– Разгром? Или контроль? - быстро спрашивает Хранитель Менован.

– Только дополнительного контроля нам сейчас и не хватало, - хмыкает Джао. - Я бы предположил разгром. Помимо устранения непосредственной опасности мы ликвидируем серьезные каналы поставки наркотиков и заставим Треморова нервничать, подозревая всех подряд в контригре. Дестабилизация эмоционального состояния позволит лучше управлять им.

– Как бы этот шизофреник совсем с ума не сошел! - кривится Скайтер. - На мой взгляд, замечание хорошее, но и этот проект нужно продумать как следует.

– Продумаем, - кротко соглашается Ведущая. - Этот проект также перемещается в первые позиции очереди. Думаю, предложения Лестера и Джао необходимо прорабатывать параллельно. Джао, ты закончил? Еще кто-нибудь хочет высказаться?

Тишина.

– Тогда выношу на голосование предложение о немедленном запуске в реализацию проекта группы Скайтера.

Янтарные огни вспыхивают по периметру зала Совета.

– Принято. Статус проект восемь пятьдесят два дробь тринадцать изменен на "активный". С этого момента прошу применять его кодовое название - "Мертвая зыбь". Заседание закрыто, прошу всех приступить к исполнению своих обязанностей. Лангер, задержись, пожалуйста. Есть разговор.

– Да, Суоко?

– Что с Робином, Лангер? Ты выяснил, почему перестали работать модули подбора кандидатов?

– Нет, к сожалению. Я не понимаю ничего. Все нужные модули функционируют, как положено. Фильтрация идет непрерывно. Но на выходе - ноль.

Суоко со свистом втягивает воздух сквозь сжатые зубы.

– Мне не нравится ситуация, - наконец произносит она. - Последний новый Хранитель появился прошлой осенью, девять месяцев назад. До того мы получали четыре-пять кандидатур в год, значит, после Тилоса должны были найтись еще минимум трое. Что случилось? Что могло произойти такого, из-за чего Робин не может найти нам ни одного новичка?

– Не знаю, Суоко, - плечи Лангера поникают. Неожиданно Ведущая замечает, как осунулся Хранитель за последнее время. Тонкая сеточка морщин проступает на еще недавно гладких холеных щеках. - Честное слово, не знаю. Этот Тилос… он ведь был специалистом по вычислителям. Я попросил его поковыряться в системе, но и он ничего не нашел. Он еще слишком мало знает. Но он молод, он научится… а я уже не мальчик. Я устал, Суоко, очень устал…

– Я знаю, Лангер, - мягко соглашается Ведущая. - Я тоже устала. И не только я. У меня лежат три запроса - люди подают в отставку. Но я не могу их отпустить. Их просто некем заменить. Как и тебя. Постарайся придумать что-нибудь, ладно?

– Как скажешь, - кивает Хранитель. - Постараюсь. Но, если ты хочешь знать мое мнение…

– Да?

– Мы с самого начала сделали ошибку. Вернее, не мы, наши предшественники, но от того не легче. Вся наша организация держится на двух подпорках - Архив и Робин. И ни об одной из этих колонн мы не знаем ровным счетом ничего. Неведомый кто-то позволяет нам ими пользоваться - но как бы не до поры до времени. Убери любой из этих элементов, и нам крышка. Мы просто перестанем существовать.

– А у нас есть выбор? - вздыхает Суоко. - Ну да, можно все бросить и пустить дела на самотек. Но простим ли мы это себе? Знаешь, что? Возьми-ка ты отпуск на недельку. Тебе это нужно.

– Да и тебе, - усмехается тот. - Но ведь ты не берешь. Сейчас начнется самая страда, запросы на конструирование суперблоков пойдут волной. Кто с этим справится, как не я?

– Да… "Кто же, как не я?" - наше проклятие. Спасибо, Лангер, что поделился сомнениями, но дела не ждут. И возьми-ка ты над Тилосом прямое шефство, ладно? Думаю, еще один специалист по Робину нам сейчас куда важнее, чем еще один полевой агент.

