Андрей сделал два шага к помповику и столько же обратно. Приклад взмыл в воздух. От размашистого удара в левый висок голова Хряка безвольно упала на плечо, потому что поддерживали ее уже не шейные позвонки, а только хрящи и сухожилия. Можно было не повторять, но Андрей не стал отказывать себе в удовольствии. Он бил врага до тех пор, пока в глазах того не застыло последнее удивление мертвеца, вычеркнутого из жизни.

— Андрюша, — пролепетал Соболев, вставая. — Андрей…

— Отдыхай пока, — велел ему Андрей, бегло знакомясь с принципом спускового механизма. — Люда, — позвал он, не оборачиваясь. — Что они с тобой делали?

— Ничего, — сказал Соболев, послушно опустившийся на табурет. — Мы ее пальцем не тронули, правда, Людочка?

Девушка не ответила, раскачивая вперед и назад головой, зажатой в ладонях.

— Она с коня упала, — подал голос Кит, умудрившийся встать на колени.

Его руки висели по бокам, как перебитые крылья.

Андрей передернул затвор, сдвинул пальцем флажок и выстрелил ему в голову. Кита швырнуло на бок. Все затраченные им усилия оказались напрасными.

Людмила отняла ладони от ушей, дико посмотрела по сторонам и попросила:

— Андрей, не надо. Хватит…

— Не хватит.

Он остановился над скулящим Китом и выстрелил ему в глаз. Фактически в упор. Потом повернулся и опять посмотрел на Соболева, которому ужасно захотелось сделаться маленьким и незаметным.

— Ты отомстил, — сказал прокурор. — Со всеми расправился. Я дам показания. Любые. Мы можем сказать, что они меня похитили, а ты спас. Тогда тебе не будет никакого наказания.

— А тебе? — спросил Андрей.

— Что?

— Тебе какое наказание полагается, Толян?

— Я готов понести любое, — быстро сказал Соболев.

— Тогда на.

Последний, третий, заряд Андрей выпустил в голову прокурора. Бывшего. Потому что после этого его не стало.

— Ты зверь, — прошептала Людмила из своего угла.

— Пришлось им стать, — сказал Андрей. — Идти можешь?

— Мы должны вызвать полицию.

— Если ты сделаешь это…

Он не договорил. Просто посмотрел Людмиле в глаза, и она почувствовала, что у нее останавливается сердце.

— Я не буду звонить, — пролепетала она.

— Правильно. Я рад. — Андрей осмотрел разбросанные по полу тела. — Сейчас мне понадобится твоя помощь. Не возражаешь?

— Не… — Людмила сглотнула, преодолевая сопротивление пересохшего горла. — Нет.

— Мы приберем за собой, приведем себя в порядок, а этих, — Андрей кивнул на трупы, — предадим аутодафе. Ты подчистишь следы нашего пребывания, а я займусь дровами и горючим. Годится?

Он очень изменился со времени их прошлой встречи. Так изменился, что казался совсем чужим. Стал чужим.

— А потом? — спросила Людмила с опаской.

Он пожал плечами.

— Наверху стоят наши машины. Можно поехать в одну сторону. Можно в разные. Ты как предпочитаешь?

— Не знаю, — призналась она. — Пока не знаю.

— Я тоже, — кивнул Андрей. — В таком случае давай займемся делами. Что дальше — жизнь покажет.

И в этом он был прав. Жизнь всегда что-нибудь да показывает. В отличие от смерти.