- Зоны меняются через очень большие промежутки времени. За два столетия по пустыне прошло несколько землетрясений. Они никак не отразились на наших источниках. Только оазисы Красные Земли, Западный и Опустошения находятся в соседстве с опасной областью.

Он глядел на Арву с нежностью и восхищением: цветок любви распускал свои лепестки. Уже три года он был вдовцом, и одиночество тяготило его. Он безропотно покорялся своей участи, хотя нежность и энергия толкали его на бунт.

Образ Арвы жил в душе Мано, окруженный сиянием. Законы со строгостью определяли число браков и рождений. Несколько недель тому назад Совет Пятнадцати вписал наконец Мано в разряд тех, кто может завести вторую семью: эта милость объяснялась здоровьем его детей.

- Будем надеяться на лучшее, - сказал он нервно. - Ведь даже в чудесную эпоху Воды смерть отдельного человека была для него концом мира. Те, кто сейчас населяет Землю, подвергаются, каждый в отдельности, меньшему риску, чем наши предки перед эрой радиоактивности.

Мано постоянно отгонял прочь мрачную покорность судьбе, которая угнетала его соплеменников. Слишком сильная наследственность, конечно, не позволяла ему надолго избавляться от такого состояния. Но, во всяком случае, он больше других знал эту радость - жить скоропреходящим мгновением.

Арва слушала его благожелательно, но Тарг не мог согласиться с тем, что можно не обращать внимания на будущность человеческого рода. Если бы им, как Мано, внезапно овладела страсть, он бы примешал к ней великую грезу о Бесконечности, которая некогда увлекала его предков.

- Я не могу не интересоваться печальной судьбой человечества.

Показывая рукой на безграничную пустыню, он добавил:

- Какой прекрасной была бы наша жизнь, если бы мы владели этими ужасными пустынями! Подумайте только, когда-то они были покрыты морями, озерами, реками… бесчисленными растениями, а до периода радиоактивности - девственными лесами! Слышите, Мано: девственными лесами!… А теперь это наше «родовое владение» влачит жалкое существование.

Мано слегка пожал плечами:

- Не стоит об этом думать: ведь земля вне оазисов так же недоступна для нас, как поверхность Юпитера и Сатурна.

Гул голосов прервал их разговор. Все подняли головы и внимательно следили за новой стаей подлетавших птиц. Птицы сообщили, что там, среди скал, молодая девушка потеряла сознание и сделалась жертвой ферромагнитов. Два аэроплана взвились над пустыней; толпа погрузилась в размышление об этих странных магнитных существах, которые размножались на Земле по мере гибели человечества.

Прошло несколько долгих мгновений. Аэропланы появились вновь. Один из них привез неподвижное тело девушки, в которой сразу узнали Эльму Номод. Это было странное создание. Она была сиротой, и ее не любили за ее бродяжнические инстинкты, которые своей дикостью сбивали с толку ее соплеменников. Несколько дней назад она убежала в пустыню. Ничто не могло удержать ее…

Тело девушки положили на платформу планетэра; лицо, полузакрытое черными волосами, было покрыто пурпурными точками и казалось сине-багровым.

- Она умерла! - объявил Мано. - Они выпили из нее жизнь.

- Бедная Эльма! - воскликнул Тарг.

Он поглядел на девушку с жалостью, а толпа, несмотря на всю свою забитость, с ненавистью повторяла имя ферромагнитов.

Но тут внимание было отвлечено резонаторами, которые начали передавать потрясающую новость: «Сейсмографы отмечают сильный толчок в зоне Красных Земель!…»

- А-а! - жалобно закричал приземистый человек. Даже эхо не повторило этот крик. Все лица обратились к большому планетэру. Толпа ждала с дрожью нетерпения, что будет дальше.

- Ничего! - закричал Мано после двух минут ожидания. - Если бы на Красных Землях произошло землетрясение, мы бы уже знали об этом…

Пронзительный призыв прервал его слова. Слушательный аппарат большого планетэра прокричал: «Страшный толчок… Весь оазис поднимается кверху… Ката…»

Потом какой-то неясный шум, глухой удар, тишина…

Все, как загипнотизированные, ждали целую минуту. Затем толпа тяжело вздохнула; некоторыми овладело сильное возбуждение.

