Фрэнки деловито сложил простыню в плотный квадратик.

— А наш президент, да препроводят ее душу к заслуженному отдыху на небесах бог и Гея, — Пейшоту. Она сидела на троне шестьдесят лет. Теперь все крупнейшие семейства кинутся в драку за место. Буча начнется немалая. Все изменится. А пока продолжится замес, никому не будет дела до военных героев. Капитан, мы безработные. Кажется, я недавно уверял тебя, что запороть наше дело невозможно. Да, мы сами не могли. Но другие прекрасно справились. Как тебе картина?

— Думаю, в реальности она не настолько черная, как ты изобразил, — заметил Кэш.

— Я про ту, что висит над кроватью. Думаю, будет здорово смотреться на стенке в мамином доме. Иди сюда, придержи, — попросил Фрэнки и вытащил складной нож из кармана вещмешка. — Я сейчас вырежу ее из рамы.

Когда известие о смерти президента Великой Бразилии разлетелось по сети альянса, Лок Ифрахим был на своей станции металлолома, на орбите вокруг Дионы. Новость шокирующая — но вполне ожидаемая. Без малого две сотни лет за плечами, слабость и немощь. Вдобавок к тому президент так и не оправилась после смерти супруга. Однако она держала власть в руках, и после ее смерти образовался вакуум. Все великие семейства будут отчаянно маневрировать, чтобы посадить на трон своего ставленника как можно скорее после похорон. Лок принялся высчитывать, что смерть президента принесет альянсу — и лично ему, Локу Ифрахиму.

В последующие дни пришли известия о бунтах в крупных городах, новых стычках с дикими поселенцами на границах с ничейной землей, вспышки националистической активности, в особенности на землях, входивших в Соединенные Штаты Америки, где движение за независимость, называющее себя «Всадники свободы», требовало немедленного отделения от Великой Бразилии. Но это не слишком значительные проблемы. Правительство не выказывало слабости. Арман Набуко, вице–президент, долгое время бывший «серым кардиналом» власти, выстроивший свою личную службу безопасности, Центр теоретической разработки стратегий — ЦТРС, и контролировавший несколько подразделений правительства, не подчинявшихся никаким надзорным комитетам сената, занял президентское кресло в ожидании выборов.

Арман Набуко дал понять, что поддерживает оккупацию окраин Солнечной системы. Но спустя шесть дней после государственных похорон, когда Великая Бразилия и подвластные ей луны Юпитера и Сатурна предписанным образом блюли траур, два корабля покинули земную орбиту и направились к Сатурну. Было объявлено, что генерал Арвам Пейшоту повышен в должности и отправляется на Землю, а военная администрация Великой Бразилии, распоряжавшаяся всеми делами колоний, теперь заменится на гражданскую под управлением Эуклидеса Пейшоту.

Сразу после объявления о замене генерал и все его старшие офицеры отошли от дел и покинули все комитеты и комиссии. По официальной версии, генеральский штаб готовился к передаче власти. Но ходили упорные слухи о том, что власть перехватили люди Центра теоретической разработки стратегий, оставившие офицеров под домашним арестом. Те не могли сопротивляться — в Великой Бразилии их семьи стали заложниками.

Должно быть, подготовка к быстрому, бескровному и эффективному обезглавливанию военной администрации велась задолго до смерти президента. Многие верили в то, что президента убили после того, как хорошо продумали и тщательно подготовили план захвата власти. Лок в это не верил. Арман Набуко уже обладал фактической властью и свободно действовал, оставаясь в тени любимого всеми президента, которую полностью контролировал. Вряд ли он ответственен за ее смерть. Но он наверняка очень хорошо подготовился к тому, чтобы после смерти Элспет Пейшоту нейтрализовать потенциальных соперников и возмутителей спокойствия и гарантировать себе сохранение власти. Несомненно, в списке соперников генерал значился на самом верху. Арвам Пейшоту набрал большой политический вес как победитель в Тихой войне и, по сути, объявил себя неподвластным никому, когда вопреки недвусмысленному запрету сената и военного командования отправил на Уран корабль для поиска и уничтожения бунтовщиков. Экспедиция расправилась с четырьмя кораблями и несколькими поселениями и загнала горстку уцелевших, теперь уже беспомощных бунтовщиков далеко на край системы.

