Детеныш не менее трех метров длиной доверчиво подплыл к Алексу, но мать не спускала с него глаз. Малыш без всякой опаски приблизился к нему, с интересом разглядывая странное существо с четырьмя конечностями и волосами, растущими по всему телу, столь неуместными в подводном мире. Китенок внимательно оглядел его с ног до головы огромным глазом, в котором застыло недоумение. Не удержавшись, Алекс протянул руку и погладил его по щеке, словно перед ним обычный ребенок. Вот только весил этот ребенок примерно как целая команда регби, а потому, когда он решил ответить человеку такой же лаской, погладив его плавником, вода вокруг взвихрилась так, что капитан «Пингаррона», закувыркавшись, отлетел на несколько метров.

Внезапно перед ним оказалась мать китенка, бросившись между человеком и своим чадом; возможно, понимая, насколько хрупко человеческое тело, она, слегка оттолкнув китенка от человека, нырнула и проплыла прямо под ногами Райли.

Он с восхищением наблюдал, как удаляются мать и детеныш, и как их обтекаемые серые тела растворяются в синей глубине. Как зачарованный, он наблюдал за ними, пока они не скрылись из вида, оставляя за собой лишь зыбкую цепочку пузырьков, поднимающихся со дна, на котором он внезапно разглядел огромную неподвижную массу, более темную, чем окружающее пространство.

Внизу, у него под ногами, просматривался силуэт длинного и узкого предмета огромных размеров, с прямыми и четкими контурами, несколько размытыми из-за глубины.

Силуэт корабля.

На столе в кают-компании были разложены различные чертежи «Фобоса». Проекции судна в трех видах с дополнительными сечениями давали вполне ясное представление о размерах и размещении служебных помещений и кают грузового судна, сопоставимого с площадью полутора футбольных полей. Всеобщее внимание приковала центральная часть судна, где располагались офицерские каюты, мостик и радиорубка, именно где-то там должно было находиться таинственное устройство, которое они пытались достать.

Проблема заключалась в том, что, как выяснил капитан после нескольких погружений, судно лежало кверху килем. Опрокинутое, перевернутое, безнадежно погруженное в песчаное дно.

— Вот сволочь! — выругался Джек, высказав всеобщее мнение в адрес несчастного судна.

Вся команда, включая обоих пассажиров, склонилась над планами, сгрудившись вокруг огромного стола. Что касается пассажиров, то они, поняли — капитана бесполезно отговаривать изменить планы, и чем скорее экипаж закончит работу, тем скорее их доставят в Лиссабон. Со своей стороны, капитан «Пингаррона» решил, что семь голов всяко лучше, чем пять.

— Хорошая новость, — сказал Алекс, постукивая карандашом по столу, — в том, что оно на глубине всего тридцати метров, это дает нам больше времени на погружение, и вода будет не такой холодной.

— Слабое утешение... — буркнул старший помощник.

— А можно разглядеть, в каком состоянии надстройка? — спросил Сесар, опираясь подбородком на спинку стула, на котором сидел верхом.

— Не думаю, что она сильно пострадала, — ответил Алекс. — Хотя, учитывая положение судна...

— Наверняка ее смяло в гармошку, — заметил Марко, задумчиво грызя острие ножа.

Алекс осуждающе посмотрел на наемника — не столько за его пессимистическое замечание, сколько за пренебрежение правилами личной гигиены.

— Может быть, и нет, — ответил он. — Но в любом случае, мы ничего не узнаем, пока не посмотрим поближе.

— А если это действительно так? — спросила Жюли. — Если надстройку смяло в лепешку, размазав по дну, то как мы сможем проникнуть в рубку или радиоузел, где должно находиться это устройство?

— Разумеется, никак.

Райли окинул всех присутствующих хмурым взглядом.

— Прекрасно, — сказал он, опираясь на стол, чтобы подняться на ноги. — В таком случае, снимаемся с якоря. Жюли — к штурвалу! Сесар, запускай двигатели. Отплываем через десять минут.

— Минуточку! — остановил старший помощник, поднимая руки. — Я не сказал, что мы должны отказаться. Я лишь сказал, что...

