Завод турбин – родной Чичерову. Пришел сюда мальчиком, окончив ремесленное училище. В ремесленном это был скромный, молчаливый ученик, но заметили, что паренек ко всему присматривается, а в глазах – желание все испробовать своими руками.

Как-то прислали ремесленникам для починки ломаные слесарные тиски. Для Володи Чичерова такая работа была уже не в новинку: знал, что из обломков отбросить за полной непригодностью, а над чем потрудиться, чтобы тиски восстановить.

Пилит да попиливает напильником – а рядом лекальный участок: там совсем иная, тонкая работа. Шаблон делают, да не ученик – а мастер-преподаватель.

Поймал мастер жадный взгляд юного слесаря, подмигнул:

– Что, за моим верстаком интереснее?

Покраснел Володя. Неловко стало парню, что уличили его в подглядывании. Промолчал.

– А ну-ка, иди сюда, – подозвал лекальщик. – Вот тебе чертежик, а вот заготовка. Да ты не робей, не боги, как говорится, горшки обжигают.

Взялся парень изготовить шаблон – да и запорол заготовку…

– А слезы зачем? – недовольно заметил ему мастер. – Лиха беда начало. Научу – не выпадет у тебя из рук и тонкий инструмент.

Выпустили Володю Чичерова из ремесленного по высшему разряду. Училище имело право оценивать квалификацию выпускника в третий, четвертый и, как исключение, в пятый разряд. Из 26 подготовленных молодых рабочих пятого разряда были удостоены только двое (прежний пятый – по нынешней тарификации третий).

Попал Чичеров в цех металлических конструкций, в котором и поныне. Пока он еще не оформился на работу, как-то бродил по заводскому двору. Кто жалеючи парнишку, а кто из потребности вмешаться в чужую жизнь пугали парня: "На металлоконструкции задумал? Да ты что – надорвешься там, пропадешь!" И подавали советы: куда, в какой цех толкнуться, чтобы и спину не ломать и заработать хорошо.

Но парень, наперекор досужим советам, решил работать в "тяжелом" цехе.

Стоит перед мастером. Тот поглядел его документы – и возвращает.

– Пятый разряд? Нет у меня для тебя места. Вот на четвертый – еще туда-сюда, могу оформить…

А парню это – как ушат холодной воды. В блокаду потерял отца, недавно мать умерла. За столом теперь две сестренки. А сбавляют разряд – значит, потеряет несколько рублей, позарез необходимых в хозяйстве.

Тут пожалел Володя, что пренебрег советами доброжелателей: в ремонтный посылали – там, мол, работа полегче. И уже верил он, что в ремонтном и разряд его пятый уважат… Но вспомнил словно живой голос отца: "За легкой жизнью гонишься? Так рабочие не поступают! "

– Оформляйте на четвертый… – стискивая зубы, сказал семнадцатилетний слесарь-лекальщик.

На заводе скоро заметили умелого и старательного молодого рабочего, рассудительного комсомольца. Стали давать новичку работу раз от раза посложнее – а ему только бы потрудиться; само собой – и получки возрастали.

Приглядывались к Володе Чичерову и ребята-комсомольцы, что работали вместе с ним на слесарном участке. Подошли комсомольские выборы – и вот Чичеров уже член цехового бюро комсомола.

Если всю его многообразную общественную работу среди молодежи привести к одному знаменателю, – то можно сказать: главное, за что он ратовал, – это трудолюбие.

– Труд тебя не только хорошей получкой вознаградит, – внушал он иному ленивцу, – но откроет тебе настоящий интерес в жизни. Потому что только честный труженик, а не лентяй способен радоваться всему хорошему, красивому.

– Поглядишь в Эрмитаже… – Вдруг загорелся он восхищением перед недавно увиденным в знаменитых коллекциях. – Табакерка старинная – глаз бы не оторвал! Наборная крышечка на золотом каркасе – а материал в ней и кость мамонтовая, и рог олений, и камни-самоцветы… А сделано как: все будто само собой срослось – ни зазора, ни щелочки!… Позавидовал я тому давнему мастеру: "Вот бы мне самому такую штучку сработать!"

Любовался юноша шедеврами искусства, но радовался и каждой новинке в городе.

