– Ах, вот как. Ну что же, спасибо и за это. А теперь, как я понимаю, пора баиньки?

Парень выжидающе поднимает бровь. Мгновение спустя его тело сковывает судорога, и он застывает неподвижно. Джао поворачивается и смотрит на него. В его взгляде - печаль.

– Возможно, когда-нибудь ты поймешь меня, мальчик. Когда-нибудь…

"Робин!"

"На связи."

"Приступай к переносу матриц. И запускай свертку."

"Выполняю."

Олег, морщась от боли, с трудом вылез из машины. Три неразговорчивых амбалистых охранника, которых к нему приставили еще в больнице взамен старых, уже стояли вокруг, прикрывая своими телами от окружающих и обшаривая окрестности профессионально-рассеянными взглядами. Павел подошел к нему и тревожно заглянул в глаза.

– Все в порядке, Олежка? Голова не кружится? - в его взгляде читалась такая неподдельная тревога, что раздражение Олега немного отступило.

– Все нормально, - сквозь зубы буркнул он. - Уж до третьего-то этажа дойду как-нибудь! - Опираясь на трость, он решительно зашагал к подъезду.

Швейцар у подъезда распахнул дверь, согнув спину в раболепном полупоклоне. Один из амбалов, каким-то незаметным финтом обогнав Олега, первым нырнул в дверь и на мгновение остановился, настороженно оглядывая холл. Удостоверившись, что непосредственной опасности нет, он выразил свое удовлетворение еле заметным кивком, обращенным к напарникам, и отступил в сторону, открывая Олегу путь. Олег, иронически качнув головой, шагнул в образовавшийся проход. Бирон проскользнул за ним, не вынимая руки из кармана с пистолетом и озираясь по сторонам. Впрочем, в здании Председательства можно было расслабиться. Зеркальные снаружи, но прозрачные изнутри стекла, обзорные телекамеры и многочисленный штат охраны делал его достаточно безопасным местом для нового Председателя. Правда, никто не застрахован от ножа в спину, в каком-то озлоблении подумал Олег. Например, от одного из этих ребятишек у меня за спиной. Елки зеленые, неужели теперь все время придется по сторонам озираться? Бедный Треморов, если он все время так жил, то я ему не завидую. Интересно, а завидую ли я сейчас себе? Он криво улыбнулся. Каждый шаг по лестнице отдавался тягучей болью в простреленной руке, и Олег злился все сильнее. Ладно, недолго осталось. Через полчаса меня либо на руках носить будут, либо… на руках же и вынесут. Или санитаров с носилками вызовут, чтобы рук не пачкать. Ох, дружок, неужели ты их надеешься сломать? Ну-ну. Мечтать не вредно… И почему я не снял свою кандидатуру?

Роскошный предбанник совещательного зала заливал яркий, но в то же время приятный свет асбестовых ламп. Олег остановился и повернулся к своим телохранителям.

– Оставайтесь здесь, - негромко приказал он. - Будете нужны - позову.

Старший из охранников сделал было протестующее движение, но наткнулся на тяжелый олегов взгляд и, пожав плечами, отошел к стене и сел на диван, взяв со столика какой-то журнал. Остальные двое последовали примеру старшего. Олег подошел к двери зала, взялся за ручку и вдруг остановился.

– Пашка, - сказал он, не оглядываясь, и Бегемот вдруг ощутил, как у него по коже побежали легкие мурашки. - Пашка, слушай меня внимательно, - он сделал короткую паузу, как бы собираясь с мыслями. - Имей в виду, что сегодня мы запросто можем не выйти из этого здания. Они сделают все, чтобы не отдавать мне власть, хотя убить, я надеюсь, не посмеют. Накачают меня химией, превратят в растение - это вполне, а вот тебя они просто шлепнут. Подумай, если хочешь уйти - я не обижусь. Хранителей больше нет, и помочь мне некому. Не думаю, что сейчас от тебя есть толк, так что не губи себя. Если уйдешь, они даже мстить не будут - не того полета ты птица. Ну?

