— Простите, м-леди.

Мы зашли в лавку. По ней деловито ходил полноватый мужичок с маленькими поросячьими глазками и лысиной на макушке, следя, как помощницы с широкими улыбками вручают товары покупателям. На деревянных полках лежали маленькие белые шарики, которые активно приобретали посетители. Я провела в голове подсчеты. Гранулы стояли достаточно дешево, чтобы даже самые бедные слои населения могли найти средства их приобрести, но, учитывая количество желающих… Предприимчивый хозяин неприлично разбогатеет, когда эпидемия «белого мора» пойдет на спад.

— Прекрасная леди нуждается в помощи? — мигом активизировался он. — Можете не сомневаться, после сегодняшнего дня вы забудете о болезнях!

— Что вы продаете? — насторожился князь, оглядывая царящий вокруг ажиотаж.

— О, это новейшая разработка! Гомеомагия. Оставьте волнения о побочных эффектах после лечения у обычных целителей, недомоганиях после заклинаний и плохом обращении с пациентами вопреки высокой стоимости приемов! Гомеомагия решит все ваши проблемы. Один этот шарик — и вы забудете о «белом море» навсегда!

Грасаль недоверчиво поморщился. Заметив скептицизм на лице гостя, хозяин снова заученно воскликнул:

— Сила гомеомагии основана на природных потоках энергии. В отличие от традиционных заклинаний, она не нарушает естественной гармонии вокруг и поэтому не причиняет никакого вреда.

— Каков механизм работы вашего лекарства? — сказал Грасаль, взвешивая белый комок в руке.

— О, все очень просто! — радостно воскликнул лавочник, мысленно протирая руки перед сделкой с богатым посетителем. — Гомеомагический шарик заряжается магией выздоровления во время обычной процедуры лечения «белого мора». Он впитывает ровно столько силы, сколько нужно, и этого достаточно для быстрого выздоровления других больных.

— То есть он просто лежит в той же комнате? Тогда почему же вы не предлагаете съесть заболевшим… Скажем, обычное яблоко?

Мужчина замялся.

— О, эти яблоки в наши дни… Их ведь тоже выращивают не без вмешательства могущественной магии. Даже обычные фрукты уже не натуральны! Препарат поглощает достаточно силы, а не хаотичные всплески. Гомеомагия предельно мягко воздействует на организм.

Грамотная речь доморощенного врачевателя выдавала хорошее образование, хотя его высказывания не имели никакого отношения к правде. Я поняла, что и он сам не верил в то, что говорил, уверенности его словам придавал лишь вес утяжеляющегося кошеля.

Грасаль бросил на стол монету, покатившуюся к рукам стоящей за прилавком девушки, и опустил один из шариков в рот.

— Сахар? — едва слышно спросила я.

— Да.

Внимательный лавочник не пропустил наши тихие перешептывания и привычно прокомментировал:

— «Подобное — к подобному», — вот главный постулат гомеомагии. Препарат бел как и порошок, просыпающийся с кожи заболевших мором.

— Детям, наверное, нравится, — задумчиво сказала я, глядя как довольная мать, закупившаяся в лавке, уводит дочь, половину щеки которой закрывает уродливое белесое пятно. Едва ли эта девочка пробовала в своей жизни сладкое… Сахар — чужеземный деликатес, и даже на столах аристократов он редкость. Я сама впервые ощутила его вкус на царском застолье.

— Миледи, прошу, давайте пройдем поближе к стойке. Моя помощница расскажет вам, как правильно употреблять снадобье.

Речь «добродушного» хозяина прервал звон колокольчиков на входе, оповестивший о появлении нового посетителя. На этот раз внутрь зашел не очередной страждущий расстаться с последними медяками. Намерения нового гостя совершенно отличались от стремлений остальных людей, оказавшихся в лавке.

Он распахнул дверь нараспашку и тут же театрально упал на колени перед ловким хозяином, бесконечно причитая:

— Милейший! Милейший, я так вам благодарен!

Посетитель моментально завладел вниманием публики. Его мягкий голос звучал убедительно и громко, точно нашептывая в уши свою волю. Никто не посмел отвести взора от мужчины, все завороженно разглядывали необычного гостя. Его светлые глаза, глубоко посаженные, но от того не менее цепляющие взгляд своей живостью, отражали всю полноту чувств человека, чудесно излечившегося от смертельной болезни. Горожане, даже те, что стояли на улице, притихли, с интересом ловя каждое его слово.

