― Я не мог бы, принцесса. Разве могу я оставить гараж? Это моя работа.

― Тогда и я никуда не поеду. Разве жена может оставить мужа? Может когда-нибудь, после, мы могли бы поехать. И я могу подождать. Да, я скучаю, особенно по бабушке, но ведь теперь моя семья это ты… мой муж.

― Хорошо. Я ведь и не спорю с этим, да? И хочешь правду, принцесса? От мысли, что ты моя жена я схожу с ума. Ты удивительная, Хиран. Ты родилась и выросла в богатстве, но ты живешь со мной в этой убогой квартире и тебе как будто все равно. Ты красива так, что у меня дух захватывает, когда я смотрю на тебя. И рядом с тобой я чувствую себя более значимым, чем есть на самом деле. Но вот это… - он обвел рукой пространство вокруг себя. ― Все это, не то, на что ты рассчитывала, отправляясь в другую страну, чтобы выйти замуж. Ты говоришь, что любишь меня Хиран. И когда смотришь на меня, выглядишь так, словно ты и правда получила в мужья принца. Но это не так.

Он говорил и говорил. Никогда она не слышала, чтобы муж так много говорил. Еда давно подогрелась, и навязчивое гудение микроволновки оборвалось противным писком звукового сигнала. А Колин продолжать убеждать ее в том, что она слишком добрая и наивная, чтобы до конца осознать, в каком незавидном положении оказалась.

И в первые минуты Хиран испытала почти ужас, когда подумала, что, не смотря на заверения в обратном, муж все же хочет отослать ее, что не желает иметь ее в качестве жены и быть с ней рядом. Но по мере того как он говорил, ему все меньше удавалось контролировать свои эмоции и Хиран увидела… Увидела, как Колин нервно сжимает пальцы в кулак, как напряжены его плечи. Она пыталась поймать его взгляд, но он смотрел куда угодно, только не на нее. А когда и вскидывал на нее взгляд, то от Хиран не укрылось, каким несчастным он был.

Колин, ее уж, не хотел, чтобы она уезжала. Может она и была наивная и добрая и еще много чего, о чем рассуждал муж. Но она не была совсем дурой. Да, он женился на ней, потому что она его… застала врасплох. Неосознанно сыграла на жалости. Но он не избавился от нее при первой возможности. Мог ведь оставить в квартире Аруна, как тот и предлагал. Что для американца значил какой-то костер на пустыре и несколько слов, значения которых он даже не понимал. Но он привез ее в свой дом. Пусть убогий, но единственный, какой у него был. И ничего, кроме заботы. Нежности и любви она не видела от этого мужчины. Он сделал все, чтобы она чувствовала себя счастливой. Он позволил превратить его дом в импровизированный индийский шатер. На окнах висели занавески с восточным орнаментом, на диване было несколько подушек, расшитые цветными нитями и стеклярусом. Кругом стояли ароматизированные свечи в замысловатых подсвечниках, на полу перед диваном коврик, в центре которого силуэт слоненка. У одной стены небольшой столик, на котором Хиран устроила алтарь для статуи бога Кришны, украшенного цветочной гирляндой. Колин позволял ей делать все это не потому что вдруг стал поклонником индийской культуры, а чтобы она, Хиран почувствовала себя лучше. Он позволял ей ставить тику себе на лоб, и сам осыпал ее пробор синдуром, угождая ей. А ночами, он ласкал ее так, как только любящий мужчина может любить свою женщину.

Так почему же сейчас, именно тогда, когда она наконец-то обрел настоящее счастье, он хочет отправить ее от себя подальше?

― Колин… ― тихо спросила она, прерывая его слова о том, как хотел бы он быть уверенным в том, что она однажды не пожалеет о своем решении выйти за него. ― Ты скажешь мне правду, если я спрошу?

Он наконец-то посмотрел на нее. Его внимательный взгляд проник ей прямо в душу.

― Да. Я еще ни разу тебе не солгал, Хиран.