Конечно, дело могло бы обернуться иначе, если бы экспедиция не удалась. Но генерал еще раз продемонстрировал, насколько он умелый командир — и насколько хочет самостоятельности. Арвама Пейшоту обрек на опалу его же успех. Арман Набуко подрезал генеральские крылья. Теперь Лок и весь оккупационный корпус думали о своем будущем после прихода Эуклидеса Пейшоту. Само собой, все ожидали чисток, удаления тех, кто сохранит верность генералу. Но кто знает, насколько глубокими и тщательными будут чистки? Что ожидает тех, кого сочтут недостойными доверия?

Лок радовался тому, что генерал забыл о награде за поимку дочери Авернус. Как здорово, что все окончилось скверно и пришлось вернуться к унизительной работе. А еще лучше, что Лок догадался обратиться к Эуклидесу еще тогда, когда генерал впервые оскорбил и унизил своего дипломата. Лок передавал полезные сплетни и данные и оказал несколько мелких услуг.

В общем и целом Лок верил, что сможет извлечь немалую выгоду из президентской смерти. Как и все остальные, он подписал декларацию верности избранному президенту, кем бы он ни был, и лично Эуклидесу Пейшоту. Оставалось лишь надеяться, что Лок Ифрахим не попал в прицел ЦТРС. Он разослал своим контактам среди дальних приказ не высовываться до тех пор, пока не уляжется суматоха, и решил сам залечь на дно и пока не являться в Париж. Главное — держаться тихо и быть начеку.

Но вдруг за неделю до прибытия кораблей Лока вызвал Арвам Пейшоту.

Лок заметался. Проигнорировать? Пойти? Наверное, лучше пойти. По крайней мере, можно посмотреть самому, в каком состоянии генерал, узнать что–нибудь полезное. Тем не менее по пути к поселению–саду, бывшему когда–то домом клана Джонс–Трукс–Бакалейникофф, а теперь ставшему тюрьмой во всем, кроме названия, Лок трясся от ледяного страха — будто ступал в логово монстра, могущего проглотить целиком и выплюнуть лишь кости.

Лок прибыл в особняк посреди сада точно к назначенному времени, но еще час прождал в приемной. Вокруг сновали офицеры и чиновники. Наконец явилась капитан ЦТРС, суровая девушка в плотно подогнанной серой форме, в черных сапогах до колена, отполированных до зеркального блеска, и сообщила, что проводит к генералу. Лок не посмел задавать вопросы и послушно отправился за девушкой наружу, в лабиринт рощ, газонов и садов. Капитан неловко подтягивалась на перильных линях, выдавая неприспособленность к малой гравитации, Лок, уже местный и привычный, без усилий семенил рядом. Дурные предчувствия лежали внутри холодным свинцовым комом.

Генерал находился на окраине леса, опоясывающего поселение, в сопровождении нескольких офицеров ВВС и сына Шри Хон–Оуэн, Берри. Лок узнал одну из офицеров, капитана Невес, помогшую схватить дочь Авернус, Невес повысили в должности и назначили в генеральский штаб. Неподалеку среди высокой травы в тени огромных каштанов паслось небольшое стадо карликового скота — животные величиной с собаку, с мохнатой рыжей шерстью, с рогами, загнутыми под прямым углом.

Арвам был в хорошем настроении. Он сказал Локу, что тот опоздал и почти пропустил самое веселье, и велел принести ружье. Офицер поднес древний капсюльный мушкет с длинным прикладом и узорами на ложе. Генерал опустился на колено и показал, как причудливо и странно заряжается мушкет: надо сперва дунуть в ствол, чтобы увлажнить его, затем высыпать внутрь порох, утрамбовать его шомполом, затем пропихнуть кусок тряпки и круглую свинцовую пулю, снова забить шомполом, потом, наконец, взвести курок и поместить капсюль в патрубок. Генерал попросил мальчика выбрать мишень. Берри хорошо подыграл моменту, переводил палец с одного животного на другое, наконец указал на корову с дальней стороны маленького стада. С тех пор как Лок видел Берри в последний раз, мальчик вырос по меньшей мере на десять сантиметров и набрал двадцать килограммов, но остался таким же постоянно надутым, обиженным и по–хулигански мелко и зловредно хитрым.