— Ас салам алейкум, — послышался слева от Алекса чей-то голос, заставив его подскочить на стуле.

Он обернулся, решив, что это снова подошёл официант, однако вместо него увидел перед собой толстого араба в белом льняном костюме и красной феске, изучающего его с профессиональным любопытством.

— Валейкум ассалам, — с кивком головы ответил Алекс.

— Простите мою навязчивость, — произнёс араб, делая шаг вперёд, к свету. — Это вы сеньоры Райли и Алькантара?

— А кто спрашивает? — поинтересовался Алекс.

— Позвольте представиться, — поклонился незнакомец, снимая феску и кладя ее на стол. — Ахмед аль-Фасси. Я представляю интересы сеньора Марша в этой части света.

— Какие именно интересы, позвольте узнать? — спросил Джек, не ожидая, впрочем, правдивого ответа.

Араб одарил бывшего шеф-повара зловещей улыбкой.

— Разные, — ответил он после короткой паузы. — Так кто из вас двоих — капитан Райли?

— Полагаю, это я, — ответил Алекс, поставив стакан с чаем на столик.

— В таком случае, — произнёс Ахмед, извлекая из кармана пиджака толстый коричневый конверт, — это для вас.

Алекс посмотрел на чёрную восковую печать с оттиском перстня-печатки и взял письмо из рук араба.

— Как вы можете догадаться, это личная печать сеньора Марша, которая гарантирует, что письмо никто не вскрывал.

— И это все? — спросил Райли, взвешивая конверт в руке.

— Откровенно говоря, — заявил араб, глядя на конверт и пожимая плечами, — меня совершенно не интересует, что внутри и для чего это нужно. Моя задача — доставить конверт по назначению и передать вам в собственные руки.

— Вы хотите сказать, что ничего не знаете о...

Аль-Фасси поднял руку, призывая к молчанию.

— Нет, — перебил он. — Не знаю и знать не хочу. Моя задача заключалась в том, чтобы встретиться с вами и передать документы — и ничего больше.

— Но нам нужно многое прояснить, — произнёс Алекс. — Например, срок, к которому мы должны закончить... работу. Хуан Марш лично меня заверил, что здесь, в Танжере, нам передадут всю необходимую информацию.

— И это действительно так, — ответил араб, указывая на конверт. — Все, что вам надлежит знать, находится внутри.

— Плохо дело... — проворчал Джек, не вставая с подушек. — Мне это совсем не нравится.

— Мне тоже, — согласился Алекс, попеременно глядя то на конверт, то на араба.

— Сеньор Марш, — объяснил аль-Фасси, — предпочитает вести дела с осторожностью.

— Это уже не осторожность, — произнес Алекс, постукивая пальцем по столу. — Это паранойя.

На лице араба проступила усталая мина — судя по всему, он был полностью с ним согласен; затем он поднялся, собираясь уходить, и на ходу застегивая пуговицу пиджака.

— Ах да, вот ещё что, — сказал он, забирая со стола феску, — Час назад сеньор Марш связался со мной и велел передать, что сроки несколько изменены.

— Изменены? — переспросил Райли.

— Короче говоря, у вас ровно неделя, для того чтобы закончить работу.

— Неделя! — воскликнул Джек, привлекая внимание всей кофейни. — Это невозможно!

Алекс тихонько толкнул своего друга, умоляя молчать; затем снова повернулся к арабу, стараясь сохранять спокойствие.

— Мы не сможем сделать это за такое короткое время, — процедил он сквозь зубы. — Мы договаривались на двенадцать дней, а не на семь. Неужели вы сами не понимаете, насколько это... — на миг он задумался, подбирая наиболее подходящее слово, — насколько это непорядочно?

— Это невозможно, — повторил Джек.

Ахмед снова пожал плечами; на лице его читалось выражение: «За что купил, за то и продаю «.

— Называйте, как хотите, но это так, — произнёс он, надевая феску. — Так или иначе, вы уже согласились работать на сеньора Марша, и мой вам совет: постарайтесь выполнить работу к назначенному сроку — ради вашего же блага.

Как только араб, развернувшись, направился к выходу из кофейни, Хоакин Алькантара цокнул языком и смачно выругался.

