Джек пожал плечами.
— Может, и потонет. Все зависит от размера пробоины и мощности трюмных помп.
— Может, потонут, а может быть, и нет.
— Брось, Алекс, какая нам теперь разница? Даже если они и не потонут, в таком состоянии они все равно с места не двинутся. Так что мы победили.
Райли повернулся к другу.
— Победили? — он цокнул языком. — Пока еще нет, Джек. Вовсе мы не победили. Как ты думаешь, что будет, если их спасет какой-нибудь американский корабль? Они вполне могут заразить матросов, и вирус доберется до Соединенных Штатов.
— Черт, не каркай!
— Но ведь такое вполне возможно?
— Да, возможно. Но что мы можем сделать? Подплыть к «Деймосу» и попросить разрешения взорвать еще одну торпеду?
Алекс собирался съязвить, но понял, что старпом прав.
Теперь им оставалось лишь одно: постараться остаться в живых.
И оба они прекрасно знали, что едва ли их жизнь будет долгой.
Они уже почти час провели в воде, и теперь давали о себе знать первые признаки переохлаждения.
У обоих посинели губы, уши и носы, мышцы совсем не слушались, а дрожь пробирала все сильнее.
— Вот ведь... — выругался Джек, обнимая себе за плечи. — Я промерз до печенки!
Алекс, клацая от холода зубами, постарался ответить, не прикусив себе язык.
— Эй, дружище, жир тебя согреет... сала у тебя с лихвой, — еле шевеля онемевшими губами, пошутил Алекс и постарался ухмыльнуться, но в результате выдавил лишь жалкое подобие улыбки. — Предстать... каково мне...
Хоакин Алькантара ненадолго задумался.
— Алекс...
— Что?
Галисиец растянул в улыбке посиневшие губы.
— Иди ты... в задницу...
Райли кивнул, дрожа всем телом.
— Вот что бы нам стоило... — заметил Джек, выбивая дробь зубами, — что бы нам стоило... оказаться в воде где-нибудь в другом месте... где потеплее, а?
— Нет, лучше уж так... — возразил Алекс. — Так мы дольше... сохраним силы... Да, в теплой воде нам было бы лучше... сначала... но мы бы замерзли... намного раньше...
Тучный повар печально вздохнул.
— Жаль... я-то рассчитывал... воспользоваться... случаем... и стать... по... попривлекательней.
Райли снова слабо улыбнулся и пробормотал:
— Видишь ли... Джек... Я должен... Кое-что тебе сказать...
Тот нахмурился, театральным жестом отчаяния прижав руку к груди.
— Ах, нет! — простонал он. — Только не говори, что ты собираешься... порвать со мной!
Райли вновь попытался улыбнуться, но понял, что слишком замерз.
— Видишь ли... я... — уже почти замерзая, он почувствовал, как к горлу подступает ледяной ком. — Ты должен знать... что я... я переспал с Эльзой... Мне очень жаль... дружище.
— Я давно это знаю... — ответил старший помощник, которого, казалось, это нисколько не беспокоило. — Она сама мне рассказала... — пояснил он, видя, как брови Райли изумлённо поползли вверх. — По дороге... в Лараче...
— И тебя это... совсем не задевает?
— Теперь уже нет... — покачал он головой. — Но я тебя прошу... если мы выберемся отсюда... не пользуйся больше... своей зубной щёткой...
— Зубной щёткой?
Джек неуклюже махнул рукой, давая понять,что не стоит задавать глупых вопросов.
— Ты просто... послушай меня...
Райли бросил на него притворно сердитый взгляд.
Казалось, он хотел сказать что-то еще, но промолчал и только посмотрел на бледнеющее солнце, приближающееся к горизонту.
— У нас ещё... — прошептал Райли, следуя за его взглядом, — у нас ещё... целый час... света.
Джек кивнул. Он понимал, что другу нет необходимости договаривать: «Потом настанет ночь, и мы умрем от холода».
Но вместо этого Алекс произнес как можно беззаботнее:
— Ты знаешь... знаешь, чего мне сейчас больше всего не хватает, Джек?
Тот повернулся к нему, подняв бровь, уже почти лиловый от холода.
— Печки?
Райли покачал головой, все так же дрожа от холода.
— Твоих блинчиков, — признался Алекс. Это признание казалось столь же смешным, сколь на самом деле было серьезным. — Твои блинчики — это вещь... с маслом... и с кленовым сиропом... а еще с...
