- Пусть все воины возьмутся за оружие! - приказал он.

В эту тревожную минуту было не до распрей, уламры беспрекословно подчинились. Вождь прибавил:

- Пусть Гум возьмет с собой трех молодых воинов и пойдет на разведку!

Гум колебался, недовольный тем, что получает приказания от человека, который уже потерял силу. Вмешался старый Гун:

- У Гума глаза леопарда, слух волка и нюх собаки. Он сразу узнает, кто подходит, - враг или друзья.

Тогда Гум с тремя молодыми воинами отправился в путь. По мере того как они подвигались вперед, хищники бежали по их следам. Воины скрылись из виду. Племя с тревогой и нетерпением ожидало возвращения разведчиков. Наконец в темноте раздался протяжный крик.

Фаум, выскочив на равнину, воскликнул:

- Это идут уламры!

Необычайное волнение охватило всех.

Гун спросил:

- Кто идет: Аго и его братья или Нао, Нам и Гав?

Снова раздались крики под звездами.

- Это сын Леопарда! - радостно прошептал Фаум.

В глубине души вождь боялся свирепого Аго. Но большинство уламров думало лишь об огне. Если Нао принесет огонь, они готовы пасть перед ним ниц; если же нет - гнев и презрение восстанут против его слабости.

Между тем к становищу подкралась стая волков. Сумерки сменились непроглядной ночью. Последние отблески дня погасли, звезды тускло светили в ледяном небе. О! если бы увидеть, как возрождается теплое красное животное, чувствовать его дыхание на своей груди и на своем теле!

Наконец показался Нао. Его могучая фигура чернела на серой равнине. Фаум закричал:

- Огонь! Нао несет огонь!

Орда заволновалась. Многие замерли на месте, как оглушенные ударом топора, другие повскакивали с неистовыми криками:

- Огонь! огонь!

Сын Леопарда держал его в своей каменной клетке. Это был маленький красный огонек, слабая жизнь, которую без труда могло задуть детское дыхание. Но уламры знали, какая огромная сила таится в этом слабом огоньке; задыхающиеся, безмолвные, страшась, что он исчезнет, смотрели они на огонь.

Затем поднялся такой шум, что даже волки и собаки испугались. Все племя столпилось вокруг Нао с жестами покорности, обожания, радости.

- Осторожно, не убейте огонь! - крикнул старый Гун.

Все отступили. Нао, Фаум, Гаммла, Нам, Гав, старый Гун образовали в толпе ядро и направились к скале. Уламры бросились собирать сухие травы и ветки. Когда костер был готов, сын Леопарда поднес к нему дрожащий огонек. Сначала он скользнул по сухим сучьям, потом со свистом и ворчаньем стал пожирать сучья и ветки. Увидев пламя, волки и собаки убежали, охваченные страхом.

Тогда Нао, обратившись к Фауму, сказал:

- Сын Леопарда выполнил свое обещание! Сдержит ли свое слово вождь уламров? - Он указал на Гаммлу, освещенную багряным светом.

Девушка тряхнула длинными, пышными волосами, трепеща от гордости при виде Нао.

- Гаммла будет твоей женой! - покорно ответил Фаум.

- И Нао станет вождем племени! - смело добавил старый Гун.

Он сказал так вовсе не для того, чтобы высказать презрение к Фауму, но чтобы уничтожить соперничество, которое он считал опасным. В этот торжественный момент никто не посмел бы ему противоречить. Все племя радостно приветствовало его предложение. Но Нао видел только Гаммлу: ее длинные волосы, ее прекрасные глаза. Глубокая жалость поднималась в его сердце к человеку, который отдавал ему в жены свою дочь. Тем не менее он понимал, что ослабевший, искалеченный вождь не может больше управлять племенем. И он воскликнул:

- Нао и Фаум будут вместе управлять племенем уламров!

Все в изумлении замолчали. Жестокий Фаум впервые почувствовал смутную нежность к человеку, который не был ему родственным по крови.

Между тем старый Гун, самый любопытный из всех уламров, спешил узнать о приключениях, пережитых тремя воинами. Память о них была так свежа в уме Нао, будто все происходило накануне.

