— Пока — не очень.

— Вот представьте себе... — слегка откашлявшись, произнес доктор, — представьте себе кусок камня размером с футбольный мяч, в котором заключено такое количество энергии, которой хватило бы для того, чтобы ваше судно могло плавать сто лет, не пополняя запас горючего, или для того, чтобы на протяжении многих лет снабжать электричеством целый город.

— Да вы меня разыгрываете. В обычном булыжнике?

— В обычном булыжнике — конечно нет. Но если он состоит из радиоактивного вещества, которое называется уран-235... При распаде каждый килограмм этого вещества выделяет восемнадцать и семь десятых миллионов киловатт-часов тепловой энергии.

— Это невозможно! — воскликнул Алекс.

— Ошибаетесь, капитан, — возразил доктор. — Это не только возможно. Исследователи уже перешли от теории к практике. В Германии уже получен уран-235, извлеченный из урана-238, где он составляет менее одного процента от общего количества. При особых условиях этот уран излучает нейтроны, вызывая цепную реакцию, в результате высвобождается ядерная энергия, которая содержится в этом веществе. Заключенная в нем энергия колоссальна и практически неисчерпаема, в отличие от любой другой из известных источников.

Капитан «Пингаррона» вновь бросил на него недоверчивый взгляд и пожал плечами.

— Мы сказали вам чистую правду, — настаивала девушка, увидев тень сомнения на их лицах. — Если вы не верите, не вижу необходимости рассказывать дальше.

— Допустим, я вам верю, — сказал Алекс, погладив затылок. — Но даже если так, эта история с ураном ничего не объясняет.

— Все очень просто. Если учесть, что доктор Кирхнер — один из двух ученых во всей Германии, обладающих необходимыми знаниями, чтобы создать оружие, работающее на основе атомной энергии урана, — пояснила она, — причём, ни один из этих учёных, зная, насколько потенциально опасным было бы обнародование этих знаний, не согласен работать на нацистов. Именно поэтому он бежал из Германии, и именно поэтому его преследуют нацисты.

Когда Эльза окончила рассказ, в воздухе повисло долгое и напряжённое молчание.

— И все же я кое-чего не понимаю, — признался Джек, подняв руку, как школьник. — Я, конечно, хочу выступать в роли адвоката дьявола, но ведь сеньор Хельмут — немец... Я не понимаю, почему он не хочет заниматься разработкой этой чудодейственной энергии, пусть даже для этого и пришлось бы работать на нацистов.

— Этому тоже имеется объяснение, — ответил ученый. — Все, что я рассказал вам прежде — истинная правда; но здесь, как и у любого открытия, имеется своя темная сторона, — он нервно сглотнул, прежде чем продолжить. — Так вот, этот новый источник энергии способен не только снабжать ею город на протяжении многих лет; он может уничтожить этот самый город за считанные секунды.

— Что вы говорите? — воскликнул Джек, не в силах поверить словам этого безобидного с виду человека в комбинезоне механика.

— Одного килограмма урана— 235, — сказал тот, нервно заломив пальцы, — достаточно, чтобы создать бомбу, которая сможет уничтожить Лондон, Москву или Вашингтон.

— Вы серьёзно? — в ужасе спросил Райли.

— К сожалению, это так. Проект «Уран», в котором я поначалу работал, казалось бы, сосредоточил все усилия на построении первого генератора энергии для прикладного использования, однако несколько месяцев назад проект перешел в руки доктора Вернера Карла Гейзенберга и СС, и с тех пор все исследования направлены на производство атомной бомбы. Вот почему мне пришлось бежать из Германии, — прошептал он. — Я не мог участвовать в этих ужасных разработках... И именно поэтому гестапо нас преследует. Они хотят заставить меня вернуться к исследованиям, поскольку убеждены, что если у них в руках окажется оружие, которое они называют «Wunderwaffe», весь мир падет к ногам фашистской Германии.

Алекс переваривал слова странной пары, стараясь отыскать в них какие-нибудь мелкие неувязки, указывающие, что это фантастическое объяснение могло быть еще одной заранее состряпанной ложью.

