Страшно представить, на какие подлые поступки толкает жажда наживы. Даже царский советник не подозревал, во что выльется чужая жадность. Впрочем, я не обманывалась: борьба с цесаревичем волновала князя гораздо больше пострадавших бедняков.

Мы сели в экипаж, и я сразу же задернула штору, чтобы не мучить себя страшными картинами. Свет проникал внутрь через крохотную щель, рассеиваясь на тонкие, как лепестки у астры, лучи.

— Люди не пойдут к лекарю, пока эту лавку не закроют, — внезапно осознала я. — Слепая вера лишает не только зрения, но и слуха. Пока она ведет человека, он не замечает ничего вокруг и видит лишь то, что сам хочет.

— Не пройдет и дня после ее исчезновения, как вместо знакомого нам лавочника придут другие. Уверен, в этот раз они будут продавать товар куда осторожнее.

— Но как же от них избавиться, если они будут плодиться как крысы?

— Есть много вариантов, Айрин, — понимающе улыбнулся советник, — что-то должно увенчаться успехом.

В тесной кабине экипажа мы сидели так близко, что невольно касались друг друга. Воздух накалился от напряжения. Я не знала куда деть руки и сцепила их в замок, ощущая покалывание в кончиках пальцев. Гроза будоражила и лишила покоя, вселяя в голову самые нелепые мысли. Например, как ту, что князь слишком долго не отводит взгляда от моих губ…

— Айрин?

Я встряхнулась.

— Давно хотела спросить. Тогда… Помните? Вы дали мне два мешочка. Всегда носите с собой яд?

— Нужно быть готовым ко всему.

Столь спокойное признание вызвало холодок, пробежавший по спине.

— Не стоит задавать вопрос, если не желаешь услышать ответ.

— Напротив… — рассеянно сказала я, разглядывая свои чуть подрагивающие от волнения колени. — Иногда это даже полезно.

Дамиан Грасаль прочистил горло и произнес:

— Это самый бедный район столицы, в других несомненно дела идут лучше. Но лечение «белого мора», как я выяснил, требует много сил, хотя и не слишком сложно. Помощники целителей, которых ты надеялась привлечь, не справятся в одиночку. Не все готовы за медяки тратить магию.

— А услуги их наставников по-прежнему слишком дороги?

— Именно.

— Разве мы не можем… заставить излечить больных? — с трудом выговорила я. Не верилось, что принуждение — иногда единственный способ достичь блага.

— Рискованно, — причмокнул князь. — Мы и так нарушаем привычный порядок. Принуждение может иметь опасные последствия. Куда лучше — найти золото.

В глазах советника отразилась длинная веретеница мыслей. Он погрузился в размышления, прижав сплетенные кисти ко рту, и словно перестал замечать все вокруг. Даже когда экипаж остановился, Грасаль так и не вымолвил ни слова и молча подал мне руку, помогая спустится. Убедившись, что я зашла внутрь царского дворца, где нахожусь под постоянным присмотром его шпионов, князь погрузился обратно в кабину и велел трогаться. Не успела я проводить взглядом отъезжающий экипаж, как лакеи закрыли входные двери, лишая меня этой возможности.

— Айрин!

Я обернулась и увидела Уну. На лице северянки горел румянец от спешки. Слуги пронеслись вперед, неся большие сундуки с одеждой и опережая свою госпожу. Всеобщая суета заставила и мои пятки гореть от нетерпения. Появилось чувство, будто мне тоже следует немедленно покинуть дворец.

— Ваша светлость, — сделала книксен.

Она махнула рукой, сытая церемонностями по горло.

— Как удачно, что мы увиделись!

— Вы уезжаете? — удивилась я.

— Да, не желаю надолго расставаться с мужем. Должно быть, вы слышали — Лиран Фалькс захватил Вижский град.

Я вспомнила о планах государя, обсуждаемых на совете. Князь Дульбрад обещал нанести ответный удар по врагу.

— Неужели вы собираетесь присутствовать на сражении?

— Ах, если бы! — нервно рассмеялась княгиня. — Даст Треокий, дождусь мужа дома. Сизый замок не столь далек от Вижского града, как бы хотелось. Да и дети опять же… Прошло столько времени! Ни разу не оставляла их одних на такой долгий срок. Анна, еще один сундук в комнате! — повысив голос, напомнила она прислуге. — Пожалуйста, побыстрее! Сборы и так непозволительно затянулись.

