- Я сам поговорю с ним, Вероника! – с жаром продолжил Деметрио. – Он – благородный, порядочный человек, и должен понять…

- Тем больше оснований не быть вероломной!

- Вероника, я буду ползать у его ног и умолять. Я сумею объяснить, что не могу жить без тебя, и он поймет… Если ты отталкиваешь меня только из-за этого, то я уверен, что месье Бело…

- Вы пгоизнесли мое имя, месье Сан Тельмо?..

- Бело, друг мой…

- Вы очень вегно подметили, мадам, Ваш дгуг, лучший друг, и я счастлив видеть, что к Вам, наконец-то, пгишло счастье…

- Бело!..

- Пгостите меня за то, что слушал ваш газговог, но он был очень важным для меня…

- Бело, прошу Вас, – начал Сан Тельмо, но Бело не дал ему договорить.

- Не пгосите меня ни о чем, месье Сан Тельмо, не нужно. Я вовсе не собигался отбивать у Вас красавицу-жену.

- Но...

- Помните, как в моем стагеньком отеле в Куябе я в пегвый газ дал вам понять, что вы гевнуете? Так неужели я должен повтогять это сейчас?..

- Не лгите, месье Бело…

- Я лгал ганьше, догогая, а сейчас говогю пгавду. Посмотгите на эти могщины, на эти седые волосы. Чегез десять лет я стану стагиком, а Вы будете еще более ослепительны, если это возможно. Газница между нами станет оггомной, а бгак, некотогым обгазом, бессмысленным. Как истинная женщина, Вы и в подобных условиях сможете обгести счастье, но я недостаточно эгоистичен, чтобы быть счастливым за счет Вашего самопожегтвования…

- Друг мой!..

- Вы были так милы, что я объяснился Вам в любви в том стагом отеле по догоге в Пан-ди-Асукаг. Нужно было что-нибудь сделать для Вас, и Вы успокоились, согласившись на мое пгедложение. Тогда Вам было нужно именно это, но тепегь тучи газбежались, темная ночь пгошла, и взошло солнце, так что будьте счастливы!..

- У меня нет слов, чтобы выразить Вам свою благодарность, Бело! – с жаром воскликнул Сан Тельмо.

- О-ля-ля!.. Слова не нужны, месье, тепегь я знаю, что Вы сделаете жену абсолютно счастливой, как она того заслуживает. А когда вы будете пгоезжать через Куябу, то остановитесь в моем отеле, по кгайней меге, на неделю. А сейчас я пойду посплю несколько часов… уже очень поздно. В пегвом часу мне нужно быть в суде, чтобы забгать известное Вам заявление о кгаже катега. Молодость и любовь недолговечны, так не тганжигьте больше часы счастья. – Взяв себя в руки, Бело ушел, ни жестом, ни словом не выдав обуревающих его чувств. Вероника и Деметрио заметили только, что с каждым шагом он шел все быстрее. Они так и не узнали, что, скрывшись за решеткой парка, Бело вытер слезы. Молодость и любовь слишком громко кричали в их пылких, влюбленных сердцах…

- Вероника, любимая, жизнь моя, ты меня прощаешь? – с надеждой спросил Деметрио.

- Я люблю тебя, – прошептала она.