- Вероника! – тихо позвал он.

- Что? – холодно ответила она.

- Ты хорошо себя чувствуешь?.. Думаешь, ты уже поправилась?..

- Вполне, так что можешь снова нападать…

- Вероника!..

- Враг уже на ногах, и с клинком в руке. Полагаю, это – единственная причина твоего интереса к моему здоровью, – язвительно заметила Вероника.

- Но ты выглядишь еще не совсем здоровой, – Деметрио озабоченно покачал головой.

- Как ты слышал, доктор Ботель считает иначе.

- Ты похудела. Это платье…

- Это платье сеньоры Ботель… Оно мне так же велико, как тебе – эта рубашка.

- Да, верно, – согласился Деметрио. – Именно такой нелепой мелочи нам и не хватало – одалживать одежду, да еще у кого!

- По-моему, мы должны поблагодарить чету Ботель за их любезность…

- Послезавтра приплывет пирога с нашим багажом, который мы оставили в Сан-Карлосе.

- Так быстро? Как же ты добился подобного чуда, ведь плыть вверх по реке очень долго?

- Деньги могут все.

- Ах да, конечно… я совсем забыла! – горько усмехнулась Вероника. – Когда ты женился на мне, ты был беден, как церковная мышь, и сказал, что я должна отвыкать даже от своей одежды, моей последней кокетливой частички. Я поверила тебе, и с радостью принесла себя в жертву. Я была слепа, и сходила с ума от любви!

- Вероника!..

- Не делай такое скорбное лицо, иначе ты упадешь в моих глазах и потеряешь свою репутацию… Вспомни, что что ты неумолим и беспощаден. Мы здесь одни, стоим друг перед другом, как в том символическом фехтовальном поединке. Тогда я слабо дралась, потому что любила тебя… Теперь же все иначе, и как верный враг, предупреждаю: не опускай шпагу и не проявляй ко мне ни малейшего снисхождения, потому что если я стану драться с тобой, то только для того, чтобы разбить тебе сердце, ранить тебя так же глубоко, как ранил меня ты!..

- С добрым утром, – поздоровался Джонсон.

- Преподобный? – удивилась Вероника. – Так рано, а Вы уже здесь…

- Собственно говоря, я зашел только узнать, как Вы, и очень рад видеть Вас в добром здравии. Кажется, Вы полностью поправились. – Пастор в нерешительности остановился на ступеньке небольшой лесенки, ведущей в просторную прихожую дома семейства Ботель. Он помедлил, стараясь за улыбкой скрыть свое волнение. Скрепя сердце, преподобный не навещал Веронику уже три дня, а только посылал кого-нибудь справиться о ее здоровье, и сейчас он совершенно растерялся, поддавшись своей минутной слабости.

- Почему бы Вам не подняться и не присесть, преподобный отец? – предложила Вероника.

- Боюсь, что вы с мужем сейчас уедете.

- Уедем?..

- Видите ли, Ваш муж уговорил здешнего шерифа продать ему двух самых лучших лошадей, и я слышал, что он велел, как можно быстрее, купить упряжь для верховой езды, – пояснил пастор.

- Как бы то ни было, это не означает, что я куда-то поеду, – гордо, даже с вызовом произнесла Вероника.

- Но сеньор Сан Тельмо очень внимательно и с большой заботой выбирал второе седло, заказывая упряжь, – заметил Джонсон. – Знаете, по дороге сюда я побывал в вашем новом доме. Там уже возвели ограду, и построили часть просторных залов и домик для прислуги.

- Вот как?..

- Я сказал Вам о доме потому, что от сеньоры Ботель узнал, что Вы не хотите видеть его.

- Преподобный…

- Это меня не удивило, хоть Вам и придется жить в нем…

- Смотря что Вы называете жизнью, – горько ответила Вероника.

- Простите, что осмелился заговорить о доме и остальном, – с горячностью продолжил Джонсон, – возможно, Вы не хотите и слышать об этом, но мне нужен Ваш окончательный ответ. Я не могу допустить, чтобы...

- О чем Вы? – перебила преподобного Вероника.

