Нет! Прервала себя Эрика. Не ее. Он никогда ей не принадлежал. Он был с ней на определенных условиях. Она сама согласилась, сама приняла их, а теперь пожинает плоды своей глупости. Как она могла быть такой дурой, если полагала, что сможет легко отпустить его. Арун Джейдев никогда не был ее. Он всегда был предельно честен с ней. Н как легко было забыть, что его жизнь связана с другой. Что обещания, которые дает, он выполняет, даже если это причиняет боль. Как легко было поверить, что он никогда не уйдет, пока его рук обнимали и ласкали ее.

Но, может быть, Эрике было бы легче поверить в невозможность их совместного будущего, если бы она увидела, что безразлична ему. Но она видела, что это не так. Она помнила горечь и сожаление в глазах Аруна, нежность и желание, каждый раз, когда он смотрел на нее. И пусть это было всего лишь мгновения, а потом выражение его лица вновь становилось непроницаемым, Эрика знала, что Аруну тоже больно.

Первую неделю после их разрыва, Эрика злилась на него и про себя обозвала трусом, который биться пойти против семьи, ради своей любви. Но теперь понимала, что надо обладать силой, чтобы делать то, что делает он. Ведь Арун может получить практически все, что пожелает. Но, как он сам однажды сказал ей, вынужден отказаться именно от того, чего желает больше всего.

Она помнила их последний вечер и ночь. Они почти не разговаривали, и так зная, что это конец. Утром Арун должен был лететь в Индию, где через пару дней состоится его помолвка. Она сказала, что любит его. Он закрыл ей рот поцелуем. Это была сладкая ночь. А потом наступило горькое утро.

И теперь она дрожащими пальцами сжимала руль, пытаясь набраться смелости, чтобы выйти из машины. Может, это и было безумием, приехать сюда, но она должна была это сделать. Потому что, несмотря на ясность ситуации, все равно каждый день наделась на то, что все можно изменить Она должна увидеть невесту Аруна. Пусть боль станет такой сильной, чтоб больнее уже было невозможно. И кризис минут. Тогда, она надеялась на это, можно будет идти дальше. Эрике не нравилось женщина, которой стала. Всегда была сильной, уверенной и смелой, а последние недели только и делала, что жалела себя и плакала, а потом ненавидела ту другую, сама стыдясь своих чувств.

Посмотрев на золотые часики, Эрика поняла, что пора принять решение. И Эрика, боясь се же передумать, покинула салон автомобиля. Когда она оказалась в аэропорте, уже объявили посадку самолета компании «Indian Airlines» рейса Дели - Нью-Йорк. У нее еще было время, чтобы затеряться среди встречающих.

Арун был один. В светло сером костюме и белоснежной рубашке, он казался Эрике самым красивым мужчиной. Он был без галстука, чисто выбрит, а глаза были скрыты за темными очками. Эрике не нужно было видеть их, чтобы вспомнить их темную глубину.

Сердце заколотилось в два раза быстрее, а каждая жилка в ее теле словно задрожала от волнения. Как же хотелось подойти близко-близко, прижаться к этому красивому, такому любимому мужчине и услышать от него, что все будет хорошо. В какой-то момент, словно почувствовав ее взгляд, он повернулся в ее сторону. Из-за очков невозможно было понять, заметил ли он ее и смотрит ли на нее сейчас. Эрика немного отвернулась, обвиняя себя в непроходимой глупости. Она совсем лишилась разума, когда приехала сюда, но если Арун ее заметит, это будет унизительно. Меньше всего она хотела быть в его глазах чокнутой, влюбленной дурочкой, преследующей его.

Наконец-то, решившись вновь посмотреть на любимого, Эрика обнаружила, что он вновь смотрит на проход, откуда должны были выйти прибывшие пассажиры рейса. Арун успел снять очки. А когда появились пассажиры, от Эрики не укрылось, как нетерпеливо Арун стал высматривать свою невесту. Неприятное чувство ревности, тлевшее уже несколько недель, стало разгораться сильнее. Она втянула воздух через нос и медленно выдохнула, стараясь сдержать слезы. Но это было непосильной задачей.

