Эвой был у себя дома, но не мог там найти себе места. Уже несколько часов прошло с момента атаки на дома Верховного совета, а новостей до сих пор не было. Не в силах сидеть на месте, он нервозно ходил туда-обратно. Неизвестность давила на него неподъёмным грузом, наступала на него стенами дома, замыкая в своей ловушке. Поэтому он не сразу заметил появившегося Деола.

— Ар Найи, — обратился к нему тот, прерывая маятное хождение по гостиной.

Председатель Исполнительного совета замер. Вздох облегчения.

— Хвала науке, это вы! — радостно произнёс тот. — Как всё прошло?

— Как и планировалось, — ответил Деол. — Правда, мы потеряли трёх советников, — он поправился, — нет, четырёх.

— Ар Дорреро? — задал Эвой самый волнующий его вопрос.

— Он жив, но пока не может с вами встретится. Полагаю, дальше вы знаете, как действовать, — многозначительно посмотрел на него Деол.

— Да. Я эту речь наизусть выучил, — заверил собеседника Найи. И задумчиво добавил. — Кто бы мог подумать, исторический момент, а проходит всё абсолютно буднично. Я даже ничего особенного не чувствую.

— Поворотные события всегда кажутся чем-то будничным, когда находишься в эпицентре. Думаю, вы почувствуйте позже. Просто последствия ещё не навалились. Ваша задача сейчас — смотреть и запоминать.

— Я помню.

— В таком случае, удачи!

— Она всем нам не помешает, — растерянно улыбнулся Эвой Найи и Деол исчез.

Зажжённое прямой трансляцией небо скрытых миров. Вспышки фотоаппаратов, парадная одежда, смотрящие на него камеры. Эвой Найи, последний председатель Исполнительного совета, проработавший всего несколько месяцев, шёл к трибуне. Дойдя до неё, он положил бумаги с речью и огляделся. Зал был забит до отказа. Члены кабинета, журналисты, обычные служащие. Все устремили свой взгляд на него. Он прокашлялся.

— Уважаемые члены Исполнительного кабинета! Уважаемые жители скрытых миров! Я, Эвой Найи, председатель Исполнительного кабинета, приветствую вас! — он сделал паузу. — И, прежде всего, позвольте выразить вам сочувствие и скорбь в связи с утренними трагическими событиями. Предлагаю почтить Верховный совет минутой молчания, — он опустил голову.

Один, два, три… Невидимый механизм отсчитывал секунды, окончательно прощаясь со старыми порядками. Эвой Найи незаметно поднял глаза, отслеживая тех, кто прятал улыбку. Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь, пятьдесят восемь, пятьдесят девять… Он поднял голову.

— Я знаю, вы чувствуете себя потерянными, ведь Ораторы указывали нам путь, а сейчас вы не знаете, что будет дальше. Однако я призываю вас успокоиться. Я, Эвой Найи, заявляю, что всё будет хорошо и светлое будущее ждёт нас! — вдохновенно продолжил он. — Ведь кем были для нас Ораторы? Чуждыми людьми, указывающими нам, что и как делать! Высокомерными снобами, не желающими делится с нами своими планами и рассказывать нам о своей науке! И вот! Их власти пришёл конец! Народ сказал своё слово!

Зал взорвался аплодисментами.

— Народ скрытых миров показал, что с ним тоже надо считаться, что ему нельзя приказывать и он сам волен распоряжаться своей свободой! Я поздравляю вас, друзья, с обретением долгожданной свободы!

Его прервали громкие аплодисменты.

— Отныне мы сами вольны решать, что будем делать и как дальше жить. Верховный совет нам не указ! Мы сами выбираем своё будущее! Я объявляю начало новой эры! Эры, в которой никто не будет указывать нам, как жить! Исполнительный кабинет будет переименован в Верховный, а его председатель отныне будет зваться канцлером.

Зал ликовал. Но Эвой Найи многое бы отдал, чтобы посмотреть, что творится на улице с обычными людьми. Найи подождал, пока совсем затихнет и приготовился сказать последнее, что планирован:

— В связи с произошедшими переменами я добровольно слагаю с себя полномочия председателя и ухожу с поста.

Он увидел недовольные лица обычных служащих в зале и продолжил.

— С завтрашнего дня начинается предвыборная компания и все желающие могут претендовать на место канцлера. И выбирать нового канцлера будет на кабинет, а жители скрытых миров. Поздравляю, вы получили право голоса!

