— Есть отпечатки пальцев?

— Никаких.

— Другие какие-либо улики?

— Ничего, насколько мне известно.

— Когда же она проснется?

— Может быть, ночью, может быть, завтра утром или послезавтра, торопиться с этим не собираюсь. Больная должна выйти из такого состояния постепенно. Сейчас пациентка в состоянии нормального сна.

— Вероятно, ваша позиция в этом деле пойдет ей на пользу. Я бы очень хотел поговорить с ней, но думаю, что в засаде перед ее палатой уже и полиция, и люди из прокуратуры.

— Все еще хуже. Они требуют, чтобы больную привели в сознание, не думая о последствиях.

— Мне кажется, вы с этим не согласны, доктор.

— Определенно не согласен, — с улыбкой ответил Вильмонт.

— Я провожу вас немного, доктор.

— Хотите, я вас подвезу.

— Спасибо, но мне тут близко.

— Я выписал вашей больной несколько рецептов.

— Можете отдать их мне. Я оплачу и отправлю с посыльным в номер.

Мейсон взял рецепты, подождал отъезда доктора, а затем пошел в гараж. Там он предъявил талон, получил купе миссис Лоули, сел в машину и выехал на улицу. Найдя подходящее место на стоянке, он тщательно протер носовым платком руль, ручки дверей, рычаг переключения передач и зеркало заднего вида. Затем он запер дверь и, пройдя два квартала, сунул ключ в стальную решетку на тротуаре.

 Был уже одиннадцатый час, когда Мейсон открыл дверь офиса. Повесив шляпу и пальто, он поздоровался с Деллой Стрит. Секретарша принесла почту.

— Посидите немного, Делла, пусть почта подождет. Я оказался в трудном положении.

— Что случилось?

— Пока не знаю, во что еще все выльется. Видели вы утренние газеты?

— Да, известие о смерти Линка?

— Именно с этим все и связано.

— Милдред Фолкнер?

— Нет, ее сестра, Шарлотта Лоули.

— Газеты о ней ничего не пишут.

— Полиция просто еще ничего не успела пронюхать. Кроме того, по всей видимости, там считают, что против Милдред у них достаточно улик, чтобы возбудить дело, а о Шарлотте они еще многого не знают.

— Когда же, наконец, дело прояснится?

— Может быть, даже сегодня.

— Думаете защищать мисс Фолкнер?

— Нет, не буду вмешиваться, да и она не очень хочет моей защиты.

— А почему она вдруг отказалась от вашей защиты?

— Милдред считает, что в защите нуждается ее сестра. А защищать сразу двоих я не могу.

— Миссис Лоули знает об этом?

— Нет.

— Тогда в чем же трудность вашего положения?

Мейсон предложил девушке сигарету, она отказалась. Перри взял себе одну, чиркнул спичкой о подошву ботинка, закурил и сидел некоторое время, держа спичку в пальцах и задумчиво глядя на пламя, пока оно не погасло.

— Может быть, она окажется виноватой, — прервал он молчание.

— Кто «она»?

— Одна из них, Шарлотта или Милдред.

— Подозреваете убийство?

— Да.

— Ну и что?

— В общем-то я всегда старался защищать только невинно пострадавших людей. И до сих пор мне это как-то удавалось, хотя порой приходилось использовать все возможности. Бывало, все факты вроде бы против клиента, но поведение, некоторые как будто незначительные поступки, даже манера ответов на вопросы или что-нибудь еще убеждало в невиновности человека. Тогда я снова пересматривал дело, и интуиция меня не обманывала. Правда, не всегда я бывал непогрешим: приблизительно пятьдесят на пятьдесят. Мне долго сопутствовала удача, а сейчас такое ощущение, что фортуна от меня отвернулась.

— Это может вам повредить?

— Не знаю, — искренне признался Мейсон. — Я убежден, что адвокат не может отказаться от дела, даже если не верит в невиновность клиента, ведь человек должен иметь защиту. Чтобы признать его виновным, требуется согласие всех двенадцати присяжных. Но даже если они признают кого-то виновным, адвокат не имеет права отказываться от дела, так как таким образом лишает обвиняемого справедливого суда.

