— Тебе-то какое до этого дело? — недоверчиво посмотрел на него Кей.

— Скажем так, ты мне нравишься. И, возможно, я хочу, чтобы ты стал моей близкой кровью.

Кей усмехнулся. Дербиш был последним, кого бы Кей хотел в напарники.

— Я буду работать усердней.

— Дело не только в этом, — покачал головой Дербиш. — Знаешь, какой был главный экзамен на поступление из истории, физподготовки и собеседования?

— Ну…

— Собеседование. Они проверяли, насколько широко ты можешь мыслить и выходить за рамки заданного. Так вот, ты провалил его, Кей. Но, видимо, не до конца, иначе бы тебя вообще не взяли. Похоже, психолог, просматривающий запись, увидел в тебе зачатки нестандартного поведения. За сколько ты подавал документы с прошением о допуске к экзаменам?

— За год.

— А ответили тебе когда?

— Через полгода. А ты?

— За три месяца и мне ответили сразу же.

— Быстро, — с некоторой завистью оценил Кей.

— Открою тебе секрет. Некоторым документы на прошение даже высылать не пришлось. Академия им сама выслала приглашение на экзамены. И люди эти инакомыслящие. Те, кто в будущем, возможно, мог бы стать причиной беспорядков и революций, направляются сюда, так как их расширенное мышление лучше всего помогает при работе с психологией других миров. А ты настоящий бинарец, Кей, и это твоя проблема. Твоё мышление загнано в рамки обычаев и традиций ночных бинарцев. Чтобы остаться здесь, тебе надо научиться мыслить шире и свободнее, — дневной поднялся со стула. — И ещё… На первом этаже Академии вывесили требования к настоящему разведчику: образ, привычки, что должен, что не должен. Рекомендую ознакомиться.

— Я благодарен тебе, — Кей тоже встал, собираясь направиться к списку в холле университета немедля, — и постараюсь отдать долг как можно скорее.

— Не парься! — к Дербишу вернулась его прежняя легкомысленная интонация, хотя последнюю фразу он явно был не рад слышать.

Кей стоял напротив списков и внимательно вчитывался в каждое слово, сравнивая свои достоинства и недостатки. Чтобы остаться здесь, ему необходимо было избавиться ещё от одной привычки — забывать свои вещи. Забывчивость была не лучшим его качеством и он всегда это знал, но сейчас она стала для него огромной проблемой. Научиться мыслить свободно и избавиться от забывчивости. Он принял решение остаться бинарцем на Бинаре и стать не бинарцем в Академии. И на всё это у него три недели. Кажется, психолог говорил, что они могут обращаться к нему, если что. Кей решительно направился к нему. Он не сдастся и сделает всё возможное и… невозможное, если понадобиться. Ночи потянулись за ночами. Кей не высыпался. Ночью он отдавал всё время боевым искусствам, отработкам навыков и приёмов и изучению теоретических дисциплин, а днём, иногда до четырёх часов выполнял специальные тренинги для расширения мышления и решал задачки, данные психологом. Поэтому неудивительно, что в день отчисления, не увидев своё имя в списке, Кей грохнулся в обморок. Врачи констатировали переутомление и недосып и посоветовали отлежаться два дня. Однако уже через день Кей снова вернулся на учёбу. Было где-то полвосьмого вечера. Время начала занятий для ночных и окончания занятий для дневных. Дневное отделение выходило из здания и во дворе было многолюдно. Кей заходил в здание университета через главный вход, когда услышал обрывки разговора позади себя:

— А тебя вообще это не касается, — огрызнулся кто-то и Кей замедлил шаг. — Поступил сюда за папочкины деньги и прикрываешься фамилией мамаши, чтобы никто не узнал, что ты Найоклас? Думаешь, мы тут все слепые?

— Возьми свои слова обратно, — услышал Кей голос ощетинившегося Дербиша и с удивлением обернулся.

— Что, правда глаза колет? — продолжал другой курсант, не собираясь останавливаться. — Смотрите, парни! Этот папенькин сынок ещё и делает вид, что его семья тут ни причём! Этот фокус тут не прокатит, Найоклас.

— Я ещё раз повторяю по-хорошему, — угрожающе произнёс Гемини. — Деньги моего отца тут ни при чём. Я сам поступил в Академию.

