Здесь следует отметить терминологическую проблему, с которой мы постоянно сталкиваемся как в «народной», так и в научной психологии. Она состоит в том, что многие термины, относящиеся только к человеку и к человеческому поведению, автоматически переносятся на животных, что ведёт часто к ошибкам в интерпретации поведения последних. Это касается, прежде всего, к «языка» животных. У животных нет и не может быть языка. Язык существует только у человека. Почему это так, мы рассмотрим далее.
Другая распространённая ошибка — «игры» животных. Животные не играют. Котёнок не «играет» в охоту, когда он преследует фантик, который Вы тянете за ниточку. Он действительно охотится. Если Вам повезёт и Ваш взрослый кот будет таким же активным и в зрелости (что означает, то он так и не повзрослеет), он будет продолжать охотится на фантик, но не играть.
Играть, то есть имитировать взрослое поведение, могут только человеческие детёныши. Однако их нужно этому научить, нужно научить имитации сложного поведения взрослых. Это не врождённое поведение человека. Да, человек обладает врождённой способностью к имитации, но максимум этой способности Вы можете наблюдать у двухлетнего ребёнка. Если его не обучить специфически человеческой имитации, не заставлять имитировать, он никогда не станет человеком.
К глубокому сожалению, родители слишком часто упускают из виду этот существенный момент. Ребёнок, часами просиживающий у телевизора, не научается играть, он не научается ничему. Равно как и компьютерные игры не являются настоящими играми. Они не развивают ничего, кроме, может быть, некой подвижности кистевых суставов. Однако эти «игры» задерживают развитие детской психики.
Вы наверняка заметили, что детские игрушки в последнее время становятся всё более детализованными копиями реальных вещей. Вместе с тем, такие точные копии интересны преимущественно взрослым. Это им они кажутся идеальными игрушками. Детям эти детали не очень важны. Более того, они вредны для них, поскольку задерживают развитие детской фантазии.
Однако вернёмся к нашим троглодитам и их способности к имитации. Как мы уже отмечали, они непрерывно использовали каменные приспособления, без которых добыча пищи была бы для них невозможна. Даже первые, самые примитивные из этих приспособлений были настолько сложны, что ни одна из существующих в настоящее время обезьян не может их воспроизвести. Для их изготовления было уже недостаточно социального научения, нужна была имитация.
Вы уже знакомы с примером имитации Сьюзен Блэкмор и представляете, насколько непросто имитировать другого. Эта способность к имитации у троглодитов непрерывно развивалась, что можно наблюдать на всё более совершенных каменных приспособлениях. Однако за такое совершенство приходилось платить. Платить постоянно увеличивающимся размером головного мозга.
Диспропорция величины тела по отношению к величине мозга у наших предков появилась примерно пять миллионов лет назад. Сначала она была не столь существенна, но продолжала неизменно увеличиваться на протяжении всех этих миллионов лет. Справедливости ради следует сказать, что наибольшим коэффициентом энцифализации (соотношение мозга и тела животного) обладал неандерталец.
У приматов мозг растёт теми же темпами, что и у других животных, однако тело растёт медленнее. С человеком дело обстоит ещё сложнее, у него мозг продолжает расти существенно дольше, чем у обезьян. У макак-резус рождаются детёныши, величина мозга которых составляет примерно 65% от величины мозга взрослой обезьяны. У шимпанзе детёныши имеют 40%, а у людей только 23% размера мозга взрослой особи (Deirdre Barrett, Supernormal Stimuli. W.W.Norton & Company, Inc., NY, 2010). Чтобы человеческое существо могло выжить, его мозг и тело должны расти. И мы растём приблизительно в течение 30% всей нашей жизни. Ни одно другое животное на земле не развивается столь долго.
Стивен Пинкер пишет: «Почему всё-таки эволюция приняла решение в пользу чрезвычайно большого мозга, этого бульбообразного, метаболически жадного органа... Любая селекция мозга сама по себе наверняка бы предпочла нечто существенно меньшее.»(Pinker , Steven. The Language Instinct. New York, Morrow, 1994., р.363). Одной из главных причин была способность к имитации.