- Произошло. великое несчастье, - заявил старый Дан.

Никто не сомневался в этом. Красные Земли имели десять планетэров, направленных в разные стороны и обладавших большой чувствительностью. Раз все десять замолчали, это значило, что все они повреждены или что ужас обитателей безграничен.

Тарг переставил регулятор и отправил в сторону Красных Земель продолжительный призыв. Никакого ответа. Давящий ужас овладел сердцами. Это не был пламенный трепет людей былых времен, это была усталая, тупая, разрушающая душу подавленность.

Тесные узы связывали Красные Земли с оазисом Верхние Источники. В течение пяти тысяч лет оба оазиса поддерживали постоянную связь друг с другом как с помощью резонаторов, так и частыми посещениями на аэропланах и движущихся машинах. Тридцать станций с планетэрами отмечали путь длиной в 1700 километров, который пролегал между обоими племенами.

- Надо подождать, - заявил Тарг, наклонившись над платформой. - Если нашим друзьям мешает отвечать ужас, то, конечно, они скоро овладеют собой.

Никто не верил, чтобы жители Красных Земель были способны на такой сильный испуг. Они были еще менее возбудимы, чем обитатели Верхних Источников: они легко поддавались грусти, но отнюдь не ужасу.

Тарг прочел недоверие на лицах и продолжал:

- Если их аппараты поломаны, они могут менее чем через четверть часа достигнуть ближайшей станции…

- Если только их аэропланы не испорчены, - добавила Эле. - Что касается движущихся машин, то невероятно, чтобы они могли скоро перебраться через поломанные заграждения.

Тем временем все население оазиса направилось к южной его части. В течение нескольких минут аэропланы и движущиеся машины привезли тысячи женщин и мужчин к большому планетэру. Шум толпы напоминал чьи-то глубокие вздохи, прерывающие молчание. На платформе собрались члены Совета Пятнадцати; они были законодателями и судьями. Выделялись треугольная физиономия и жесткие белые волосы старой Бамар и выпуклый череп ее мужа Омала, у которого, несмотря на его семьдесят лет, не было ни одного седого волоса в рыжей бороде. Члены Совета были почтенными людьми, они пользовались большим авторитетом, потому что имели безупречное потомство.

Бамар, убедившись, что планетэр правильно отрегулирован, послала несколько волн. Приемник не издал никакого звука, и лицо старухи опечалилось еще больше.

- Оазис Опустошения пока еще цел, - пробормотал Омал, - и сейсмографы не отмечают подземных толчков в других зонах, населенных людьми.

Внезапно послышался призывный шум. Загипнотизированная толпа подняла головы, аппарат большого планетэра произнес: «Говорим с ближайшей станции Красных Земель. Два мощных толчка опрокинули оазис. Число убитых и раненых огромно. Жатва уничтожена. По-видимому, наши источники в опасности. Аэропланы летят по направлению к Верхним Источникам…»

Красные Земли превратились в кучу мусора. Люди, аэропланы и движущиеся машины должны были перебираться через развалины.

Вялыми душами людей внезапно овладело возбуждение, которого они не испытывали уже несколько столетий. Сострадание, страх и беспокойство омолодили людей Последнего Века.

Совет Пятнадцати начал совещаться, а взволнованный Тарг стал отвечать жителям Красных Земель и сообщил о скором отъезде делегации, направляющейся к ним.

В эти трагические дни три оазиса - Верхние Источники, Красные Земли и оазис Опустошения - братски оказывали друг другу помощь. Омал, в совершенстве знавший все традиции, заявил:

- У нас есть запас пищи на пять лет. Красные Земли могут потребовать у нас четверть этого количества. Мы должны также дать приют двум тысячам беглецов, если только это неизбежно. Им будут предоставлены лишь небольшие ежедневные порции, и им будет воспрещено размножаться. Нам самим тоже придется ограничить наши семьи, так как надо будет до истечения пятнадцати лет вернуть численность населения к обычной цифре…