Тот повернулся к капитану, сжимая в руке огромный гаечный ключ; выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— И чего вы от меня хотите? — хмуро спросил он. — Двигатели и так работают на полной мощности, даже на сто десять процентов. Взгляните на счетчик! — он указал на полукруглый циферблат, установленный над насосом; стрелка прибора уже достигла красной полосы. — Я не могу выжать из них больше ни единой лошадиной силы!

— Значит, пусть работают на сто двадцать процентов! — рявкнул Райли. — Мы должны развить скорость до двадцати узлов. Пусть даже двигатели взорвутся!

Сесар в ответ лишь развёл руками, давая понять, что это не в его власти.

— Вы что же, не понимаете? Это предел!

Райли с досадой закусил губу, понимая, что механик говорит правду, но все это его невыразимо расстроило.

Яростно проклиная всех богов механики, он с силой ударил кулаком по цилиндру; тот вздрогнул так, словно готов был вот-вот развалиться.

— Да сделай ты хоть что-нибудь! — рявкнул он, обращаясь к Сесару. — Делай что хочешь, но чтобы это чертово корыто достигло скорости двадцати узлов, иначе все наши усилия пойдут коту под хвост!

И, не давая ему времени на ответы, которых не хотел слышать, Райли повернулся и вышел из машинного отделения так же стремительно, как и вошел.

Он был неправ, и прекрасно это понимал. Сесар делал все возможное, чтобы заставить «Пингаррон» вовремя прийти на встречу с «Деймосом». Однако Алекс был капитаном, и в его прямые обязанности входило время от времени распекать команду, пусть даже на ровном месте. А теперь лишь от него зависела жизнь и смерть стольких его соотечественников, и если ради их спасения придется вести себя как форменная скотина, то, во имя Бога и всех святых, он будет вести себя как скотина.

Четверо членов команды и три пассажира, ни колеблясь ни секунды, согласились сопровождать его в этой безумной гонке. Предложенный Алексом план заключался в том, чтобы довести «Пингаррон» до острова Санта-Мария, где все, кроме него самого, сядут в шлюпку и высадятся на берег, а затем найдут способ предупредить американские власти.

Алекс смутно представлял, что он будет делать, оставшись на борту один. До сих пор ему приходило в голову только одно: нужно постараться сблизиться с фальшивым грузовым судном и протаранить его так, чтобы оно затонуло, или на худой конец, было сильно повреждено и не смогло выполнить поставленную перед ним задачу. Этот план был по-детски наивным, и возможности его осуществления были ничтожно малы, ведь вражеский корабль был в четыре раза больше и к тому же вооружен торпедами. Словом, чтобы план удался, Алекс должен быть чертовски везучим, а капитан «Деймоса» — чертовски безмозглым, а в придачу еще и небывало доверчивым. В то, что эти условия пересекутся, верилось с трудом, а если уж совсем начистоту, то ни в одно из них не верилось. Ну да ладно, как говорится, Бог не выдаст, свинья не съест.

Поднявшись на верхний этаж надстройки, он пулей ворвался в рулевую рубку. Жюли, закутанная в поношенный зеленый плащ, крепко сжимая в руках штурвал и напряженно смотрела в иллюминатор, жмурясь под влажным ветром, бившим ей в лицо.

— За два часа мы покрыли всего тридцать шесть миль, — с ходу сообщил Райли. — Нужно прибавить скорость.

Француженка резко повернулась к капитану.

— Вы говорили с Сесаром?

Райли кивнул, вглядываясь в темноту.

— Он сказал, что двигатели и так выжимают все, что могут.

— И я тоже ничего не могу сделать, — ответила она. — Море неспокойно. Уже сейчас волны достигли метровой высоты, а к рассвету будут двухметровыми. Правда, ветер попутный, но боюсь, что при таком волнении нам будет трудно разогнаться; более того, мы будем все больше терять скорость.

Алекс и сам прекрасно знал, что, чем сильнее шторм, тем выше волны, и тем больше воды попадает в трюм через пробитые снарядами отверстия в корпусе, отчего судно становится все тяжелее.