Однако цена была очень высока. Мозг является самым энергозатратным органом организма. Он потребляет примерно 20% всей энергии организма, при этом его вес составляет всего лишь 2% веса тела. И эти цифры ещё не совсем точны. Когда вы выполняете тяжёлую физическую работу, доля расходов мозга, естественно, уменьшается, а когда вы отдыхаете — увеличивается. Проблема здесь в том, что мы можем расслабить мышцы и сократить расход энергии, с мозгом же это невозможно, мы не можем его отключить, он работает всегда и всегда потребляет энергию.
Далее, организм идёт на существенные затраты при строительстве мозга. Каждый нейрон окружён миелином, изолирующим его и увеличивающим таким образом скорость прохождения нервных сигналов. Миелинизация происходит во время эмбрионального развития и в раннем детстве, требуя при этом большого количества жиров. Соответственно уже наши отдалённые предки должны были иметь склонность к жирной мясной пище.
Большой мозг был проблемой для троглодитов и является проблемой для человека, но на этом его заботы не заканчиваются. Ко всему прочему мы, как и наши предки, ещё и передвигаемся на двух ногах, что делает самок абсолютно неприспособленными для рождения большеголовых детёнышей. Попытки эволюции как-то обойти это препятствие привели к тому, что человеческие детёныши, как и детёныши троглодитов, рождаются совершенно неготовыми к жизни. Они беспомощны и беззащитны. Все их ментальные и физические способности требуют дальнейшего развития и лишь тогда они становятся полезными организму. Объём мозга новорождённого составляет в среднем 385 кубических сантиметров и утраивается в течение первых лет жизни. Но даже эти адаптации не помогают — роды всё равно остаются слишком опасным процессом для современного человека. Дети и матери погибают просто от того, что размер черепа ребёнка слишком велик для лёгких родов. И, тем не менее, эволюция продолжает поддерживать существование этого странного большеголового существа.
Большой мозг человека отличается не только размером от мозга других животных, он ещё и существенно сложнее. Кора головного мозга высших позвоночных в общем больше, нежели у других животных, в то время как центры, отвечающие за дыхание, питание, передвижение и т. п. в целом примерно одинаковы. Интересно сравнить мозг современного человека с мозгом высших приматов соответствующего размера. Хотя мы с вами являемся в высшей степени визуальными животными (главную роль в ориентации в окружающей среде для нас играет зрительное восприятие), наш визуальный кортекс (затылочная часть мозга) относительно мал, в то время как префронтальный кортекс (лобная часть мозга) необычайно увеличен.
Как Вы видите, способность к имитации дорогого стоила троглодитам, а вслед за ними и нам. Что же они получили взамен? Отсутствие необходимости каждый раз изобретать колесо заново. Да, они долго взрослели, но, повзрослев, могли воспроизвести все приёмы обработки камня, изобретённого их предками сотни поколений назад и таким образом обеспечить себе наилучшие шансы на выживание.
Что же имитировали троглодиты? Прежде всего, движения. Эту их способность унаследовали и мы. Люди прекрасно могут имитировать практически любые движения. Вас не удивляет, что человечество изобрело способ записывать звуки, но до сих пор не существует азбуки для записи движений? Мы настолько хорошо воспроизводим движения следуя образцу, что практически не испытываем потребности в подобном алфавите.
Вы наверняка заметили ключевое слово в предыдущей фразе — образец. Образец, или алгоритм. Там, где воспроизводится образец, там есть алгоритм и там возникают репликаторы. И они действительно появились. Мы будем называть их «имами» от «имитации». Техника обивания камней становилась постепенно всё сложнее и традиционные способы научения животных (когда они каждый раз «заново» открывают для себя то, к чему привлечено их внимание — способ ловли мышки или строительства плотины) были уже малопригодны. Имитация снимает эту проблему. Возникает им обивания камня. И как всякий репликатор, он тщательно противится любому изменению. Некоторые имы обработки камня выживали сотни тысяч лет. Мимам такое и не снилось.
