- Не беспокойся, тетя, мои бестактные выходки в особняке Кастело Бранко уже закончились. К тому же, даже счастливые невесты обычно утирают слезинки…

- У тебя есть все причины, чтобы быть счастливой невестой. Спустись вниз, чтобы попрощаться с Вирхинией. Несмотря ни на что, она хочет поцеловать тебя…

- Нет, тетя, мы выйдем через дверь, ведущую в парк. Там нас поджидает машина, правда, Деметрио?

- Да, вероника, но, если ты хочешь…

- Прости меня, тетя, но поцелуй Вирхинии я не вынесу. Это выше моих сил. Прощай, дядя! –Взволнованная Вероника бросилась в объятия дона Теодоро, который крепко обнял ее, и в тот же миг все благородство и величие ее души выплеснулось в одном глубоком искреннем и открытом взгляде, направленном на тетю.

- Тетя Сара, спасибо Вам за все. Возможно, когда-нибудь я смогу сторицей оплатить Вам свой долг, чтобы Вы смогли думать обо мне по-другому.

- Я от всей души была бы рада этому, доченька… Но как бы то ни было, я желаю тебе огромного счастья. И Вам тоже счастья и удачи, инженер.

- Спасибо, сеньора, но я не верю в удачу, я верю только в судьбу, в неумолимо-безжалостный рок.

Вероника и Деметрио ушли по-английски, не прощаясь. Машина катилась по многолюдным улицам большого города, окрашенного предзакатным солнцем в красно-желтые тона.

От пережитого волнения голова Вероники устало опустилась на плечо Деметрио, который сидел все так же неподвижно, не имея сил оттолкнуть ее, и сдерживая жгучее желание заключить жену в объятия и покрыть ее поцелуями. Он безмолвно проклинал судьбу, жаждая напиться из отравленного источника.

- Беги же, ну!.. Беги быстрее!.. Святой отец ждет тебя…

- Да иду я, иду… Сколько ни бегай, а помрешь в тот же самый день. – Смуглый, рослый, крепкий, словно вырезанный из кряжистого красного дерева, индеец из племени тупи, не убыстряя шага, шел за молоденькой индеанкой. Они пересекли площадь, прошли мимо речных причалов и оказались у неказистой деревянной баптистской церквушки, покрашенной в белый цвет. К церквушке был пристроен крохотный домишко из необожженного кирпича и тростника размерами чуть больше индейских хижин, служивший преподобному Вильямсу Джонсону жилищем.

- Поторапливайся, святой отец спешит... очень сильно спешит… Он велел мне дождаться тебя на берегу реки и быстрее отвести к нему. Да шевели же ногами, старый кайман, а не то не видать тебе денег на огненную воду! – подгоняла индейца Аеша.

Индеец тупи все также неторопливо продолжал свой путь к дому преподобного Вильямса Джонсона, с удовольствием поглядывая на девчушку своими темными глазами.

- У преподобного есть для тебя хорошая работа, но, если ты не поторопишься, он отдаст ее другому, – пригрозила она.

Пройдя почти полсотни метров, индеец остановился и незаметно покосился на широкую и глубокую реку, с зелеными тенистыми берегами. Там, к одному из причалов была привязана его длинная пирога. В окружении утлых лодчонок и крошечных каноэ она казалась океанским лайнером.

- Никто здесь не справится с моей работой, – бесстрастно возразил индеец.

- Преподобный! Святой отец! – окликнула пастора девчушка. – Я привела тебе индейца Игуасу! А ты подожди у двери, – обратилась она к индейцу, – не грязни пол…

- У меня чистые ноги, – все так же невозмутимо огрызнулся он, – а если наслежу, не беда, ты его помоешь.

- Ну наконец-то! Входите скорее! – пригласил индейца преподобный, появляясь в проеме двери, отделяющей гостиную от церкви. Святой отец, пожалуй, ничуть не изменился: все тот же черный, наглухо застегнутый жилет, тщательно вычищенная сутана, и спокойные, ясные, синие глаза на гладко выбритом лице, поглядывающие на мир с добротой и интересом. – Мы со вчерашнего дня ждали, когда Вы приплывете. Проходите и садитесь. Я – преподобный Вильямс Джонсон, и мне необходимо договориться с Вами об одной важной поездке.

