Пункт первый. Свежий ветер крепко пахнул в конструкторское бюро. Шестикрылый великан не пожелал рождаться в старых пеленках, которые только распеленывать пришлось бы четырнадцать лет! Конструкторы вынуждены были изыскивать новые приемы проектирования. Ломали они голову, ломали и, наконец, запросили помощи у электронных счетных машин (до этой поры обходились арифмометрами). А новая вычислительная техника позволила применить к делу многие новые достижения науки. Так турбина подтолкнула конструкторов от вчерашнего дня к сегодняшнему и завтрашнему.

Пункт второй. Турбина толкнула вперед и станкостроителей. Парк станков на нашем заводе, от которого тоже очень отдавало вчерашним днем, обогатился новыми конструкциями; некоторые из них по совершенству не имели себе равных в мире. Это станки преобразовали труд рубщиков, шлифовщиков и рабочих еще некоторых профессий, где застойно держались ручные приемы работы. Тяжелый ручной труд стал машинным. Новые уникальные станки позволили немедленно и в несколько раз поднять производительность труда. Точность изделий достигла такого класса, о каком и помышлять не могли "ручники".

Пункт третий. Гигантская турбина превратилась бы в уродливого толстяка, не спохватись конструкторы. Здесь впервые в турбостроении завязалась жаркая борьба с ожирением турбины. Излишний металл одрябляет машину и подчас создает только видимость прочности: громоздкое литое тело такой машины нередко источено раковинами, хрупко и ломко. А сколько хлопот с ней и неожиданных огорчений! Наконец, постройка машин по старинке, с "жирком", – это расхищение металлических запасов страны, преступное в эпоху коммунистического строительства.

Пункт четвертый – об электросварке. Долгое время у строителей турбин электрическая дуга была лишь работницей-подсобницей. Шестикрылый великан и здесь все превзошел: электросварке предоставлены главные позиции при изготовлении сверхгабаритных деталей. И с этих позиций ею одержаны замечательные победы. Во-первых, опыт показал, что только при помощи электрической дуги возможно окончательно вытопить жир из ожиревшей машины. Во-вторых, турбостроители поняли, что дуга, перемещенная с ручного прутка в автоматический сварочный аппарат, – это уже техника величайших возможностей.

Не вооружившись в полной мере сварочной техникой, советские турбинщики не смогли бы взяться за постройку турбин для Братской ГЭС, Красноярской ГЭС. Почему так? Очень просто. На Ангаре, Енисее, Амуре, в Саянах встают турбины, в несколько раз более мощные, чем шестикрылый великан на Волге. Но по величине они не должны его превзойти: это очень осложнило бы строительство новых станций – в особенности сооружение плотин. Вывод: турбины для Сибири надо делать еще более мускулистыми. А без электросварки, которая сочленяет любые металлические массы, это недостижимо.

И, наконец, пункт пятый. На реке Волхове встал первенец ленинского плана электрификации страны. Но это была не только стройка: Волхов знаменит как школа, из которой вышли первые советские энергетики. Опыт Волховстроя позволил людям смело взяться за сооружение гиганта на Днепре, а вслед за ним – других электростанций, что возникли в планах последующих пятилеток.

От седого Волхова и нами принята ленинская эстафета.

Шли годы. Орешникова, теперь инженер, продолжала работать в гидротехнической лаборатории завода. Петр Кружалов оставался мастером на сборке, но "фигурные" его мозги порождали все новые идеи, и по мастерству на стенде он постоянно опережал своего учителя Василия Евтихиевича Махова; старик, впрочем, и не искал больше побед "под Измаилом" – собирался на пенсию. Профессор Белов, несмотря на болезнь сердца, еще крепился. Однако пост главного конструктора уступил более молодому инженеру, своему ученику, сам же сосредоточил силы на преподавательской деятельности.

Шли занятия в заводском втузе. Профессор Белов предложил студентам задачу.

Вот две турбины: одна для Волги – шестикрылый великан; другая – для Братской станции на Ангаре.

Которая крупнее?

Размеры волжской, как известно, следующие.