— Мы хотим, чтобы вы остались! — раздался крик откуда-то из конца зала.

— Новая эра — новые руководители, — неуверенно ответил Найи.

— Эвоя Найи в канцлеры! — подхватил кто-то из кабинета.

— В канцлеры! В канцлеры! — подхватили люди, стоящие у дверей.

— В таком случае, я буду участвовать на общих основаниях с остальными участниками, — заверил их Найи, улыбаясь. — И пусть сам народ решает, кого выбрать.

Фебера

Бланш и Кей исчезли, и Тэ Нэ обессилено сполз по стенке коридора на пол. Праматерь, как он устал! Напряжение скручивало тугим узлом, разрывая сердце когтями беспомощности. Он закрыл лицо руками, чувствуя, что на глазах появляются слёзы. Ристао, Селин, Агнесса… Сколько ещё человек должны пострадать? Он ненавидел себя и собственную слабость.

Пусто. Пустынно. Холодно. Коридоры больницы отвечали ему глухим молчанием. Неужели он так и закончит свою жизнь? Одинокий и всеми покинутый? Агнесса будет с Кеем… А вот с кем будет он? Тэ Нэ смахнул слёзы с глаз и поднялся, заглянув в окошко палаты Селин. «Остаться с ней… логично», «Возвращаться она не хочет», — эхом всплыли в его голове отрывки недавних разговоров. Как он мог довести до такого состояния свою жизнь, что единственный любящий его человек лежит в коме и не хочет возвращаться? По его вине не хочет возвращаться. В этом Тэ Нэ был более чем уверен.

Он зашёл в палату и сел на стул рядом с кроватью. Монотонный звук работающих приборов. Он взял её руку и осторожно позвал:

— Селин… Селин, — он сжал её запястье в своих. — Это Тэ Нэ. Я не знаю, слышишь ты меня или нет… Прости меня. Я идиот. Редкостный. Ведь я разорвал отношения с единственным человеком, который меня любит и принимает таким, как есть, — он сделал паузу, набираясь смелости. — Думаю, мне стоит объясниться, — вполголоса продолжил он. — Когда ты свалилась на меня со всей этой любовью, я растерялся. Весь этот хаос чувств… Я привык контролировать происходящее, видеть связи, опираться на логику, а ты противоречила всему этому. Ты была вопреки и я… не мог с этим смириться, потому что чувства, как стихия, моему контролю не подчинялись. Их невозможно было обуздать, и от них некуда было деться. Праматерь! Мне казалось, я схожу с ума, ведь ты действовала на меня, как никто в мире, заставляя полностью терять контроль! — он сделал паузу, чтобы отдышаться. — Это было… ужасно. Мне хотелось вернуться к стройности мышления, к понимаю того, что вообще происходит. А ты… ты просто сбивала все мои настройки! Виртуозно сбивала, должен заметить! — пауза. — И тогда я решил, что лучший способ вернуть себе ясность мышления — отказаться от них. Лишиться чувств. Ведь жил же я как-то без любви прежде… И в этот раз тоже подумал, что…проживу, — он опустил голову, поднеся её запястье к щеке. — Тогда и начался мой персональный кошмар. Когда ты поцеловала Ристао, я убить его был готов. И я успокаивал себя тем, что это временно и обязательно пройдёт, пока… — он запнулся. — Пока на нас не напали, — Тэ Нэ замолчал, не обратив внимание на просигналивший прибор. — Ристао погиб, — грустно сообщил он ей, набравшись смелости. — Агнесса в опасности, но ей на помощь идёт Кей. А я… — вдох. Выдох. — Знаешь, впервые в жизни мне плевать на логику и на жизнь тоже… плевать. Я не могу ни о чём думать, я не могу ничего анализировать, в моём мозгу словно нажали кнопку: «выключить». Мои мысли рассыпаются. Они уходят, как песок, сквозь пальцы! — в отчаянии заметил он. — Ты нужна мне. И больше всего на свете я хочу, чтобы ты была живой и здоровой, — ровная линия на приборе дёрнулась зигзагом. — Я люблю тебя и хочу быть с тобой вместе всю жизнь. Ведь логика и чувства не могут друг без друга. Мы вдохновляемся эмоциями, которые позволяют нам разглядеть логические связи, а новые выводы питают чувства. Непрерывная взаимосвязь одного и другого. Почему я этого раньше не видел? — задумчиво продолжил он. — Ты — моё сердце, Селин. Возвращайся, пожалуйста!