На четырнадцатый день они достигли подножия горной цепи. Перед ними расстилалась бескрайняя равнина, по которой струились воды огромной реки. Стоя на склоне скалистого отрога, путники жадно смотрели на эту новую, неведомую им землю, где никогда не ступала нога Уламра или Ва.

Внизу росли незнакомые деревья: исполинские баньяны, ветви которых образовывали целые рощицы; стройные пальмы с листьями, напоминающими огромные перья; зеленые дубы, взбиравшиеся на склоны холмов; заросли бамбука, подобного гигантской траве. Рассыпанные среди высоких трав и густых кустарников цветы радовали глаз своими яркими красками.

Но Уна и Зура больше интересовали животные. Они то появлялись, то исчезали вдали, среди буйных трав и пышного кустарника, в зарослях древовидных папоротников и высокого бамбука.

Видно было, как проносится среди холмов стадо легконогих антилоп, как бродят по лугам дикие лошади и онагры. Олени и огромные дикие быки - гауры появлялись из-за поворотов реки; стая диких собак - дхолей преследовала сайгу. Змеи неслышно скользили среди густых трав; на вершине холма четко выделялись горбатые силуэты трех верблюдов. Павлины, фазаны и попугаи гнездились на опушках пальмовых рощ; обезьяны выглядывали из густых ветвей баньянов; гиппопотамы ныряли в реку; крокодилы неподвижно лежали в заводях, словно упавшие в воду стволы деревьев.

Нет, никогда в этом краю Уламры не будут испытывать недостаток в свежем мясе для вечерней трапезы у костра!

Ун и Зур стали спускаться по склону скалистого отрога. Воздух делался все теплее и теплее. Скоро стало совсем жарко; горячие камни обжигали ступни босых ног.

Путники думали, что от равнины их отделяет лишь короткий переход. Но расстояние оказалось обманчивым. Внезапно они очутились на краю крутого обрыва.

Крик нетерпения вырвался из груди Уламра, но Человек-без-плеч сказал:

- Неведомая земля, вероятно, полна опасностей. А у нас мало дротиков. Здесь, на вершине скалы, ни один зверь, пожирающий людей, нас не достанет.

Как бы подтверждая его слова, желтый силуэт льва мелькнул внизу, в расселине скалы. Ун ответил:

- Зур сказал то, что надо было сказать. Прежде чем спуститься на равнину, мы должны запастись дротиками, палицами и копьями, чтобы убивать дичь и побеждать хищников.

Скалы отбрасывали на землю длинные тени; солнечный свет стал желтым, словно мед. Ун и Зур направились к молодому дубу и стали рубить его крепкие ветви, чтобы изготовить необходимое оружие. Они умели делать копья и палицы, обрабатывать рога и кости животных, обтесывать острые кремни и обжигать на огне костра концы дротиков, чтобы те стали твердыми, словно камень. Но с тех пор, как они выбрались из подземного лабиринта, прошло много времени. Топоры их затупились, запас оружия истощился.

Ун и Зур рубили ветви до тех пор, пока солнце не погасло на горизонте подобно гигантскому багровому костру. Затем они собрали рога, кости и кремни, которые принесли с гор.

- Скоро наступит ночь, - сказал Ун. - Мы возобновим работу, когда солнце вернется.

Набрав хворосту, они сложили его в кучу. Зур уже приготовился зажечь костер, а спутник его тем временем насаживал на острый сук заднюю ногу дикой козы.

Внезапный рев заставил их вскочить на ноги. Этот рев одновременно напоминал и грозное рычание льва и отвратительный хохот гиены. Подойдя к обрыву, они увидели внизу, у подножия скалистого выступа, на расстоянии пятисот шагов незнакомого зверя. Он был ростом с леопарда, красноватой масти, с круглыми черными пятнами на спине и боках. Огромные глаза горели ярче, чем у тигра. Четыре клыка, очень длинных и очень острых, торчали из его пасти, словно сабли. Весь облик зверя свидетельствовал о стремительности и силе.

Ун и Зур понимали, что перед ними зверь из породы плотоядных, но он не напоминал им ни одного из тех хищников, которые встречались по ту сторону гор. Однако вид его не вызывал у юношей больших опасений. Ведь с помощью копья, палицы и дротиков Ун всегда выходил победителем из схватки со зверями одного с ним роста. Он был так же силен и стремителен в борьбе, как Нао, победитель Косматых братьев, серого медведя и тигрицы.