– Обижаете, господин Народный Председатель, - не раздумывая пожал плечами Павел. - Слушай, Олежка, ты хочешь, чтобы я дошел почти до финиша, а самого интересного не увидел? От любопытства же сдохну…

– Ты, похоже, и так от него сдохнешь, - вдруг слабо улыбнулся Олег. - Но все равно - спасибо. Ладно, пошли. Кстати, с сегодняшнего утра ты - официальный первый помощник Народного Председателя по общим вопросам. Приказ я уже подписал, только печати канцелярии не хватает. Сам понимаешь, почему. И все-таки… не очень там высовывайся. На, держи! - он сунул Павлу в руку измятую в кармане бумагу. - Кстати, - Олег слегка поколебался. - Вот, возьми и это. - Он сунул Павлу в руку затасканную пластинку. - Приказ всем официальным органам содействовать, и вообще. Помнишь, Шварцман в свое время постарался, когда к Хранителям меня приставлял? Пусть у тебя останется. Мне точно уже не понадобится ни при каком раскладе.

Олег отвернулся, решительно рванул на себя дверь и, покривившись от боли, шагнул в зал. Несколько растерянный Павел молча проскользнул вслед за ним, на ходу засовывая бумажки в карман пиджака.

В отличие от ярко освещенной передней зал терялся в полумраке. Горела только одна люстра из трех, и по углам метались таинственные тени, если кто-то из присутствующих шевелился. Впрочем, в этот раз Малый Совет в полном сборе сидел прямо под люстрой, за большим овальным столом. Председательское место оставалось свободным. Олег направился к нему, пытаясь разглядеть Шварцмана, но того не замечалось. Зато имелась другая фигура, которую он знал куда лучше, чем хотелось бы. У дальнего конца стола маячило красноносое лицо Дровосекова. У Олега нехорошо засосало под ложечкой, но тут он обнаружил грузную фигуру начальника канцелярии, сидящего в кресле у стены, за пределами освещенного пространства. Ладно, хоть один мой болельщик тут присутствует, и то ладно. Да уж, тот еще болельщик…

Олег подошел к столу и, не колеблясь, сел на председательское место. Краем глаза он заметил плохо скрытые иронические усмешки на лицах советников и Пашку, опускающегося в кресло возле двери. Олег глубоко вздохнул, загоняя вглубь злость и страх, и заговорил:

– Уважаемые господа! Мне хотелось бы, чтобы первым, что я сделаю в своем новом качестве Народного Председателя, оказалось вынесение официальной благодарности всем членам Малого Совета, который так замечательно выполнил свою роль правительства переходного периода…

– Минуточку, Олег Захарович, - прервал его тот же бархатистый голос, который в прошлую их встречу играл роль Гласа-Из-Тени. - Вы все еще не Народный Председатель. Прежде мы должны уладить некоторые формальности… - В голосе слышались плохо скрытые усмешка и высокомерие.

– Простите, как вас по имени-отчеству? - невинно осведомился Олег, прерывая заранее, как видно, отрепетированную речь Гласа-Из-Тени. - Я как-то не имел возможности близко познакомиться с членами Малого Совета ранее… - Он выжидающе замолчал.

– Пыреев, Калантин Петрович, - несколько растерянно представился Глас-Из-Тени. То ли он не привык, что его перебивают, то ли просто не ожидал нахальничания сидящего перед ним выскочки. - Секретарь Малого Совета, член Президиума…

– Спасибо, Калантин Петрович, - мягко, но твердо прервал его Олег. Он заметил, как помрачнели лица сидящих за столом. Как видно, они не ожидали, что выскочка так сразу возьмет инициативу на себя. - Я с удовольствием познакомлюсь с вами получше и выслушаю, какие еще титулы вы носите, но не сейчас.

Глас-Из-Тени побагровел, его седая бородка показалась снежно-белой на пунцовом от ярости лице. Спокойно, одернул себя Олег, не выводи их из себя раньше времени. Пока ты не знаешь, что у них в запасе, но что-то явно есть. Спокойно, а то Бегемоту придется в партизаны идти, чтобы за друга мстить.

– Я извиняюсь, что так невежливо перебиваю вас, - Олег виновато-обаятельно улыбнулся, - но, к сожалению, моя больная рука не позволяет вести долгих разговоров. Вы уж простите инвалида за грубость… - Он попытался развести руками, но скривился от боли и осторожно положил многострадальную конечность на стол. - Так вот, господа, я прекрасно осознаю, что процедура введения в должность еще не состоялась, но, раз уж я так убедительно выиграл по очкам, все мы понимаем, что это лишь формальность.