- Зачем мне идти, если я боюсь выстрелов, и мне больно за зверушек.

- Ты такая впечатлительная.

- Чересчур, иногда это доходит просто до смешного. К тому же, у меня была другая серьезная причина: ты тоже не пошел на охоту…

- Это вовсе не причина. Полагаю, ты приехала, как и все, поразвлечься.

- А ты?.. Ты, Джонни?.. Зачем приехал ты?

- Ты отлично знаешь – чтобы порадовать отца.

- И чтобы быть подальше от нее? Бедный Джонни, что ты только не делал, чтобы забыть ее? Если бы ты хорошенько подумал о том, что Вероника никогда тебя не любила, что какой-то чужак стал для роднее тебя, твоя глупая любовь сразу бы прошла.

- А кто тебе сказал, что она еще не прошла?..

- Мой бедный Джонни… Ты только что писал ее имя на стекле сигаретным дымом.

- Ты за мной следила?..

- Нет, я смотрела на тебя, что не одно и то же. Я все время смотрю на тебя. Вчера я смотрела, как ты стакан за стаканом пил виски, и сейчас ты тоже пьешь. Разве там не стакан?

- Все верно, пустой стакан.

- С тех пор как все ушли, ты несколько раз наполнял и опустошал его...

- С чего ты взяла?

- Прости, но я здесь уже давно. Я так боюсь за тебя, ты такой печальный Что бы я не отдала, лишь бы ты был счастлив. Джонни, милый, если бы это было в моей власти, я принесла бы самую большую жертву, но добилась бы, чтобы все изменилось: чтобы Вероника стала такой, как ты хотел, чтобы не было Деметрио де Сан Тельмо и Рикардо Сильвейра... я...

- Хватит, Вирхиния, довольно! Иногда мне кажется, что ты получаешь удовольствие, проворачивая кинжал в моей ране!

- Джонни, любимый, что я сделала тебе? Ты так расстроился. Боже мой, как я несчастна!..

- Не плачь!..

- Я не плачу… Но я так люблю тебя, мой Джонни!..

- Замолчи! Замолчи, прошу тебя! Разве ты не видишь, что я схожу с ума? Неужели не понимаешь, что я никого не хочу видеть, даже тебя! Подай мне ту бутылку и оставь меня. Я напьюсь до беспамятства и забудусь! Если бы я мог забыть, простить себе, что всего через двадцать шесть дней я потеряю ее, и все станет другим!

***

Двадцать шесть дней...

Для Вероники они промчались незаметно. Ее поглотил бесконечно хлопотный водоворот: магазины, обувщики, шляпники, модистки, пижамы, вечерние и дневные платья, горы постельного и нижнего белья, какие-то упакованные в коробки произведения искусства, словно предназначенные для украшения дворца, и постоянное давление доньи Сары, полными пригоршнями скупающей бесполезные безделушки…

- Я устала! – жаловалась Вероника.

- Я тебя предупреждала, но ничего, отдохнешь в деревне, куда отвезет тебя твой муж. Времени на отдых у тебя там будет предостаточно. Тамошняя жизнь спокойная, а торговые лавчонки не сравнятся с магазинами Рио, поэтому я и хочу, чтобы у тебя все было.

- Но этого же хватит на четырех невест и четыре дома, тетя.

- Лишние вещи никогда не помешают. Вот и твой дядя уже здесь…

В дверях уютного салона возник огорченный и раздосадованный дон Теодоро. Его лицо было таким серьезным и задумчивым, что Вероника невольно вздрогнула.

- Дядя Теодоро… Что-то случилось? – встревоженно спросила она.

- Ничего особенного. К твоей свадьбе все уже готово. Инженер Сан Тельмо пришел со мной и ждет тебя в холле.

- Деметрио?

- Ступай к нему. Я принес последние бумаги, которые тебе небходимо подписать. Не заставляй его ждать, у него еще множество дел.

- Я уже иду, дядя, – Вероника вышла из комнаты грустная и молчаливая.

- Теодоро, что с Джонни? Он приедет на свадьбу? – спросила мужа донья Сара.

- Да, они приедут сегодня вечером.

- Правда?

- Я звонил в усадьбу, попросил Джонни к телефону, но его не было. Вирхиния сказала, что он пошел в горы на охоту.

- А как там моя голубка?