Он крикнул:

- Ун не боится красного зверя!

Новый рев, еще более отрывистый и пронзительный, удивил молодых воинов.

- Голос его больше, чем он сам! - заметил Зур. - А зубы острее и больше, чем у всех других пожирателей мяса.

- Ун убьет его ударом палицы!

Внезапно зверь сделал прыжок длиной в двадцать шагов. Нагнувшись над обрывом, Ун увидел другого зверя огромного роста, трусившего рысцой у подножия скалы. У него была гладкая, серая, лишенная волос кожа, толстые, как ствол молодого тополя, ноги и огромная тупая морда. Это был гиппопотам-самец, спешивший как можно скорее добраться до реки. Но махайрод - саблезубый тигр - на каждом повороте преграждал ему путь. Гиппопотам останавливался и угрожающе ворчал, разевая свою широкую пасть.

- Красный зверь слишком мал, чтобы убить гиппопотама, - сказал Ун. - Гиппопотам не боится даже льва.

Зур с любопытством следил за происходящим, не говоря ни слова.

Внезапно махайрод сделал гигантский прыжок. Его гибкое красноватое тело упало на спину гиппопотама, длинные когти вонзились в могучий затылок. Толстокожий гигант, громко крича от боли, устремился к реке. Но острые, словно сабли, зубы хищника уже разорвали его твердую, как дерево, кожу и впились в мясо. Рана на огромной шее росла.

В первые минуты гиппопотам ускорил свой бег. Он не ревел больше; вся энергия его была направлена к одной цели: достичь как можно скорее реки. Там, погрузившись в родные глубокие воды, он залечит свою рану и снова вернется к жизни. Массивные ноги зверя топтали траву и, хотя тяжелое туловище качалось из стороны в сторону, он мчался вперед с быстротой дикого кабана…

Река была уже близко. Ее влажные испарения, казалось, придали новые силы толстокожему великану. Но безжалостные клыки все глубже впивались в его шею, края раны расширялись, кровь текла обильнее… Вот гиппопотам пошатнулся; его короткие толстые ноги задрожали. Предсмертный хрип вырвался из чудовищной пасти…

Гиппопотам уже достиг прибрежных зарослей тростника, как вдруг внезапное головокружение заставило его остановиться. Медленно, очень медленно гигантская туша повернулась вокруг себя; затем побежденный с глухим коротким ревом рухнул на землю. И тогда махайрод, приподнявшись на своих упругих лапах, издал победный, торжествующий крик, от которого обратились в бегство проходившие вдали буйволы, и принялся пожирать добычу.

Ун и Зур молчали, подавленные. Они чувствовали приближение ночи хищников и смутно догадывались, что земля, на которую они вступили, - более древняя, чем та, по которой кочевали до сих пор Уламры. И в этой стране сохранились еще животные, жившие в ту отдаленную эпоху, когда на Земле появились первые люди.

Мрачные тени прошлого, казалось, приближались к юношам вместе с последними отблесками гаснущей зари, а древняя река катила свои багровые воды вдаль, через необозримую равнину.

Восемь дней понадобилось Уну и Зуру, чтобы пополнить запас оружия. Осколки кремней и острые зубы убитых животных служили наконечниками для дротиков. Каждый изготовил себе копье, заканчивающееся острым рогом, и метательный снаряд, с помощью которого можно было метать на большое расстояние дротики и копья. И, наконец, из дубового ствола они вырезали себе две массивные палицы. Та, которую взял Ун, была настолько тяжелой, что могла служить защитой от самых крупных хищников.

Кончив работу, Ун и Зур спустились со скалистого обрыва на равнину и, очутившись в саванне, почувствовали себя окончательно отрезанными от родного становища, затерявшегося где-то позади, далеко в горах.

Местность вокруг изобиловала дичью. Достаточна было ненадолго спрятаться в густой траве, чтобы подстеречь дикую козу, аксиса или сайгу. Но Ун никогда не убивал травоядных без нужды. Животное растет медленно, а человек должен есть каждый день. Когда у племени было много пищи, Нао, вождь Уламров, запрещал охоту.