Соображения лорда звучали достаточно убедительно, но я не решалась сразу в них поверить. Изворотливая Шанталь с легкостью ударит в спину или избавится от соперницы, подсыпав яд. Но все-таки оставалось что-то, мешавшее целиком поверить в ее поступок.

В раздумьях я даже не заметила, когда осталась в гостиной одна. Жером ушел, оставив меня в одиночестве сражаться в выстраивающимся вокруг заговором. Его высказывания создали нужную почву для размышлений. Поставив подбородок на сомкнутые ладони, я шаг за шагом вспоминала случившееся за день, по крупицам восстанавливая каждую секунду пребывания во дворце. Вот я прихожу к Викару, вот отец приоткрывает завесу прошлого… И в самом деле в кабинете будто действительно холоднее, чем должно быть. Гулял сквозняк, но не такой явный, как тогда, когда Шанталь находится рядом, а словно она стояла достаточно далеко… Не должна ли я была поймать отголосков ее мыслей?

Едва ни выругалась вслух. В присутствии царицы я так привыкла закрываться от ледяных дум, что вполне могла сделать это, не задумавшись. Да и если подумать, сагасская магия хранит столько загадок, что впору сомневаться, не припрятаны ли у ее величества совсем неожиданные козыри в рукаве платья.

Тяжело вздохнула. Но больше всего поражало другое: почему именно горячий шоколад? Не вино, столь хорошо скрывающее яды, не обжигающе горячий чай, не сладкий сок. Ведь есть столько всевозможных вариантов, более доступных и простых. Ответ заставил резко выпрямиться и пойти по кругу, меряя шагами комнату.

Любой другой напиток я могла оставить без внимания, но после произошедшего с Мевил не стоило сомневаться: при виде дурманяще пахнущего горячего шоколада невольно вспомню о погибшей настоятельнице и, погрузившись в прошлое, с ностальгией возьму в руки чашку, от которой исходит ни с чем несравнимый тонкий аромат корицы.

Я не верила в совпадения. Кружку явно принес знающий о визите к Мев человек, составивший компанию во время поездки и столь тщательно следивший за потраченным на беседу временем. В покои настоятельницы заходил только один мужчина — малодушный слуга, после ухода со сцены Грасаля вырвавшийся на свободу, — Марн.

Я сложила руки в замок, крепко сжав пальцы. Новая картина произошедшего выглядела куда убедительнее прежней. Шанталь бы ни за что не пошла лично в мои комнаты. Куда больше же в стиле интриганки использовать для этих целей слугу, от которого не жалко избавиться. Грубая, но уже довольно привычная роль отравителя Марна позволила бы с легкостью переложить вину с царицы на другого человека. Докажи, что слуга уже пытался погубить монарха, и теперь все быстро поверят, что преступник пошел на убийство дочери государя. Никто не подумает, что прекрасная и мудрая царица возжелала убить набившую оскомину во рту «бастарду».

Осталось лишь сообразить, как сделать так, чтобы Шанталь поплатилась за смерть Ксаны. Может быть, сапфировая диадема и притупляла многие эмоции, но одно чувство вырывалось на волю с неизменной силой — жажда мести. Царица должна запутаться в своей паутине, пока не успела накинуть сеть еще и на меня.

Придворная жизнь постепенно возвращалась после неприятных событий в прежнее русло. Знать медленно приходила в себя после перемен, я пыталась найти общий язык с новой служанкой и тосковала по Ксане, а Дамиан Грасаль все еще ожидал казни. Я старалась не думать о князе, занимая голову мыслями о противостоянии Шанталь. Во время наших редких встреч царица неизменно растягивала губы в благосклонной улыбке, но несмотря на внешнюю теплоту, ее глаза оставались холодными, как лед.

Но вскоре хрупкое равновесие, воцарившееся во дворце, пошатнулась. Пришла благая весть — Лирана Фалькса удалось схватить. Теперь я каждый раз подходила к окну с волнением: не покажется ли вдалеке повозка с цесаревичем?

Время тянулось бесконечно. Я устроилась с книгой в малой гостиной, пытаясь читать, но лишь рассеянно смотрела сквозь строчки. Из размышлений меня выдернул поднявшийся за дверью шум. Я выглянула наружу и увидела беспокойно снующих стражей. Проводила их суету тревожным взором, совсем не готовая к тому, что услышу из мыслей. Немыслимо!