В те времена люди не обладали большим количеством слов, речь их была отрывочна, но выразительна.

Храбрый воин рассказал о сером медведе, о льве-великане, о тигрице, о пожирателях людей, о мамонтах и рыжих карликах, о людях без плеч, о людях с синими волосами и о пещерном медведе. Однако осторожный Нао не раскрыл уламрам тайны камней, которую он узнал от ва. Треск огня сопровождал его рассказ. Старый Гун воскликнул:

- Не было воина, равного Нао, среди наших отцов и не будет среди наших детей, среди детей наших детей.

Наконец Нао произнес имя Аго. Все вздрогнули, как деревья в бурю, ибо все боялись сына Зубра.

- Когда сын Леопарда видел Аго в последний раз? - спросил Фаум, бросив испуганный взгляд в темноту.

- С тех пор прошли две ночи, - ответил Нао. - Сыновья Зубра перешли реку. Они появились у скалы, где были Нао, Нам и Гав. Нао бился с ними.

Наступило глубокое молчание. Слышно было лишь потрескивание костра, завывание северного ветра и отдаленный крик какого-то хищного зверя.

- И Нао их победил! - объявил гордо уламр.

Мужчины и женщины переглянулись. Радость и сомнения боролись в их сердцах. Му выразил их неясные чувства, спросив:

- Нао убил всех троих?

Сын Леопарда ничего не ответил. Он погрузил руку в складку медвежьей шкуры, которая была на нем, и бросил на землю три окровавленные руки.

- Вот руки Аго и его братьев!

Гун, Му и Фаум осмотрели их, им хорошо были знакомы эти огромные толстые руки, покрытые шерстью, как у зверей. Нельзя было не узнать их. Все вспомнили тот ужас, который наводили на племя эти руки. Соперничество погасло в сердцах завистливых и сильных; слабые соединили навсегда свою жизнь с Нао; женщины почувствовали, что род их не умрет. И Гун Сухие Кости провозгласил:

- Теперь уламрам не страшны враги!

Фаум, схватив Гаммлу за волосы, простер ее грубо перед победителем и сказал:

- Вот! Она будет твоей женой! Я снимаю с нее мою власть. Ты ее господин! Она будет отыскивать и приносить на плече добычу, которую ты убьешь на охоте. Если она ослушается тебя, ты волен убить ее.

Нао опустил руку на плечо Гаммлы и нежно поднял женщину.

Ун, сын Быка, любил бывать в подземных пещерах. Он ловил там слепых рыб и бесцветных раков вместе с Зуром, сыном Земли, последним из племени Ва, Людей-без-плеч, уцелевшим при истреблении его народа Рыжими Карликами.

Целыми днями бродили Ун и Зур вдоль течения подземной реки. Часто берег ее был всего лишь узким каменным карнизом. Иногда приходилось пробираться ползком по тесному коридору из порфира, гнейса, базальта. Зур зажигал смоляной факел из ветвей скипидарного дерева, и багровое пламя отражалось в сверкающих кварцевых сводах и в стремительно текущих водах подземного потока. Склонившись над черной водой, они наблюдали за плавающими в ней бледными, бесцветными животными, затем шли дальше, до того места, где дорогу преграждала глухая гранитная стена, из-под которой с шумом вырывалась подземная река. Подолгу простаивали Ун и Зур перед черной стеной. Как хотелось им преодолеть эту таинственную преграду, на которую натолкнулось племя Уламров шесть лет назад, во время своего переселения с севера на юг.

Ун, сын Быка, принадлежал, согласно обычаю племени, брату матери. Но он отдавал предпочтение своему отцу Нао, сыну Леопарда, от которого унаследовал мощное сложение, неутомимые легкие и необычайную остроту чувств. Его волосы падали на плечи густыми жесткими прядями, словно грива дикого коня; глаза были цвета серой глины. Огромная физическая сила делала его опасным противником. Но еще больше, чем Нао, Ун склонен был к великодушию, если побежденный лежал перед ним, распростершись на земле. Поэтому Уламры, отдавая должное силе и мужеству Уна, относились к нему с некоторым пренебрежением.