Подняв глаза, Тарг увидел большую пустоту, что-то вроде пещеры, открывавшейся слева. В полумраке можно было разглядеть распростертое человеческое тело. Молодой человек с трудом поднял его и выбрался наверх в тот самый момент, когда новый обвал засыпал яму.

Существо, спасенное Таргом, оказалось молодой женщиной или девушкой, одетой в серебристую, плотно облегающую одежду. Тарга прежде всего поразили волосы: они были удивительно светлыми. Такие волосы встречались у людей раз в сто лет. Блестящие, как драгоценные металлы, свежие, как вода подземных источников, они казались символом любви и грации, из века в век сопутствующих женщине.

Сердце Тарга затрепетало, огонь героизма зажег его мозг. Перед его воображением стояли славные и великодушные деяния, которые так давно не совершались Последними Людьми… Пока он любовался пурпурным цветком губ, изящной линией щек и их перламутровым отливом, глаза девушки открылись. Их цвет напоминал утреннее небо, когда солнце громадно и над пустыней бежит его нежное дыхание.

Были сумерки. Созвездия зажгли свои слабые огоньки. Темнота скрыла разрушение и горе замолкнувшего оазиса. Тарг в возбуждении ходил около ограды.

Настали тревожные для Последних Людей часы. Планетэры один за другим сообщали о громадных бедствиях. Оазис Опустошения был разрушен; у Голубых Песков, Большой Долины и Экваториального оазиса исчезла вода; ее уровень понизился у Верхних Источников; разрушительные толчки и внезапное исчезновение воды наблюдались в Ясном оазисе и Серной Долине.

Несчастье коснулось всего человечества. Тарг перебрался через поломанную ограду и вошел в ужасную, молчаливую пустыню.

Луна была почти полной, и в ее свете исчезали слабые звезды. Лунный свет озарял красный гранит и фиолетовые пятна ферромагнитов. Время от времени слабая фосфоресценция указывала на таинственную активность новых существ.

Молодой человек углубился в пустыню, не обращая внимания на ее могильную величавость.

Прекрасный образ заслонил все несчастья катастрофы. Тарг уносил с собой память о чудесных волосах. Вега блестела в небе, совсем как глаза девушки. Любовь стала сущностью его жизни, и сама жизнь сделалась более глубокой, интенсивной и таинственной. Перед Таргом явился во всей полноте тот мир красоты, который он предчувствовал раньше. Лучше было умереть за этот мир, чем жить во славу мрачных идеалов Последних Людей. Время от времени его губы шептали имя той, которую он спас из-под развалин.

- Эрэ!

Он шел среди сурового молчания пустыни, молчания вечности, которое можно сравнить только с молчанием великого эфира, в котором плавают звезды. Воздух был неподвижен. Казалось, что время умерло, а пространство стало не тем, каким его представляли себе люди, а чем-то неумолимым, холодным, полным тягостных миражей.

В пустыне, однако, шла жизнь, которой, может быть, суждено было наследовать жизнь людей. Это была отвратительная; скрытая, неведомая, пугающая жизнь. Два раза Тарг останавливался и следил за движениями фосфористых форм. Ночь не усыпляла их. Они перемещались с какими-то таинственными целями; было непонятно, при помощи каких органов они передвигаются по земле.

Тарг скоро перестал интересоваться ферромагнитами; его влек к себе образ Эрэ; была какая-то неясная связь между его прогулкой по пустыне и героическим чувством, пробудившимся в его душе. Он смутно жаждал подвига, подвига непосильного и химерического: он хотел отыскать воду.

Только вода могла дать ему Эрэ. Все человеческие законы отделяли ее от него. Еще вчера он мог мечтать о том, что возьмет ее в жены: для этого надо было только, чтобы одна из девушек Верхних Источников переселилась в Красные Земли в обмен на Эрэ. После катастрофы об этом обмене нельзя было и думать. Верхние Источники принимали беглецов, но лишь при условии безбрачия. Закон был неумолим. Тарг принимал его веления как высшую необходимость.