— Так что ты хотел сказать, Джек? — раздраженно повернулся к нему Райли, скрестив руки на груди. — Что будет трудно? И нет никакой гарантии, что нам это удастся? Что мы можем утонуть? Черт побери, скажи хоть что-нибудь, чего я и так не знаю!

Затем он повернулся к остальной команде, задержав взгляд на каждом.

— Это дело может оказаться очень трудным и опасным. Вероятность неудачи крайне высока, скорее всего, нам придется убраться отсюда с пустыми руками, — Алекс помедлил несколько секунд и, убедившись, что до команды дошли его слова, добавил: — Но если мы решим продолжить, приниматься будут только конструктивные предложения, а того, кто станет ныть, — тут он указал рукой на берег, видневшийся в иллюминаторе, — я лично отправлю вплавь к берегам Марокко. А теперь решайте, что будем делать.

Один за другим, кто с жаром, а кто уныло, они кивнули, ясно давая понять, что не собирались отступать, независимо от того, насколько трудной окажется задача.

— Отлично, — сказал Алекс, скрывая радость за маской безразличия, как ни в чем не бывало. — Думаю, нам лучше спускаться где-то над серединой судна при помощи лебедки у борта. Будем искать вход в надстройку, — он ткнул пальцем в чертеж, — или что там от нее осталось, вися на тросе.

— А не будет ли удобнее, — вмешалась Эльза, у которой ещё не высохли волосы, — опуститься прямо на дно и подойти к судну пешком?

Алекс уже собрался что-то ответить, но тут инициативу перехватил Джек; быть может, он хотел доказать, что способен на нечто большее, чем заправлять на камбузе.

— Это мы всегда успеем, — с видом профессионала сообщил он. — Но сверху можно гораздо лучше оценить ситуацию. Если сразу спуститься на дно, поднимутся тучи песка, и тогда невозможно будет ничего разглядеть.

— А ты откуда знаешь? — проворчал Марович. — Что-то я никогда не видел, чтобы ты хоть раз облачался в водолазный костюм.

— Вот именно... — раздраженно бросил тот. — Ты не видел.

— Да на твое необъятное брюхо ни один костюм не налезет, — заявил Марович, насмешливо глядя то на старшего помощника, то на немку.

— По-моему, ты напрашиваешься на мордобой, — грозно проворчал Джек. — Если так, то я с удовольствием этим займусь.

— Ах так? В таком случае, скажи, где и когда.

Неожиданный удар кулаком по столу и резкий окрик заставили умолкнуть обоих — не столько от страха, сколько от неожиданности.

С самым невинным видом на них смотрела Жюли; даже не верилось, что это она только что с такой силой ударила по деревянной столешнице кулачком, словно это был судейский молоток.

— Простите, — сказала она, слегка наморщив носик, — мне самой всегда хотелось это сделать.

— Ну вот что, — заявил Алекс, откашлявшись, чтобы привлечь внимание. — Давайте сначала пообедаем, а через два часа совершим первое погружение. Джек, ты готовишь снаряжение и проверяешь его исправность. Сесар, ты занимаешься лебедкой и помпой. Жюли, ты остаёшься на связи и предупреждаешь о появлении любопытных. А ты, Марко, ныряешь вместе со мной.

— А почему я? — возмутился тот, кивая на старшего помощника. — Почему не этот, если он так хорошо во всем разбирается?

Алекс устало вздохнул, словно измученный отец, которому каждый день приходится усаживать своего ленивого непослушного сына за уроки.

— Не зли меня, Марко, — проворчал он. — Джек остаётся за старшего в мое отсутствие, Сесар — механик и машинист, Жюли — рулевой и лоцман. Так что ты единственный, кто может меня сопровождать.

— Значит, я здесь — самый ненужный, так?

— Именно так, — отрезал Райли, раскладывая на столе бумаги. — А кроме того, даже будь я мертвецки пьян, я не оставил бы тебя на судне без присмотра, пока мы с Джеком будем под водой. Так что ты ныряешь вместе со мной.

От этих слов на лице наемника проступило странное выражение: смесь огорчения и извращённой гордости, что его считают столь опасным типом.