Алекс оборвал на полуслове бессмысленный треп, заметив, как изменилось выражение лица друга. Вместо умиротворенного спокойствия оно стало безмерно удивленным.
Райли решил, что Джек увидел перед собой плавник огромной акулы, идущей прямо на них; прежде чем обернуться, он подумал, что это, пожалуй, не самый плохой конец. Пожалуй, и впрямь лучше, чем медленно и мучительно умирать от холода на протяжении долгих часов.
Руки почти не слушались его, однако ему удалось повернуться и подплыть к застывшему с раскрытым от изумления ртом Джеку.
И тут он увидел.
И все понял.
Это была вовсе не акула или какая-либо другая морская тварь.
До этой секунды Райли и Джек не замечали, что подталкиваемый ветром и влекомый течением «Деймос» наполовину сократил расстояние между ними. Развернувшись на девяносто градусов влево, он позволил им разглядеть очертания развороченного взрывом носа. Искореженные обломки металлических шпангоутов торчали из кошмарного зева корабля подобно неровному ряду кривых и грозных зубов.
Корсарский корабль выглядел одновременно пугающим и завораживающим; он напоминал тяжело раненного, но все еще живого хищника, готового защищаться до последнего, превозмогая боль.
Теперь, когда от «Деймоса» их отделяло менее двухсот метров, они разглядели десятки людей, похожих на ремонтников, которые отчаянно пытались хоть как-то привести в порядок изувеченный нос корабля. Райли между тем заметил несколько силуэтов на капитанском мостике; он не сомневался, что они внимательно осматривают небо и горизонт в поисках возможной угрозы со стороны вражеских кораблей или самолетов.
Но вокруг не было никого, кроме них двоих.
— Что... делать-то будем? — еле слышно пробормотал Джек, словно боясь, что, несмотря на металлический лязг и гул голосов, его могут услышать.
Алекс не понял, что имеет в виду его друг. Что делать с чем? С ними? С «Деймосом»? С беспощадным холодом, сводящим мышцы и пробирающим до мозга костей? На все эти вопросы ответ был один: что будет, то и будет.
— Ничего, — ответил он, глядя на корсарский корабль и отвечая разом на все вопросы. — Как ты говоришь... все уже сделано за нас.
Джек искоса глянул на товарища, и молча кивнул, соглашаясь с ним. Он лениво покачивался на волнах и завороженно смотрел на войско трудолюбивых муравьишек, латающих корабль под барабанную дробь молотков среди летающих искр.
«Деймос» подошел уже достаточно близко, чтобы любой из матросов мог заметить, как они качаются на волнах, замерзающие и беспомощные в дутых спасательных жилетах.
К счастью, суетящаяся на палубе команда была слишком занята ремонтом, чтобы заметить двоих людей за бортом, а бинокли офицеров были прикованы к горизонту. К тому же солнце уже коснулось воды, и уже через несколько минут на океан должна была спуститься ночная тьма, надежно укрыв их от недобрых взглядов.
Последние лучики света рассыпали по морю оранжевые блестки, когда одна из маленьких фигурок с капитанского мостика указала на них и громко крикнула что-то, перекрыв общий шум. Тут же рядом с ней появилось еще несколько фигурок с биноклями в руках.
Их обнаружили? Так какая, к черту, разница? Разве что смерть придет чуть раньше. Алекс и Джек отлично знали, что жить им оставалось считанные минуты: они попросту замерзнут в ледяной воде. Все, что могли, они уже сделали. Приятели понимающе переглянулись и решили с улыбкой на губах нахально помахать нацистам ручкой.
— Эге-гей, как дела? — крикнул галисиец, приставив ко рту сложенные рупором руки. — Помощь не нужна?
В ответ кто-то на корабле пролаял злобный приказ, и почти в тот же миг одна из конструкций в передней части корабля неожиданно преобразилась.
Все ее четыре стены с треском рухнули на палубу, явив на свет пушку калибра восемьдесят восемь миллиметров, до этой минуты надежно скрытую. Три матроса тут же бросились к ней, извлекли из ствола пробку и принялись поворачивать орудие, направляя его на двух беспомощных людей, застывших от холода и страха, которым не осталось ничего другого, как слушать приказ офицера с капитанского мостика открыть огонь.