- Что Вы решили, Вероника? – нетерпеливо спросил пастор. – Индеец Игуасу скоро будет здесь, и Вы сможете послать письмо своей родне… Поймите, эта жизнь не для Вас. Конечно, к чести инженера Сан Тельмо, должен признать, что он делает все возможное, чтобы получше обустроить дом, сделать его для Вас удобным и уютным, и все же я считаю…

- Сожалею, что прервал Вас, преподобный Джонсон, – сухо оборвал священника неожиданно появившийся откуда-то Деметрио, – но мы с женой уезжаем. Жаль, что Вероника не сможет дослушать до конца Ваше весьма интересное мнение.

Вероника сумела скрыть свое удивление. Она считала, что Деметрио следил за ней с той самой минуты, как она полностью поправилась и встала с постели. Он постоянно преследовал ее, появляясь в самый неожиданный момент и пресекая все разговоры своим мрачным видом, сухим словом или горькой улыбкой.

- Я как раз только что сказал сеньоре Сан Тельмо о Вашем возможном отъезде, – спокойно сказал Джонсон.

- Вы бесподобно прозорливы, святой отец, – съязвил в ответ Сан Тельмо.

- Осталось только выяснить, хочу ли я куда-то ехать? – вмешалась в разговор виновница спора.

- Я ждал три дня, пока тебе можно будет ездить верхом, чтобы отвезти тебя на рудник, – укорил жену Деметрио.

- Сожалею за доставленное беспокойство, но все твои хлопоты оказались напрасными, – холодно ответила Вероника.

- Ради бога, сеньора Сан Тельмо, не задерживайтесь из-за меня и из-за вашей любезности, – торопливо пробормотал преподобный. –  Я даже в дом не вошел, потому что мне пора возвращаться в церковь. Не забудьте, что сегодня – воскресенье.

- И это самый подходящий день, чтобы побывать на руднике, – с нажимом проговорил Деметрио.

- Прошу меня простить, но я спешу, – продолжал бормотать Вильямс Джонсон. – Отсюда до церкви довольно далеко.

- Эй, парни, ведите лошадей! – крикнул Сан Тельмо и добавил, обращаясь к жене: – Идем, Вероника!.. Вот твоя лошадь.

- Голиаф! – растерянно и радостно вскрикнула Вероника, стараясь скрыть волнение при виде тонконогого и длинногривого гнедого скакуна. Этот чистокровный араб был удивительно похож на жеребца из дядиной конюшни, которого ей пришлось оставить.

- Превосходный жеребец, что и говорить! – гордо заметил Деметрио.

- Как? Вы купили этого жеребца для своей жены, Сан Тельмо? Но он же опасен! – не на шутку испугался преподобный.

- Но не для Вероники де Кастело Бранко, дружище, – усмехнулся Деметрио, втайне гордясь женой. – Кстати, Вероника, – сказал он, повернувшись к ней, – в доме шерифа скакуна звали Метеор, но ты можешь вновь окрестить его Голиафом, и тогда, за исключением мелочей, наша поездка будет похожей на верховую прогулку в окрестностях Рио-де-Жанейро…

- Вы и вправду сможете доехать до рудника на этом опасном жеребце? – разволновался Джонсон.

- Я умею ездить верхом с детства, преподобный, но не желаю ехать на рудник. Предпочитаю проводить праздники и воскресенья в Вашем обществе, а не с Ботелем и Деметрио. Если позволите, я спущусь вместе с Вами в церковь, святой отец. Я никогда там не была. Отсюда она выглядит такой белой, чистой и красивой, едва ли не единственной, на что можно посмотреть в Порто-Нуэво.

- Хочешь сказать, что отвергаешь мой подарок? – вскипел Деметрио.

- Вроде того, – Вероника повернулась к пастору и любезно сказала: – Я не забыла, что вы очень спешите, преподобный, так что мы можем идти, как только пожелаете.

- Мне жаль Метеора! – яростно вскричал Деметрио, целясь в жеребца из револьвера. – Раз ты не захотела сесть на него, то и никто не сядет!

- Деметрио! – Вероника подбежала к мужу и схватила его за руку, но не успела помешать. Сан Тельмо успел выстрелить несколько раз.

- Вы все с ума посходили? – испуганно закричала прибежавшая на звук выстрелов Адела. – Что здесь происходит?

- Ничего, сеньора Ботель!.. Мы с Вашим мужем идем на рудник… Идемте, Ботель! – Деметрио вновь сунул револьвер в кобуру.

- Никогда не думала, что человек способен на такую подлость! – гневно выпалила Вероника, ласково поглаживая черную гриву напуганного Метеора. – Чтобы совершить такое нужно не иметь ни души, ни сердца!