Уже через минуту, она увидела радостную улыбку Аруна, и черноволосую красотку, что впорхнула в его раскрытые объятия. И даже сквозь пелену слез, Эрика рассмотрела, как любимый наклонился и поцеловал девушку в макушку, а она еще крепче прижалась к его груди, обнимая его за пояс, руками с множеством цветных браслетов. Эрика будто прироста к месту и, закусив губу, продолжала смотреть на эту встречу. Арун, наконец, отступил на шаг от девушки, обхватил ладонями ее лицо, и та посмотрела на него. Еще раз, коснувшись губами ее лба, Арун взял небольшой чемодан одной рукой, а другой приобнял невесту за плечи и повел к выходу. А Эрика продолжала стоять, и чувствовала, как рассыпается на части. Вокруг нее было много людей, они обнимались, пожимали друг другу руки, смеялись и сияли от счастья. Разные голоса слились в один монотонный гул, который резал слух, и Эрике захотелось зажать уши. Она молила сейчас только об одном, чтобы ей хватило сил добраться до машины. Она сделала шаг и покачнулась, даже успела смириться, что сейчас с позором упадет.

Но этого не произошло. Сильные руки поддержали ее, обхватив за плечи. Эрика повернулась, чтобы поблагодарить того, кто помог ей, но увидев своего спасителя, только жалобно всхлипнула. Мужчина прижал ее к себе, и это было таким нужным ей сейчас.

— Ну, тише. – сказал он, и погладил ее по волосам, скрытым шелковым платком. – Тише, милая. Не надо.

— Он заметил меня, да? – не смея поднять глаза, отчаянно спросила Эрика.

— Что я могу сделать?

Ничего. Ничего уже не сделаешь. Она действительно его потеряла. Потому что Арун любил эту девушку. Да, их связывала дружба, но он ее любил.

— Отвези меня домой, Колин. Пожалуйста…

Ничего не сказав, Колин повел Эрику к ее машине.

7 глава

Впервые за время их недолгой помолвки с Аруном, Хиран забыла о сомнениях и страхах, предстоящего замужества. Приятное волнение и приподнятое настроение не покидало ее с того самого момента, как она увидела жениха, встречающего ее в аэропорте. Своими объятиями он прогнал все напряжение последних дней.

Его глаза светились радостью и теплом, и Хиран отбросила все сомнения. Каждым словом и жестом он показывал, что рад видеть ее. А потом они ехали по Нью-Йорку и Арун, то и дело, поворачивался к ней с улыбкой на лице, поясняя мимо чего они, на данный момент, проезжают. Признаться, Хиран была немного ошеломлена видом города. Она, конечно, и до этого знала, что этот город будет очень отличаться от, привычных для нее, городов Индии, но даже картинки и фильмы не могли подготовить ее к такому. Своей монументальностью, значительностью и строгостью этот город мог не только восхищать, но и подавлять. Но пока Хиран сидела в уютном салоне автомобиля, рядом с любимым человеком, Нью-Йорк ее восхищал. Она даже чуть-чуть не верила, что оказалась здесь.

Арун, остановившись на светофоре, взял ее за руку и легонько сжал, словно обещая, что все будет хорошо. И почему-то, именно этот жест встревожил ее. А может, и не в рукопожатии было дело, а едва уловимой печали, промелькнувшей на лице жениха. Но это было так мимолетно, что девушка решила, может ей всего лишь показалось. Она улыбнулась, желая и ему показать, что верит в правильность происходящего.

Когда они подъехали к одному из высоких зданий, Арун заботливо помог ей выйти из машины, поручив свою машину служащему, и велел позаботиться о чемоданах Хиран. А сам не выпускал ее руки. А Хиран, не могла не восхищаться им. Такой красивый, в строгом сером костюме и белоснежной рубашке. Длинноватые волосы были зачесаны назад, и на солнце отдавали синевой. Гладко выбритый, он так отличался от того Аруна, которого она привыкла видеть в Индии. Там он никогда не носил костюмы, предпочитая носить курту*, хоть и укороченную, а зачастую с джинсами. И все же это больше походило на традиционную одежду. Арун сам говорил, что одеваясь так, он пытается загладить вину перед отцом, за то, что предпочел строить карьеру в чужой стране. Именно поэтому Арун при возможности, приезжая на родину, исполнял все традиционные обряды и позволял родственником исполнять их в отношении себя. И Хиран привыкла видеть его таким. Так он казался ей ближе. А тот Арун, который держал ее за руку, ей мало знаком, хоть и был неотразим.