- По-моему она забыла о своих страданиях, а вот Джонни...

- Что с Джонни?

- Ему не полегчало. Вирхиния говорит, что он пил все эти дни. Нужно отправить его в Европу, как можно дальше.

- И опять расстаться с ним?

- Это для его же пользы.

- Завтра Вероника уйдет из этого дома, а вместе с ней уйдут и страдания нашего сына. Не посылай его за границу, Теодоро, прошу тебя, оставь его здесь. Тут он найдет утешение у доброй, ласковой девушки, достойной его. Она – сущий ангел.

- Если ты имеешь в виду Вирхинию, то вот что я тебе скажу: я никогда не считал ее идеальной женой для Джонни.

- Ты несправедлив к ней! Что тебе сделала эта бедняжка, какую боль причинила?

- Не знаю.

- Зато я знаю, что она дарила нам нежность и ласку, и знаю, что это она сделает Джонни счастливым, а не Вероника, как тебе хотелось...

- Не будем о Веронике.

- Из одной крайности ты бросился в другую, но не стоит заходить слишком далеко. Я знаю, все это потому, что она выходит замуж за Деметрио, а не за Джонни. Насколько мне известно, инженер тоже не твой идеал, а, по-моему, он самый подходящий.

- Возможно, что и так, или подходящий, или приспособленец.

- Почему ты так говоришь, если он даже не принял приданое Вероники?

- Не знаю, почему, но этот Деметрио де Сан Тельмо не внушает мне доверия. В нем есть что-то такое, что напоминает подстерегающего в засаде тигра.

Ее жаркие руки снова в ладонях Деметрио. Девушка не может отвести глаз от лица мужчины, который пришел, чтобы стать ее миром, ее вселенной. Упоительный восторг переполняет Веронику и пьянит ее.

Когда она стоит перед ним, у нее кружится голова, и все исчезает в этом вращении, будто нет ничего важнее ее большой любви. Необъятный мир становится таким крошечным, что умещается в жестких и колючих глазах Деметрио. Эти серые глаза редко бывают мягкими и нежными, часто – пылкими и страстными, но всегда – допрашивающими и испытующими.

- Деметрио, ты уже уходишь?

- К сожалению, да. У меня еще масса дел. Никогда не думал, что жениться так сложно.

- Ты жалуешься? Я хотела, чтобы все было скромнее, но, по словам тети Сары, помпезность доставляет удовольствие и ей, и дяде.

- А донья Сара уверяет, что это для того, чтобы порадовать тебя.

- Она так и сказала?

- Да какая разница? Мы все будем рады, в конце концов. Свадьба высшего света – это важное событие для общества. Все сливки соберутся под сводами собора, а простой народ – на улицах, за бесконечными кордонами, ради того, чтобы поглазеть на выдающуюся свадьбу и на тебя, самую прекрасную женщину Рио, под ослепительным солнцем этого края... Я так мечтал об этой свадьбе, и скоро все мои мечты осуществятся!

- Как странно ты об этом говоришь.

- Завтра ты будешь моей… Моей!..

Вот и наступил день свадьбы Вероники и Деметрио. Вирхиния остановила машину у дома и надавила на клаксон.

- Тетечка! – громко позвала она.

- Вирхиния, голубка моя! – Взволнованная донья Сара в нетерпении уже спешила навстречу любимой племяннице, заслышав звук автомобильного рожка.

- А Джонии? Разве он не приехал с тобой? – обеспокоенно спросил дон Теодоро, едва поспевая за бегущей женой.

Вероника застыла в горестном оцепенении, услышав ответ Вирхинии.

- Он не захотел приезжать со мной.

- То есть как не захотел? Что ты говоришь? – в один голос спросили донья Сара и дон Теодоро.

- Джонни и Хулио Эстрада остались в поместье, но Хулио сказал, что они приедут следом за мной.

- Вот и славно, так оно даже и к лучшему! – облегченно выдохнула донья Сара.

- Джонни тоже не помешало бы приехать поскорее, тетечка. Свадьба в три, а сейчас уже начало одиннадцатого.

- Не беспокойся, доченька, мужчины одеваются быстро, а вот ты, наоборот, еще должна примерить свое платье. Его принесли вчера. Оно такое миленькое! В этом платье и большой муслиновой шляпке ты будешь похожа на синего мотылечка.