— Ну хорошо, — произнёс он, чеканя слова. — Вы — знаменитый физик, которого нацисты мечтают захватить, но... — тут он недоверчиво взглянул на Эльзу. — Что вы скажете о себе? Какова ваша роль в этом деле? Или вы хотите сказать, что вы — тоже учёный?

В ответ на это шутливое предположение немка гордо вскинула голову.

— Вообще-то я ветеринар, — с гордостью ответила она. — Это моя профессия. Но разумеется, нацисты ищут меня вовсе не потому, что их интересует мой диплом. Я нужна им для шантажа.

— Для шантажа? — переспросил Алекс. — И кого же они хотят шантажировать?

— Помните, я вам говорила, что только два физика в Германии знают, как создать эту ужасную бомбу, но ни один из них не стал бы работать на нацистов?

— Помню, конечно, — кивнул Райли. — Один из них — наш с вами друг, здесь присутствующий, доктор Кирхнер.

— А другой, — небрежным тоном произнесла она, — мой отец.

В капитанской каюте воцарилась гнетущая тишина. Эльза и Хельмут стояли у двери, ожидая приговора, словно на суде. От капитана «Пингаррона» и его помощника не укрылось сомнение, проступившее на их лицах.

— Мне бы хотелось вам верить, — сказал Алекс. — Но вся эта история настолько... неправдоподобна, что поверить достаточно трудно.

— Капитан Райли! — воскликнула Эльза. — Если бы мы хотели вас обмануть, то могли бы придумать что-нибудь попроще, ведь так?

Алекс признал логичность такого ответа, но все же спросил:

— Но в таком случае, почему вы раньше нас обманывали? Ведь знай мы всю правду с самого начала, ничего бы не случилось.

— Если бы вы знали всю правду с самого начала, — без колебаний ответила Эльза, — вы бы наверняка высадили нас ещё в Барселоне. Могли даже сдать нас нацистам.

— Мы бы ни за что этого не сделали, — твёрдо ответил капитан.

— Сейчас я в этом не сомневаюсь, — произнесла немка. — Но раньше мы этого не знали. Поймите, мы не могли рисковать. Думали, что если выдадим себя за еврейскую пару, это будет гораздо убедительнее... и безопаснее.

Прежде чем Райли успел ответить, Джек поднялся с койки, присел перед девушкой на корточки и взял ее изящную ручку в свои огромные ручищи.

— Не волнуйтесь, сеньорита Веллер. Мы вам верим и постараемся помочь вам выбраться из этого затруднительного положения. Даю вам слово, что на этом судне вы в полной безопасности, и я лично сделаю все, чтобы защитить вас.

— Спасибо... сеньор Алькантара, — произнесла она, несколько обескураженная.

Услышав мелодраматичную речь своего друга, Алекс поднес руку ко лбу и закатил глаза.

— Весьма польщен, — ответил повар, подмигнув девушке и словно не замечая красноречивых жестов капитана. — И прошу вас, называйте меня просто Джеком.

Несколько часов спустя, когда солнце стало клониться к закату, они уже миновали мыс Палос, оставив его в десяти километрах по правому борту. Двигатели рокотали так, что палуба дрожала под ногами; с пустыми трюмами они вполне могли себе позволить развить скорость до восемнадцати узлов. Райли подсчитал, что такими темпами они прибудут в Танжер уже на следующее утро.

Капитан сменил Жюли у штурвала и теперь вместе с Джеком любовался береговой линией, на которой выделялся силуэт Пенья-дель-Агилы.

— А ты уверен, — спросил Джек, глядя в окно, — что как только Белоснежка обнаружит, что мы его надули, он снова не бросится за нами в погоню?

— Белоснежка?

— Сам знаешь... Этот нацист-альбинос.

Алекс кивнул, хоть и знал, что его друг этого не видит.

— Правда, я надеюсь, — ответил он, — что к тому времени мы будем уже далеко.

— Он будет нас искать, я уверен.

На сей раз Алекс немного помедлил, прежде чем ответить.

— Море большое, — произнёс он наконец, равнодушно пожимая плечами. — Везде идёт война, и в море полно кораблей.

— Боюсь, он не из тех, кто так легко отступает, — проворчал повар, повернувшись к нему.