- Я лучше постою, святой отец. Моя пирога на воде, и мы можем отплыть, когда ты скажешь.

- Поплыву не я, а один мой друг.

- Твоя индеанка не сказала мне об этом… Я думал, что поплывешь ты.

- Речь идет как раз о хозяине Аеши, компаньоне господина Ботеля.

- Владельца большой залежи?..

- Да. Так вот, ты должен будешь отыскать в Куябе этого самого совладельца залежи. Три дня тому назад я получил письмо, в котором он сообщал о своем приезде. Отплывай немедленно, и непременно найди его. Говорят, твоя пирога самая большая из всех, что плавают по этой реке…

- Нет другой такой пироги, как моя, преподобный.

- Как раз это мне и нужно. Кроме того, необходимо, чтобы ты как можно лучше подготовил ее. Мой друг приезжает вместе с женой.

- Белой женщиной? – недоверчиво переспросил индеец.

- Что ты сказал, святой отец? – вмешалась в разговор девчушка. – Хозяин Деметрио женился?

- Да.

- А почему ты не сказал мне об этом?

- Это тебя не касается, Аеша, но ты должна радоваться, что так вышло. В бунгало будет жить настоящая дама, которая научит тебя обычаям Рио-де-Жанейро, принятым среди культурных людей всех стран. Это пойдет тебе на пользу... И не прерывай меня больше.

Индеанка попятилась под суровым взглядом пастора, а на угрюмом лице индейца тупи мелькнула едва заметная улыбка языческого божка.

- Святой отец, скажите, где искать Вашего друга.

- Ты должен ждать его со вторника, может, даже с понедельника на пристани, что рядом с гостиницей “Сан Педро”. Я напишу письмо, и ты передашь его ему от моего имени. Я могу заплатить тебе вперед, сколько нужно... Ты умеешь читать?..

- Немного, преподобный... В гостинице “Сан Педро” пять месяцев тому назад я подобрал одного человека. Он направлялся сюда. Тот человек был русым, как ты, но повыше ростом. Он казался очень печальным… На обратном пути я снова отвез его до Куябы.

- Это тот самый человек. Его зовут Деметрио де Сан Тельмо. Вместе с ним приедет его жена. Думается мне, они привезут с собой изрядный багаж, поэтому прикрепи к своей пироге плот для вещей…

- Я сделаю все, как ты говоришь. Мне не нужно платить вперед… Твой друг щедрый человек, он заплатил с лихвой. До встречи, святой отец, – попрощался с преподобным индеец и вышел.

Пастор повернулся и с беспокойством посмотрел на юную туземку.

- Если патрон Деметрио женился, я не хочу служить ему! – строптивая бунтарка гордо выпрямилась и с вызовом вздернула подбородок.

***

Машина, самолет, поезд и в конце маленькое речное суденышко с широким деревянным колесом, плывущее по кромке непоседливых, неугомонных вод через Мату-Гросу в глубинку, к примитивной, сельской столице, названной так же, как река…

- Завтра мы прибудем в Куябу…

Вероника устало опустилась на один из стульев, стоящих на небольшой палубе… С самой первой минуты своей свадьбы она жила, как в вихре, в круговороте событий, почти не имея времени ни поесть, ни подумать. Они нигде не задерживались, словно в жилах Деметрио продолжал бушевать тот безумный, лихорадочный жар, с которым он вытащил ее из церкви, минуя дорожку из тубероз и лилий.

- Сожалею, что эта поездка так утомила тебя, но иного способа добраться туда нет.

- Я не упрекаю тебя, Деметрио, но, может, мы не будем так торопиться.

- Нельзя упускать удобный случай. Транспорт здесь отходит строго по определенным дням. К примеру, это судно снова направится в Куябу только через две недели.

- Неужели нельзя было провести две восхитительных недели, например, в Итапуре?.. Или в той гостиничке в Сан-Карлосе, где мы остановились всего лишь перекусить?..

- Я хочу, как можно скорее, оказаться в Порто-Нуэво.

- Я все понимаю, Деметрио, но женятся всего лишь раз, – ласково упрекнула мужа Вероника.

- Ну, ладно… Прости меня.

- Ты сердишься?..

- Нет.

- Подойди сюда, Деметрио, присядь рядом со мной на минутку. Понимаешь, мы почти не говорили со дня нашей свадьбы.