— Вот чуяло мое сердце, — прошептал он, — что этот козел нас кинет.

— Даже если и так, — уступил Алекс, в очередной раз получивший подтверждение известной теории, что, если что-то плохое может случиться, оно непременно случается. — Сейчас уже поздно об этом сожалеть.

Затем он взял в руки объемистый конверт, сломал печать и разложил бумаги на столике, отодвинув в сторону чайный поднос.

— Ну что ж, посмотрим, что тут у нас...

На блестящей полированной поверхности оливкового дерева развернулась морская карта Гибралтарского пролива, выпущенная Гидрографическим институтом Гибралтара, масштабом 1:2000. На карте была изображена территория от мыса Роче до полуострова Чульера на севере до мыса Спартел до Черного полуострова — на южном. Помимо карты в конверте обнаружились подробные планы и парочка фотографий торгового судна длиной в сто пятьдесят метров и водоизмещением в семь тысяч семьсот шестьдесят две тонны, с центральной надстройкой и двумя большими дымовыми трубами. Судно называлось «Фобос» и принадлежало голландцам. Наконец, в другом белом конверте они обнаружили несколько печатных листков с подробным изложением плана операции, а также фотографией некоего странного предмета в открытом деревянном футляре, больше всего похожего на пишущую машинку с огромным количеством клавиш.

— Ну что ж, — сказал Джек, рассматривая морскую карту, на которой красным карандашом была отмечена точка в пяти или шести милях к северо-востоку от Танжера, прямо напротив полуострова Малабата. — По крайней мере, нужную информацию мы, кажется, получили. Теперь мы знаем точное место кораблекрушения — вот оно, отмечено крестиком. Совсем как в пиратских романах, — нехотя улыбнулся он.

— Да уж, — протянул Алекс, вертя в руках один из листков, исписанных от руки, с личной подписью Хуана Марша.

— В чем дело?

— Очень уж все это странно, — произнес Алекс, задумчиво рассматривая листок. — Вся эта поспешность, тайна, обещанные нам огромные деньги... И все лишь для того, чтобы заполучить эту вещицу?.. — он ткнул в черно-белый снимок загадочного устройства.

Джек удивленно поднял брови.

— Ни хрена не понимаю! — бросил он, указывая на фотографию. — Значит, вот это мы и должны достать со дна морского?

— Именно это. А если прибор окажется в хорошем состоянии, — добавил он, — то здесь говорится, что мы получим дополнительное вознаграждение.

— В хорошем состоянии? — переспросил Джек, поморщившись. — И что же, черт побери, это значит?

— Понятия не имею. Единственное слово, которое мне здесь понятно — это «вознаграждение», и, признаюсь, это мое любимое слово.

— Не могу поверить, что этот загадочный предмет — всего лишь печатная машинка! — воскликнул старший помощник, не сводя глаз с фотографии, которую по-прежнему держал в руках Алекс.

— Это должно быть что-то и впрямь уникальное, если за нее обещают целое состояние.

— Не знаю, — признался галисиец. — Может, она золотая? Или клавиши у неё бриллиантовые?

— Брось, Джек. Если это — та самая штуковина, что на фото, то видно, что она из железа и дерева. Другое дело, что будь даже это машинка самого Господа Бога, на которой он печатал свои заповеди — все равно она не стоит тех денег, которые нам за неё посулили.

Повар откинулся на спинку дивана, растянувшись среди многочисленных подушек.

— Как бы то ни было... полагаю, не стоит беспокоиться, — произнес он после минутного раздумья, отмахиваясь от проблемы, словно от сигаретного дыма. — Если координаты верны, то мы, при известном везении, сможем достать эту чертову штуку и разбогатеть так, что на всю жизнь хватит. Сможем купить любой остров в Тихом океане, населенный прекрасными полуобнаженными женщинами, — его руки обрисовали в воздухе контуры воображаемой женской фигуры, — где будем жить, не зная горя, пока не умрем от старости.

— Это и есть главная цель твоей жизни? — усмехнулся Алекс, кладя письмо на стол. — Умереть глубоким стариком на далеком острове, в окружении полуголых женщин?