Диаметр рабочего колеса в технике небывалый: 9,3 метра.

Высота колеса… Представим себе гимнастов на арене цирка. Впятером они должны встать друг другу на плечи, чтобы живая колонна оказалась вровень с колесом. В цифрах это – 7,5 метра.

Вес колеса… Тут уже не пятерых, а пришлось бы пригласить шесть тысяч человек – население большого села – и поставить их всех на чашу весов… 425 тонн – вот сколько тянет колесо!

Волжская турбина родилась великаном. Она и поныне остается самой большой гидротурбиной в мире.

– Но позвольте, – скажут, – а Братская? Ее мощность двести тридцать тысяч киловатт, а в волжской турбине всего сто двадцать пять тысяч. Кто же из них великан?

Да, на первый взгляд здесь противоречие: волжскому колесу по размерам нет равного. В то же время рекорд мощности в машине уплыл с Волги на Ангару.

Все дело в непохожести этих двух рек.

Волга – река равнинная, медлительная, с малыми глубинами. Берега преимущественно отлогие (особенно левый берег). А современная крупная гидростанция требует огромной кладовой воды, причем кладовой особого рода. Для продуктов кладовые хороши под землей. Здесь иное. Запас воды должен быть поднят над уровнем земли, и чем выше будет эта прозрачная глыба, тем большую мощность обретет гидростанция.

Вот почему волжскую плотину соорудили в районе Жигулевских гор. Здесь бетонный ее гребень удалось поднять на высоту в тридцать метров.

С тридцатиметровой высоты низвергается водопад и вращает турбины.

А какова Ангара, воспетая народами Сибири "дочь Байкала"?

Стремительная и бурливая многоводная красавица, она проложила себе путь в горах.

Плотину для Братской ГЭС воздвигнули у Падуна. Так называется могучий кряж, рассеченный надвое руслом реки. Ширина Ангары на Падунской стремнине всего восемьсот метров.

Здесь и перегородили реку. Плотина уперлась справа в скалу Журавлиная грудь, слева – в скалу Пурсей.

Эти скалы, как и весь кряж, отлиты великим литейщиком – природой; отлиты из вулканической лавы. Получилась крепчайшая горная порода – диабаз.

Под подошвой плотины – диабазовое дно реки. В плечах ее поддерживают диабазовые скалы… И строители использовали природные условия; приложив к делу талант и вдохновенный труд, они совершили чудо: на Падуне воздвигнута плотина высотой в 105 метров!

Но вот вопрос: почему бы волжскую турбину не использовать на Ангаре? Шестикрылый великан – это же превосходная машина, чего лучше желать?

Нет, нет, подальше от таких мыслей… Когда ураган застигает стрекозу, грациозное насекомое падает с переломленными крылышками. А в кратере ангарской плотины (напор 105 метров!) – ураган воды. И последствия для Шестикрылого были бы столь же трагичны, как для стрекозы в открытом поле.

Под напор в 105 метров пришлось поставить крепыша Бескрылого. В нем вообще никаких движущихся частей. Монолит. Рабочее колесо для Ангары как бы высечено из куска стали.

С виду ангарское колесо довольно заурядно. Во всяком случае, если бы устроить выставку чудес современной техники, то в соседстве с великолепным Шестикрылым оно не привлекало бы внимания посетителя.

Крепыш много скромнее и по размерам: диаметр его всего 5,5 метра (у великана – 9,3).

А чтобы обозначить высоту, нет нужды строить живую колонну из гимнастов. Достаточно, если рослый баскетболист подпрыгнет с поднятой рукой: вот и вся высота братского колеса.

Стальной малорослый крепыш… А между тем в нем заключена мощность в 230 000 киловатт; крепыш работает за два Шестикрылых. Как же это получается?

Ответ в числе 105. Благодаря огромному напору воды братское колесо вращается вдвое быстрее волжского; оно и мощность развивает удвоенную.

Несмотря на свои малые размеры? Да. Теоретические расчеты показали, а работа турбин на Ангаре подтвердила, что колесо по размерам достаточное, чтобы развивать мощность в 230 тысяч киловатт.