Делла следила за шефом с волнением:

— Похоже, вы свистите в темноте, чтобы подбодрить себя?

Перри улыбнулся, взглянув на девушку.

— Да, так и есть. Ко всем бедам, у Шарлотты Лоули слабое сердце. Неприятности и потрясения уже уложили беднягу в постель. Потребуются долгий отдых, лекарства, уход для восстановления сил. Если женщину обвинят, арестуют, если за нее возьмется окружной прокурор, да если просто ее будут преследовать газетными статьями, она не вынесет этого.

— И что тогда?

— Да просто умрет, вот и все. — Мейсон, помолчав, добавил: — Это предопределяет смертный приговор. Если заранее известно, что человек умрет в ходе следствия, то допустить такое нельзя.

— Какова же альтернатива? — спросила секретарша.

Адвокат помассировал пальцами нижнюю челюсть.

— В этом-то и вся трудность. Законом, к сожалению, не предусмотрены ситуации такого порядка. Я смог бы пойти в суд и получить разрешение поместить миссис Лоули в больницу под наблюдение врача, запретив посещать больную без разрешения этого врача. Но доктор, поставленный властями, будет в большей или меньшей степени находиться под влиянием окружного прокурора. Главное же заключается в том, что, как только я обращусь в суд, мне придется каждой мелочи добиваться в узаконенном порядке. Я, например, могу привести врача, который бы засвидетельствовал то, что обнаружил у больной при осмотре. Но окружной прокурор захочет, чтобы его врач проверил диагноз моего врача. Судья же, по всей вероятности, потребует личной встречи с ней. Ей понадобится объяснить, что стоит за этими процедурами, встречами. И она сразу поймет, что, как только она достаточно придет в себя, ее потащат в суд. А там станет совершенно ясно, что ее хотят обвинить в убийстве. Нет, таким манером дело повести никак нельзя. Я просто не имею морального права ставить на карту ее здоровье.

— Что же тогда остается? — спросила Делла.

— Мне необходимо взять расследование всего дела в свои руки, а больную надо спрятать так, чтобы не нашли.

— А как избежать неприятностей, если прокурор захочет ее видеть?

— В этом-то вся загвоздка. И есть единственный путь удержать его от такого желания, а заодно сделать еще кое-что.

— В чем состоит «кое-что»?

— Я хочу, чтобы полиция арестовала мистера Лоули.

— Разве полиция его не ищет?

— Ищет, но не очень упорно. Он для них лишь один из свидетелей, который исчез, спасая свою шкуру. Все, что полиции нужно для дела, можно подтвердить с помощью других свидетелей.

— Что же вы собираетесь сделать?

— Кое-что я уже начал делать, — засмеялся Мейсон. — Проверяю, насколько правильно я разобрался в этой истории. Похоже на то, будто идешь в гору и смотришь назад: высоко ли поднялся.

— А заодно можно увидеть, с какой высоты будешь падать.

— И то и другое допустимо, — согласился он.

Несколько минут продолжалось молчание, потом Делла решила его нарушить:

— Если уже все сделано, о чем же волноваться?

— Неприятно, что придется втянуть вас в это дело.

— Каким образом?

— Честно говоря, очень не хотелось бы, но другого пути я не нашел. Если вы будете неукоснительно следовать моим инструкциям, не задавая вопросов, тогда я постараюсь уберечь вас от неприятностей, но…

— Я совсем не хочу, чтобы меня оберегали, — сказала Делла нетерпеливо. — Я ваш сотрудник и должна во всем принимать участие. Я тоже должна рисковать.

Перри отрицательно покачал головой:

— Не рискуйте, сделайте милость, Делла.

— А что нужно делать?

— Только следовать инструкциям и не задавать вопросов.

— Каким инструкциям?

— У меня есть книжка дорожных чеков с подписями Шарлотты Лоули. Постарайтесь научиться подделывать ее подпись, но не слишком тщательно. Надо, чтобы со временем у кого-нибудь возникло подозрение. Но прежде чем оно возникнет, вы должны будете получить деньги по нескольким чекам.

Девушка слушала сосредоточенно, боясь пропустить любую мелочь.