– Обрати внимание, Робин, что все понимают - речь идет не о разрешении кризиса, а об его консервации. И никто против этого не возражает. Мы привыкли жить по принципу "авось да обойдется", - Джао сдвигается на скамейке вслед уходящему солнечному пятну. - И ведь обходится - до тех пор, пока мы держим руку на пульсе событий. Но посмотри на нас самих со стороны, и увидишь - мы постепенно все больше и больше начинаем бояться активных действий, радикально ломающих ситуацию. Это понятно - слишком через многое приходится переступать, слишком многое в себе приходится подавлять… А человек - он всего лишь человек, биологическая система с обратной связью. У нас, как у тех собак, вырабатывается рефлекс: сделал что-то, что отозвалось внутренней болью - в будущем воздержись от действий. Мы даже придумываем себе наукообразную терминологию, чтобы заглушить это чувство боли. Ну да, "стандартный индекс Центура" куда приятней на слух, чем "предполагаемое число жертв". Мы медленно, но верно деградируем. Это великолепно описывается второй теоремой Герца.

"Применение теоремы некорректно", - отзывается бесплотный голос Робина. - "Организация Хранителей как подмножество не удовлетворяет граничным условиям теоремы."

– Удовлетворяет. Смотри: применяем преобразование Фирона для покрытия исходного множества, составленного из…

Солнце постепенно склоняется к закату.

Черная "Росомаха" медленно двигалась в некотором отдалении от гуляющей по набережной парочки. Благодаря наступающим сумеркам и искусству водителя она оставалась почти невидима и неслышима для праздного глаза. Парень с девушкой неторопливо шли вдоль кромки воды и тихо переговаривались. Направленный микрофон доносил обрывки фраз - обычный разговор между двумя давно и хорошо знакомыми людьми, флирт, двусмысленные шуточки. Изредка девушка мелодично смеялась, а один раз даже в шутку хлопнула парня по щеке. Тот ухмыльнулся, как видно, ничуть не обескураженный. Семен поморщился. Он не любил таких развязных дамских любимчиков. И это хорошо: чувство придавало заданию личный оттенок.

На часах приборной доски выскочила восьмерка. Прозвенел зуммер. Парень вскинул руку - Семен напрягся - и посмотрел на часы. Семен мысленно обругал себя за глупость, но в этот момент парень, чмокнув девушку в губы и шлепнув ее по округлому задику, развернулся и быстрым шагом двинулся к автобусной остановке. Девушка с задумчивой полуулыбкой на лице несколько секунд смотрела ему вслед, затем вздохнула - микрофон отчетливо донес этот вздох до сидящих в машине - и двинулась в противоположную сторону.

– Первый, я седьмой, основной объект движется в сторону площадки номер три. Жду приказа начать операцию.

Пшеминский на переднем сиденье напряженно вцепился в микрофон, как утопающий - в последнюю соломинку. Он явно чего-то боялся. Семен мысленно пожал плечами. То ли его новый начальник первый раз на задании, то ли знает нечто, не известное рядовым оперативникам. Семен не видел никакой непосредственной опасности в объекте. Тренированный глаз спецназовца не мог выделить ни в его фигуре, ни в движениях ничего, что могло бы указать на возможные неприятности. Брюнет лет тридцати, начинает лысеть от хорошей жизни и уже нагулял себе жирок на талии. Обычный папенькин сынок из тех, что считают себя баловнями судьбы. Семен твердо решил показать ему, что кроме бочек меда по миру разбросаны еще и кучи дерьма.

– Седьмой, я первый, - пробубнило радио. - Вижу вас и объект. Все чисто, приступайте к захвату. Действуйте по основному плану.

Группе захвата не потребовалось дополнительных команд. Водитель притормозил машину в нескольких метрах перед идущим навстречу парнем. Семен, двинув назад дверцу, неспешно вылез из машины, держа в руках карту города. Несколько секунд он тупо смотрел на нее, затем, как бы заприметив возможного подсказчика, шагнул навстречу папенькиному сынку.

– Слушай, братан, я тут чего-то не пойму, - растерянно сказал оперативник, тыча развернутую карту в нос парню. - Как тут проехать на Красную Набережную? Полчаса уже плутаем, помоги, а? - С этими словами он переместился так, что объект оказался между ним и открытой дверцей машины. Тренированное тело рефлекторно проделало все остальное. Машина слегка качнулась на компенсаторах, когда Семен нырнул туда вслед за парнем и резко дернул вперед проскрежетавшую дверь. Тонко взвыла турбина, и машина рванула с места, оставив сиротливо лежать на тротуаре брошенную карту.