— И ты думаешь, мы тебе поверим?

— Это правда! — горячо вступился за Дербиша Кей. — Сюда нельзя поступить за деньги!

— Гляньте-ка, кто нарисовался?! Защищаешь своего дружка, Лиарават?

— Не терплю несправедливости, — отрезал Кей. — Уходите отсюда.

— Это вам двоим тут делать нечего.

Кей так и не понял, кто нанёс первый удар, но уже через секунду дрался с одним из обидчиков. Завязалась драка, остановить которую смог только свист одного из преподавателей.

— Это что за безобразие? — услышали они громогласный голос над собой и, замерев, увидели физкультурника. — К куратору немедленно!

— Драки на территории Академии запрещены! — грозно расхаживал рядом с четырьмя студентами, стоящими по стойке смирно, пожилой куратор. — Для этого у вас будет достаточно времени на занятиях. Курсанты Шальке, Новара, Лиарават и Дербиш, кто-нибудь объяснит мне, что произошло? — навис он над ними.

Четверо молодых людей едва заметно переглянулись, договариваясь молчать.

— Лиарават, — обратился куратор к одному из них. — Почему вы подрались? — Шальке с ужасом подумал, что их сейчас выдадут.

— Возникло небольшое недопонимание, — нашёлся Кей.

— Из-за чего? — допытывался куратор.

— Не могу сказать, — ответил Кей, давая понять, что слова больше не скажет. Шальке посмотрел на него с возрастающим уважением.

— Отправить вас в несколько нарядов вне очереди я могу, мы не в армии. Но полы в Академии до конца недели вы мыть будете, — сурово произнёс куратор и добавил. — И вызубрите Устав. Спрошу каждого лично! — пригрозил он. — Вон из кабинета! — рявкнул он.

Оказавшись в коридоре, четвёрка, наконец, смогла дышать свободно.

— Увидимся за мытьём полов! — попрощался с Кеем и Гемини Шальке.

— Буду ждать с нетерпением, — не удержался Найоклас от ехидного комментария.

— А на тебя можно положиться, — оценивающе посмотрел на Лиаравата Новара. — Я думал, ты нас с потрохами выдаешь.

— Делать мне что ли нечего, — немного обиженно заметил Лиарават.

— Вы нас… это… простите, — неуверенно посмотрел на Кея и Гемини Шальке. — Давайте дружить. Я вижу, вы свои ребята, — предложил тот.

Кей с Гемини молчаливо переглянулись, решая, принимать подобное предложение или нет. После чего Лиарават представился первым.

— Кей.

— Гемини.

— Суриндер.

— Като.

Лиарават и Дербиш остались одни в коридоре. Кею надо было на занятия и как-то объяснить свою задержку. Гемини шёл в общежитие. Кей с любопытством глянул на Гемини, не решаясь заговорить.

— Давай, — повернулся к нему Дербиш, когда им надо было расходиться. — Спрашивай. Я же вижу, что ты хочешь спросить, но не решаешься из вежливости.

— Ты действительно из Найокласов? — не веря до конца, уточнил Кей. — Тех самых Найокласов? Владельцев одной из самых больших судостроительных империй Бинара?

— Младший сын, — без особой радости констатировал Гемини. — И за свои неполные восемнадцать лет меня порядком достало доказывать окружающим, что я всего добиваюсь сам, — раздражённо ответил он. — Ещё что-нибудь?

— Я отдал тебе долг, — серьёзно посмотрел на него Кей. — Мы в расчёте.

— Отдача долга до конца означает прекращение отношений, — продемонстрировал Гемини знание психологии ночных.

— Откровенность за откровенность, Дербиш. Мне не нравятся такие люди как ты, — честно произнёс Кей. — Законы чести и достоинства для вас — пустой звук. Вы крутите правилами, как хотите. И никогда не знаешь, чего от вас ждать.

— Откровенность за откровенность, Лиарават, — тем же тоном ответил ему Гемини в воздухе повисло напряжение. — Такие люди как ты, правильные, честные и достойные всегда погибают в первую очередь. Потому что мораль сужает ваше мышление и не подкидывает мысль в тот момент, когда ещё можно спастись.

Кей уже хотел сказать, что сам справиться со своими проблемами, но их прервали. Из аудитории в коридор выбежал какой-то ночной и с беспокойством схватился за сотовый.