— Вы меня спасли! Вы спасли мою жизнь!

Польщенный хозяин покачал головой, позволяя лицезреть румянец на полных скулах.

— Ну что же вы! Пожалуйста, встаньте!

За смущением в голосе пряталась плохо скрываемая гордость.

— Признаться, я до последнего не верил, что ваше снадобье поможет… Как же корю теперь себя за эти спесивые мысли!

— Полноте! Вы не первый, кто засомневался в силе действия гомеомагии, но та постоянно доказывает, что настоящие чудеса окружают нас повсеместно, — скромность лавочника не могла не вызвать волну симпатии среди наблюдающих за произошедшим людей, но я брезгливо поморщилась, точно зная, сколь сильно прогнило его нутро.

— Анка, ну та, что рыбой торгует, — раздался за моей спиной громкий шепот, — говорит, что лишь благодаря снадобьям из этой лавки ее младшие дети не заболели, когда захворавший зять в доме побывал.

— А что с ним самим-то? — столь же тихо, но различимо для остальных посетителей послышалось в ответ.

— Да жив он. Анка вовремя сюда привела.

И без того жаждущий купить чудодейственное средство народ еще сильнее оживился. Разговор двух женщин, так кстати поставивший точку в разыгранном представлении, увеличил ажиотаж. Сладостный вкус, не знакомый обычным горьким лекарским снадобьям, доступность, дух соперничества, велящий заполучить желаемое раньше остальных, толкали людей расстаться с последними медяками, чтобы легко, просто и навсегда, по их мнению, избавиться от заразы.

Я кинула взгляд на Грасаля. По насмешливому взгляду князя сразу становилась понятно, что разыгранная сценка, так воодушевившая всех, не произвела на него должного впечатления. Она могла поразить невежественных людей, но не лорда Семи Скал и не меня. Я уж точно знала, что на самом деле творилось в душе актеров.

— Пойдем, Айрин, — бросил Грасаль и направился к выходу. Его решительная походка давала понять, что он это так просто не оставит, и сладкая во всех смыслах жизнь лавочника скоро подойдет к концу.

Тучи сгущались над столицей, пряча яркую синеву за шапками темных облаков. Люди недовольно поглядывали на небо, строя в голове догадки, когда прольется дождь, но не торопились покинуть площадь, жаждая побывать в заветной лавке.

— Откуда у них сахар? — спросила я у князя, как только мы вышли наружу. Этот вопрос волновал меня все то время, пока мы общались с торговцем, но его мысли умалчивали ответ. Ясно было одно — заморский деликатес явно обошелся хозяину парадоксально дешево, чтобы продавать беднякам.

— Нам предстоит это выяснить. Мне интересно, сколько еще таких лавок в столице.

— Вы думаете, она не одна?

— Даже не сомневаюсь в этом. Тяжелые времена подошли к концу, но их тень все еще нависает над царством Льен. Казна пуста. Я делаю все, что могу, но этого недостаточно. Каждый сейчас думает о личном благе, пренебрегая другими. Уверен, что за лавочником стоит человек, решивший нажиться на чужом горе.

Грянул гром. Резкий звук, похожий на удар молота, заставил меня вздрогнуть. Я хмуро посмотрела на небо, понимая, что скорее всего сейчас придется отправиться назад во дворец, не завершив начатое до конца.

— Ты была права, — признал Грасаль, устало протирая лицо. — Заболевших гораздо больше, чем мне доложили. Кому-то крайне выгодно, чтобы началась эпидемия, и этот кто-то явно не последний человек в царстве. Момент выбран удачно. Внимание обращено на захваченный Вижский град, и борьба с Лираном Фальксом отбирает все силы. Мы ослаблены как никогда.

Первые дождевые капли пролились на землю, оставляя темные пятна на камне. Лето, пришедшее за холодной весной, практически не баловало нас теплом. Вода попадала на метки, оставленные болезнью на коже людей, размачивала пятна и стекала белыми полосами вниз, оставляя на отрепанной одежде следы, похожие на не до конца смытое при стирке мыло.