Луна ярко сияла. Ее перламутрово-серебряный диск плыл над западными холмами. Тарг, как загипнотизированный, повернулся к ней и скоро пришел к скалистой местности. Здесь еще оставались следы опустошения. Одни из скал были опрокинуты, другие раскололись; повсюду по земле пробегали трещины.

- Можно подумать, - прошептал молодой человек, - что землетрясение было здесь особенно безжалостным. Почему это?

Он позабыл свою мечту - окружающее возбудило его любопытство.

- Почему? - снова повторил он. - В самом деле, почему?

Он стал ежеминутно останавливаться отчасти из осторожности, отчасти для того, чтобы оглядеть скалы; эта исковерканная земля была полна ловушек. Его охватило странное возбуждение. Он подумал, что если есть путь к воде, то очень много шансов, что он кроется именно в этой, столь изборожденной землетрясением местности. Он зажег свой фонарь, с которым никогда не расставался во время путешествия, и начал исследовать трещины и коридоры. Все они кончались тупиками или внезапно суживались.

Наконец он увидел крошечную расщелину у подножия высокой и широкой скалы, почти не поврежденной подземными толчками. Стоило только взглянуть на характер излома, кое-где блестевшего, как кристалл, чтобы догадаться, что эта трещина недавнего происхождения. Тарг мельком взглянул на нее и хотел было идти дальше. Блеск привлек его внимание. Почему бы не исследовать ее? Если она неглубока, он сейчас же вернется.

Расщелина оказалась более длинной, чем он ожидал. Однако шагов через тридцать она начала суживаться. Тарг подумал, что ему нельзя будет пройти дальше. Он остановился и тщательно исследовал стены. Двигаться дальше можно было только ползком. Тарг не колеблясь полез в отверстие, ширина которого была немного больше человеческого тела. Извилистый коридор, усыпанный острыми камнями, скоро стал еще более узким. Молодому человеку пришла мысль, что он, пожалуй, не сможет вернуться назад.

Затерявшись в глубинах земли, Тарг стал ее пленником, бесконечно слабым и ничтожным. Всякая глыба могла раздавить его. Но упрямое желание кончить раз начатое заставляло его продвигаться вперед. Он стал бы презирать и ненавидеть себя, если бы покинул расщелину прежде, чем она стала совершенно непроходимой. Он пополз дальше.

Он долго пробирался внутрь скалы. Его тело покрылось потом. Наконец он почувствовал головокружение. Сердце стало биться слабее. Было слышно только жалкое его трепетание. Мужество и надежда сразу исчезли. Когда деятельность сердца немного восстановилась, Тарг подумал, как смешно было пускаться в такое примитивное путешествие.

- Не сошел ли я с ума?

Он пополз назад. Горькое отчаяние овладело им. Образ Эрэ стоял перед глазами так ясно, точно она была с ним рядом, в этой пещере.

- Я предпочитаю свое безумие отвратительной мудрости мне подобных… Вперед!

И он опять пополз вперед; он решил рискнуть жизнью и остановиться лишь перед непреодолимым препятствием.

Случай точно благоприятствовал его отваге: расщелина стала делаться шире, скоро он очутился в высоком базальтовом коридоре, своды которого поддерживались колоннами каменного угля. Его охватила острая радость. Все грезы казались ему теперь легко осуществимыми.

Камень столь же полон загадок, как зеленые леса прошлых дней. Коридор неожиданно окончился. Тарг очутился перед темной стеной, на которой едва блестели отражения фонаря. Он начал исследовать стену и на высоте трех метров нашел новую расщелину, в которую мог пролезть человек.

Новый коридор был немного извилист и имел наклон в сорок градусов. Тарг заглянул в него с радостью и некоторым разочарованием. Он пробуждал его химерические надежды, так как открывал дальнейший путь. Но коридор шел вверх, и это его несколько обескураживало.

- Он идет вверх и скорее приведет меня на поверхность земли, чем в ее глубины, - пробормотал Тарг.

Он махнул рукой, выражая этим беззаботность и вызов, не свойственные ему, как и всем людям его эпохи; он повторял жест своих далеких предков. Затем он попытался взобраться по стене.