Я тоже тебя люблю

Он не лгал. Муж любит ее. Он облегчение она едва не заплакала.

― Почему ты хочешь, чтобы я уехала?

У нее дрожали руки, и чтобы прекратить это, Хиран сжала пальцами простынь. Муж заметил это, и по его лицу пробежала судорога. Потом он снова посмотрел ей в глаза, и Хиран с ужасом почувствовала, что по ее щеке все же побежала слеза, но была слишком взволнована, чтобы стереть ее. Колин осторожно сделал это сам. Провел большим пальцем вдоль влажной дорожки, а затем провел им по своей нижней губе. И молчал. Так долго, что Хиран подумала, что он уже не ответит.

― Я этого не хочу, принцесса, - все же произнес он.

― Тогда почему ты говоришь все эти вещи? Все это, ― она повторила его недавнее движение, обведя рукой помещение. ― Не имеет для меня значения.

Колин зло запустил пальцы в волосы и жестко провел ладонями ото лба к затылку.

― Но это имеет значение для… ― он замолчал и отвернулся.

А Хиран вдруг все поняла. И самый счастливый день превратился в глупую пародию. Она почувствовала, что ей холодно под тонкой простыней. Она обхватила себя за плечи.

― Для кого, Колин – джи? Для кого это имеет значение? Для моего… моего отца? Папа, он…

― Хиран…

― Скажи мне правду. Пожалуйста! Ты обещал сказать мне правду.

― Да.

― Это папа хочет забрать меня домой?

― Да.

― Ты позволишь ему?

― Хиран, послушай. Сейчас уже не важно, что хочу я. Теперь…

― Почему? Колин – джи? Почему не важно? А что тогда важно? Если ты, мой муж не хочешь, что бы я уехала, а я – твоя жена, не хочу покидать тебя, тогда зачем? Папа не может увести меня. Теперь я принадлежу тебе. Ты – моя семья, Колин-джи. Тогда почему ты думаешь, что я должна сделать то, чего мы оба не хотим?

Хиран сама прижалась к спине мужа, обняла его за шею, оставив поцелуй на его затылке. Она почувствовала, как он вздохнул. А потом он ловко переместил ее так, что Хиран оказалась в его объятиях, у него на коленях. Муж подарил ей долгий поцелуй, такой нежный, но Хиран чувствовала едва сдерживаемую страсть, которую уже знала, научилась распознавать, и желала все сильнее.

― Хиран. Если ты не поедешь, - тихо сказал Колин, когда их поцелуй прервался и он прижал ее к своей груди. ― Если ты не поедешь, принцесса, случится то, чего ты так боялась. Он откажется от тебя.

***

Хиран чувствовала себя немного неуютно, сидя на заднем сиденье автомобиля, и стараясь не смотреть на мужа, который был за рулем. Она сама не могла объяснить, почему не села вперед. И еще больше ее пугало то, что Колин предпочел поехать на машине, а не на мотоцикле. Все было не правильно, начиная с ее одежды, и заканчивая неестественным молчанием между ней и мужем.

А еще Хиран не знала, что чувствует сильнее, думая о встрече с отцом. Страх, злость или разочарование?

Когда муж сказал ей о разговоре с отцом и его условии, Хиран разрыдалась. Так долго сдерживала слезы, а тут расплакалась как маленькая, чем испугала Колина. Она не думала, что ее слезы могут так его испугать. Он пытался успокоить ее поцелуями, и заверениями, что ничего не случится. И что он все понимает. Он подумал, что она сдалась и согласилась. Ничего он не понимал! Но, наверное, ее просьба отвести ее к отцу, в квартиру Аруна, подтвердила его предположение. Хиран долго простояла в ванной, пытаясь собраться с мыслями и остановить поток слез, который возобновлялся от одной мысли, что, всего вероятнее, увидит отца в последний раз.

И с того момента, когда она вышла из ванной, и до того, как они подъехали к многоэтажному дому, где располагалась квартира Аруна, они с мужем почти не разговаривали.