Дамиан Грасаль сбежал!

Неведомым образом князю удалось вырваться из темницы. Его пытались найти, но тщетно. Он словно растворился в воздухе, улизнув из-под носа бдительной стражи.

— Говорят, на полу нашли отметины от звериных когтей, — Я повернула голову на звук. Две леди тихо перешептывались, обсуждая новость. — Царь просто в ярости!

Вторая женщина заметила меня боковым зрением и дернула подругу за рукав платья, бдительно призывая замолчать. Говорившая обернулась и в упор посмотрела в мою сторону, пряча раздражение за раскрытым веером. Наконец она снова склонила голову к подруге и уже совсем тихо, так, что если бы не колдовство диадемы, я бы не разобрала, сказала:

— Ничего не случилось бы, не появились эта во дворце.

Леди кивнула.

— Грасаль много сделал для царства. Его величество слишком печется о дочери, но это изменится, когда у него появится настоящие наследники.

— Кстати, дорогая. Вы слышали? Ее величество желает увеличить штат фрейлин. Как было бы чудесно приблизиться к царице.

Ответа не прозвучало. Все звуки резко стихли, и перешептывающиеся дамы замолчали, заподозрив неладное. Меня обдало запахом их стойких духов — ноздри уловили шлейф тяжелого аромата, когда из-за открывшейся двери внутрь коридора ворвался сквозняк. Мы с леди синхронно повернулись к проходу, по которому медленно шел окруженный свитой царь.

Появление Викара вызвало закономерное удивление. Множество вопросов роилось в голове, но я скрыла интерес, вызванный его появлением, за опущенными ресницами. Женщины тоже склонились в глубоком реверансе. Я закусила губу, борясь с раздражением и стараясь не думать о том, как нахально эти недалекие особы демонстрируют перед его величеством оголенную вырезом грудь, представая в наиболее выигрышном ракурсе. Как будто ему одной Шанталь мало!

Но Викар даже не удостоил старающихся завлечь его леди коротким взглядом, чем вызвал немалое раздражение стервятниц, и приблизился ко мне, дав знак придворным расступиться. Скрещенные ноги затекли и дрожали от напряжения, но я не выпрямилась, пока не прозвучало дозволение государя.

— Светлого дня, ваше величество.

— Миледи, — медлил царь. — Я попросил князя Нерстеда составить вам компанию во время визита в храм. Можете быть покойны, служители не станут чинить препятствий.

— Благодарю за милость, ваше величество, — снова поклонилась, но уже гораздо быстрее.

— Отправляйтесь прямо сейчас.

Я с интересом посмотрела на стоящего рядом с царем Вемура Нерстеда. Князь как всегда был хмур и немногословен, но несмотря на отсутствие симпатии с его стороны, не оставалось никаких сомнений, почему выбор государя пал именно на «северного затворника», как его звали в народе. Редко покидающий свои владения Нестед, всегда говорил то, что думал. От него не стоило ждать ножа в спину. Прямота князя действительно подкупала, и, вопреки его обычно мрачному виду, я неуверенно улыбнулась. Царь правильно выбрал человека, на которого можно действительно положиться.

Вемур Нерстед ответил мне угрюмым взглядом. Он слабо понимал, зачем его оторвали от дел, особенно когда в столице творилась полная неразбериха, и приставили к какой-то девице, хоть и на половину благородных кровей.

— Экипаж уже поджидает снаружи, миледи, — сообщил мне он, когда царь ушел, оставив нас одних.

— Замечательно. Пожалуй, мне стоит вернуться в покои за плащом… — задумчиво произнесла я, наблюдая, сколь внезапно потемнело за окном небо.

Князь кивнул.

— Буду ждать здесь.

К несчастью, отец не мог отправиться со мной лично. Это бы привлекло слишком много лишнего внимания. На всю столицу имелся всего один храм Треокого бога, но именно в нем, много лет назад, под покровом ночи удалось скрепить союз двух влюбленных. Служитель, тайно проведший церемонию, давно скончался от старости и уже никак не мог подтвердить мое происхождение, но бумага, подписанная его рукой, должна была и по сей день храниться в архиве.