— Пожалуй, не буду вас отвлекать…

— Подождите, Айрин, — выровняв сбившееся от быстрых сборов дыхание, остановила Уна. — Мне передали для вас весточку.

«Как можно скорее найди Мев. Она приехала в столицу», — обрушились на меня мысли северянки. Я невольно вздрогнула от ее напора.

Княгиня улыбнулась, будто ничего особенного не произошло.

— Удачи, Айрин! Пусть Треокий благоволит вам. Анна, ну я же говорила про сундук! Почему за ним до сих пор не отправились?..

Она продолжила и дальше отдавать приказы прислуге, а я отправилась к себе. Голова шла кругом от размышлений. Уже практически забыла о настоятельнице, как она снова дала о себе знать. Не верилось, что протеже Грасаля просто соскучилась по моему обществу. Я протерла виски. Догадки вспыхивали в мыслях, как звезды на ночном небе, и пропадали, не оставляя и следа. Лишь встреча с Мевил прояснит ситуацию.

В покоях, дожидаясь меня, скучала Ксана. При моем появлении ее лицо озарилось улыбкой, рыжие кудряшки смешливо запрыгали в разные стороны, выдавая бодрый настрой девушки. Посвежевшая и отдохнувшая, служанка выглядела гораздо лучше. Целитель, сдавшийся под моим напором, исцелил ее, вернув вкус к жизни.

— Миледи! Я так вам благодарна…

— Ксана! — всплеснула руками.

— Простите, Айрин. Моими устами говорит привычка. Я так благодарна… Сама Берегиня послала мне вас!

— Кому — Берегиня, а кому — демоны, — пробормотала я, вспомнив ворчание Грасаля.

— Что?

Махнула рукой.

— Поможешь мне? — спросила я, поворачиваясь к девушке спиной.

— Конечно!

Ксана без труда справилась с крючками на платье. Избавившись от тяжелого наряда, вдохнула полной грудью. Глаза слипались от усталости, резко накативший, стоило переступить порог комнаты. Мягкая кровать манила дружелюбно распахнутыми объятьями. Не терпелось вытянуться на пышной перине и закутаться в пуховое одеяло, похожее на облако, опустившееся с небес.

Хотя часы не пробили еще и десяти раз, за окном стояла полутьма, толкающая поддаться соблазну и вздремнуть. Я не сдержала зевка, отпуская служанку, и залезла в постель, как только за девушкой закрылась дверь. Подув, погасила стоящую на прикроватном столике свечу. Сон жадно набросился на меня, не оставляя сил для сопротивления…

Я опустила веки и очутилась в незнакомом месте. Сквозняк, гуляющий по коридору, безжалостно кусал за плечи, заставляя обхватить себя руками. Едва различая путь впереди, оглянулась в поисках того, что можно зажечь, но тщетно. Тьма сгущалась, слепя своей мощью.

Сухой теплый воздух благоухал сандалом, не оставляя сомнений, что где-то рядом зажжена ароматическая лампа. Древесные нотки щекотали ноздри, успокаивая и притупляя страх. Где я? Неужели в храме?

Я посмотрела за плечо, выискивая хоть крохотный огонек. Почему-то казалось, что свечение должно гореть непременно зеленым, как луч солнца, проходящий через изумруд, но не понимала, откуда возникло это стойкое чувство. Чутье слепо вело меня дальше.

Что удивляло… Так это покой. Вопреки сверлящему затылок взгляду, я не ощущала тревоги, не боялась посторонних шорохов и звуков. Казалось, я была абсолютно защищена, хотя за спиной не шествовало стражей.

Где-то там, в отдалении, раздавались шаги. Я слышала их лишь потому, что знала: он идет за мной. Хотела позвать бредущего вдалеке, но язык, онемев, не слушался. Имя разбилось вдребезги, не позволяя собрать из осколков букв. Мне не удалось его вспомнить, как ни пыталась.

Наконец впереди появилась дверь. Я толкнула ее и, переступив порог, невольно чихнула от пыли. Стены закрывали упирающиеся в потолок высокие стеллажи с книгами, а на столах, стоящих в проходах, лежали перевязанные свитки.

Я сощурилась, силясь разглядеть в полумраке надписи на корешках. На одном из них виднелся витиеватый вензель. Я притронулась к углу закладки, торчащей змеином языком сквозь листы, переместила пальцы на торец и осторожно вытащила чем-то привлекший внимание фолиант, чтобы не упали остальные.