Опираясь обеими руками на то, что осталось от приборной панели, он опустил голову и тяжко вздохнул. Он делал все, что мог, но стихия, казалось, сговорилась против него. В этой битве он в принципе не мог победить. Даже в самом лучшем случае, если они удержат ту же скорость, то прибудут к месту назначения на четыре часа после ухода «Деймоса». Но, как сказала Жюли, чем ближе они подходят к эпицентру шторма, тем больше будут терять скорость, так что четыре часа разрыва запросто могут превратиться в шесть... или даже восемь.

— Черт побери! — выругался он сквозь зубы, с силой ударяя ладонью по деревянной панели. — Боюсь, у нас нет ни малейшего шанса!

Жюли не обратила внимания на этот жест отчаяния, по-прежнему глядя вперед, как будто ничего не слышала.

Алекс поднял взгляд и с возрастающей тревогой в первый раз за все время подумал, что состояние судна не самое подходящее для борьбы с атлантическим штормом. Если волны окажутся выше двух метров, то со всеми протечками и наспех заделанными дырами, им крупно повезет, если они не потонут и сумеют добраться до Азорских островов.

Внезапно над их головами раздался сухой душераздирающий треск, и в следующую секунду кусок резины, который Сесар и Джек приколотили вместо крыши наверху разрушенной рубки, чтобы внутрь не попадал дождь, оторвался и полетел в направлении носа, трепеща на ветру, подобно невиданной птице, освещенной палубными огнями.

— Мать твою! — выругался Райли. — Теперь еще и ветер вставляет нам палки в колеса...

Внезапно он замолчал на полуслове.

Застыв на месте с открытым ртом, он смотрел, как этот кусок резины, кувыркаясь в воздухе, уносится все дальше, пока не исчез во мгле.

Француженка покосилась на Алекса.

— Капитан? — окликнула она, встревоженная его застывшим лицом, на котором не дрогнул ни единый мускул. — С вами все в порядке?

Ответа Жюли не дождалась. Райли с неподобающей случаю торжествующей улыбкой быстро повернулся к ней и смачно чмокнул не ожидавшую такого поворота событий девушку в лоб, а потом, ничего не объяснив, выскочил из рубки и со всех ног помчался вниз по трапу.

Жюли Дома уставилась на пустое место, где только что стоял Алекс. Затем посмотрела в сторону носа и пришла к выводу, что человек, который когда-то нанял ее на должность рулевого и лоцмана «Пингаррона», определенно сошел с ума.

Шквалистый ветер крепчал; на палубе его порывы достигали тридцати километров в час. При каждом нырке судна пенные брызги перелетали через борт, омывая «Пингаррон» холодным соленым дождем. Снопики света с верхушки лебедки и надстройки с трудом пробивались сквозь темноту и едва освещали ту часть «Пингаррона», находиться на которой во время штормовой качки не хотел никто. Однако именно здесь капитан решил вновь собрать всех членов экипажа, за исключением Жюли, поскольку было неоправданно глупо покидать место рулевого в разгар шторма, когда волны достигали в высоту почти два метра, а ветер дул в корму со скоростью в двадцать один узел.

— Плохи наши дела! — проворчал промокший с ног до головы Джек, появляясь неизвестно откуда. — Вода заливает трюм быстрее, чем помпы успевают ее откачивать, — сообщил он, указывая на свою мокрую одежду. — Если мы не придумаем, как устранить течь, у нас будут серьезные проблемы.

— Я знаю, — ответил Райли, перекрикивая вой ветра. — Но я считаю, что вы должны представлять себе ситуацию.

— Которую вы сами же и организовали? — упрекнул Сесар, щурясь под шквалистым ветром, бьющим в лицо.

В эту минуту явились Кармен и Эльза, закутанные в огромные одеяла.

Убедившись, что все в сборе, Алекс начал без долгих предисловий:

— Вы знаете, что у нас проблемы. Как уже сказал Джек, волны захлестывают ватерлинию, вода попадает в трюм через пробоины, и мы рискуем утонуть.

Алекс замолчал, но никто не сказал ни слова. Ни для кого это не было тайной.

— Кроме того, по моим расчётам, могу вас уверить, что такими темпами мы не успеем вовремя прибыть на встречу с «Деймосом». Сейчас мы идём со скоростью восемнадцать узлов, и с каждой минутой она все больше падает. Чтобы догнать «Деймос», требуется скорость по меньшей мере в двадцать с половиной узлов, а это невозможно, поскольку наши двигатели и так работают с максимальной нагрузкой.