Вот прокатил по улице автомобиль незнакомой марки. И он уже допытывался: где построен – в Москве или в Горьком, и сколько сил в моторе, и какую скорость развивает… А вот на Неве, против Балтийского завода, корабль с берега сошел; бурно вспенил воду и с грохотом бросил якоря… "Пополнение флота, – с гордостью за Родину думает юноша, и тут же: – Вот бы мне на такой посудине поплавать по морям!"

Рассуждения комсомольского вожака нравились ребятам. Азарт его зажигал. Соглашались: "А ведь здорово это: за что ни возьмись, – суметь самому сделать!" Но главное, что ценили в Чичерове, – слова у него не расходились с делом. Встанет Володя к верстаку и всякий раз покажет пример ловкой и умелой работы. Тут уже и лентяй брался за ум.

Бригадир одного из важнейших цехов завода, Владимир Степанович сохранил в себе лучшее, чем обогатился на комсомольской работе. Разве что с лентяями стал покруче. Одно дело – мальчишка, который забавляется по дурости тем, чтобы увильнуть от работы. И другое дело – среди взрослых рабочих – бездельник. Этакого ловкача не сразу и распознаешь. Он не в тени держится, наоборот: на глаза лезет, шумит, суетится, то одному подаст совет, то другому. А разобраться – толку от него в работе никакого, на плечах товарищей выезжает.

Заметит Чичеров такого "активиста" – сделает внушение (не на людях, а с глазу на глаз; у него правило: каков бы ни был человек – щади его самолюбие). Не помогло внушение – тащит бездельника на собрание бригады. А на собрании не пощадят бесчестного человека – продерут до костей, как драчевым напильником. Не поможет голос коллектива – в таком случае, до свидания, исключаем из бригады.

В бригаде у Чичерова по преимуществу молодежь (самому "старику" – сорок пять). Видимо, и на подборе работников сказывается веяние доброго его комсомольского прошлого.

Но молодого парня, отважившегося вступить в бригаду слесарей-монтажников, надо не отпугнуть тяжестью работы. И бригадир ставит новичка для начала туда, где полегче: дает присмотреться к делу, втянуться в напряженный ритм работы. Поглядит – старается парень. Иной потеет, потеет, а толку нет… Тут проще всего надломить волю: рассмеются над неумехой – у парня и инструмент выпадет из рук. И надолго он уже не работник… В бригаде у Чичерова такого не случается. Не одного новичка монтажники ввели, как говорится, в строй – и хорошо понимают, что такое душевное смятение, когда руки как чужие от неуменья. Тут не окрик, не насмешка, а поможет только дружеский совет.

Чаще всего приободрить парня спешит сам Чичеров:

– А ты, друг милый, отложи-ка инструмент. Дай ему отдохнуть, да и сам отдохни… – И бригадир так весело и участливо подмигнет, что парень заулыбается, а то и рассмеется над своей неудачей. А Чичеров: – Работа, Вася, она штука хитрая. Ее не силой – уловкой надо брать, как щуку под жабры.

И присядет бригадир вместе с рабочим, успокоит его, поможет разобраться, в чем оплошность была, подскажет, как действовать дальше.

– Знаешь, Вася, сам по себе сужу: когда продумаешь работу по технологическому процессу всю вперед – она сама в руки просится.

Умело, терпеливо втягивает каждого новичка в работу бригадир, пока тот сам не заявит о себе проявившимся мастерством.

Разными способами совершенствовала свою работу бригада. "Пять – в четыре" уже не казалось далекой целью. По крайней мере, полпути уже сделано, считали монтажники.

В горячей дружной работе порой и простоев не замечали. А они были, простои, и нет-нет да отбрасывали бригаду назад.

Владимир Степанович Чичеров пригласил хронометристов, чтобы помогли скрытые простои выявить. И хронометристы спросили:

– С электросварщиками согласованно работаете?

– Не всегда, – должен был признаться Чичеров.

Мы уже знаем: слесарь-монтажник и электросварщик друг без друга обойтись не могут. Монтажник соберет конструкцию, электросварщик прошьет ее стальным швом – только тогда конструкция готова. Но как раз на этом стыке технологического процесса происходили и стычки между теми и другими. Замешкается монтажник, а электросварщик уже вызван. Придет, а делать нечего. "Рано пришел!" – говорит монтажник.