Повоас, позаботится о том, чтобы мистер Ифрахим не играл активной роли в переговорах. Остроумный ход: показать «призракам» Лока, разозлить, вывести их из себя, а потом якобы лишить Лока привилегий, которыми тот в действительности и не обладал. «Призраки» с легкостью поддались на обман, Сада Селене посчитала первый раунд переговоров выигранным. Лока позабавила ее наивность, и он сказал капитану Невес, что лучше бы лидер «призраков» придержала свою карту в рукаве. Мудрее было бы использовать свою антипатию к Локу как предлог сорвать переговоры, если бы они пошли неудачно для дальних.
— Она слишком агрессивна и верит, что агрессивность — это добродетель, а потому высокомерна, — заключил дипломат. — В общем, фатальное сочетание. Повоас с легкостью переиграет ее.
На следующий день переговоры начались по–настоящему.
Сара Повоас и ее команда вначале продемонстрировали миролюбие, желание узнать и понять. Они расспрашивали, чего дальние хотят добиться, как видят свои будущие отношения с альянсом, чего бы желали получить от землян.
Туманно выстроенные вопросы, общие фразы, неопределенные ответы на требования дальних — все нацелено на то, чтобы осторожно выяснить позицию партнеров, их взгляды и отношение. Банальности, пустые заверения, бессмысленные обещания.
Сада Селене отреагировала в точности так, как предсказывал Лок: недвусмысленно заявила, что она и ее люди вообще не заинтересованы в каких–либо договорах или торговых миссиях — и вообще в чем–либо, нарушающем автономию «призраков». Они не нуждаются ни в чем, что мог бы предложить альянс, — и не боятся его. Сада показала делегации виды Тритона: кипящие разнообразной активностью залы и фабрики, обогатительные комбинаты, извлекавшие металлы и минералы из воды Тритона, отряды рабочих, суетящихся над остовами кораблей в гигантских ангарах, ряды модулей, где лежат операторы, пилотирующие дистанционно управляемые стаи боевых дронов. Сада сказала, что «призраки» контролируют пространство вокруг Нептуна, и если бы захотели, без труда заняли бы систему Урана. Кстати, пусть бразильцы и европейцы помнят о том, что города и поселения систем Сатурна и Юпитера столь же уязвимы для атаки, как и перед Тихой войной. Земля тоже уязвима, если уж на то пошло.
