— А как же вы встретились с Вилером?

— Я тогда, видимо, уже отключилась и не могла справиться с лифтом. Мы с Вилером выходили вместе, и он посадил меня в машину. Остальное я уже рассказала. Так и есть. По-прежнему ни одной зацепки. Да, я не продвинулся вперед ни на шаг, но что делать. Поднявшись с кресла, взял шляпу:

— Благодарю вас за рассказ. Можете ложиться досыпать.

— Очень жаль, что я ничем не смогла вам помочь.

— Ну, от этого тоже есть толк. По крайней мере, теперь я знаю, где искать не надо. Всего вам хорошего. Она проводила меня до двери.

— Кто знает, — проговорила она, — может, мы еще встретимся и в более веселой обстановке. — Она пожала мне руку и вдруг нахмурила лобик:

— Кстати, Джун говорила о репортерах...

— Им здесь ловить нечего. Забудьте.

— Тогда я спокойна. До свидания, мистер Хаммер.

— Пока.

Я уселся за руль и недовольно поморщился. Дело и так было довольно сложным, а все еще больше запуталось. Никаких концов не осталось. Но где-то же должна быть ниточка, за которую можно было уцепиться. Каким был мотив? Деньги? Месть? Страсть? Почему, черт возьми, должен был умереть именно Вилер, милый и порядочный человек, а негодяй и преступник Клайд спокойно продолжает жить за счет других?

Все еще размышляя обо всем этом, я припарковал машину на одной из самых богатых улиц Бронкса. На этот раз “кадиллак” стоял у самого дома, и еще издали я разглядел блестящие инициалы “Э” и “П”. К дому вела дорожка, вымощенная светлыми плитками. На этот раз я все же постучал. Дверь открыла девушка в черном платье и белом переднике.

— Доброе утро, — улыбнулась она. — Что желаете, мистер?

— Мне нужен мистер Перри — Очень жаль, но мистер Перри просил его не беспокоить.

— Пройдите к нему и скажите, что его побеспокоят прямо сейчас. Передайте ему, что с ним желает говорить Майк Хаммер, который делает то же, что человек по имени Рейни, только гораздо лучше. — Я толкнул дверь и вошел в прихожую. Мой вид отбил у горничной всякое желание возражать. — Идите и скажите ему, — повторил я.

Мне не пришлось долго ждать.

— Мистер Перри ожидает вас в кабинете, — проговорила горничная и указала на дверь в дальнем конце коридора. Пока я не вошел туда, девушка смотрела на меня во все глаза.

Мистер Эмиль Перри оказался именно тем человеком, которого я видел через окно во время своего первого визита. Но сейчас он был напуган еще больше. Он сидел — нет, восседал — в огромном кресле за письменным столом и в ужасе глядел на меня. Еще несколько минут назад он радовался жизни: перед ним лежала открытая книга, а над пепельницей вился сигарный дымок...

Я бросил шляпу на письменный стол, сдвинул в сторону весь валявшийся на нем бумажный хлам и сел на край столешницы.

— Вы лжец, Перри! — бросил я.

Он раскрыл рот, и все три его подбородка испуганно затряслись. Мясистые пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла.

— Кто вам позволил?.. В моем собственном доме... — пробормотал он почти шепотом.

Я вытащил из пачки сигарету и сунул ее в рот. Спичек у меня не нашлось, поэтому прикурил от его сигары.

— Чем вам угрожал Рейни? Что изобьет вас? — Я испытующе уставился на него сквозь табачный дым. — Или он пообещал хорошенькую пульку в живот?

Взгляд Перри беспорядочно блуждал по помещению.

— Я не понимаю, о чем вы говорите...

— О поганом и подлом человечишке по имени Рейни. Так чем он вам угрожал?

Перри больше не мог произнести ни слова и, казалось, вот-вот лишится чувств.

— Я уже сообщил вам, что умею делать то же, что Рейни, только куда лучше, — угрожающе прошипел я. — Могу избить вас или пристрелить. А теперь отвечайте. Меня интересует один человек. Его звали Честер Вилер. Он был найден мертвым в номере отеля, и полиция заявила, что это самоубийство. Вы, мистер Перри, сообщили полицейским, что незадолго до смерти Вилер жаловался на то, что дела его идут неважно и что это его очень тяготило.

Перри нервно кивнул и облизал губы. Я нагнулся вперед, так, что мое лицо оказалось вплотную к его физиономии, и зловеще добавил:

— Вы дрянной лгун, Перри. У Вилера не было никаких трудностей в бизнесе. Вы сказали это лишь для того, чтобы ввести полицию в заблуждение, так?

В его глазах ясно читался страх, но он все-таки покачал головой.

— Вы знаете, что случилось с Вилером? — угрожающе прорычал я. — Его убили. Но вам известно и что-то еще. И как только убийца узнает, что я напал на ваш след, вы отправитесь следом за Вилером. Он побоится, что рано или поздно вы проболтаетесь, и всадит пулю в ваше вонючее жирное брюхо.

Перри побледнел как смерть и грохнулся в обморок. Я докурил сигарету, ожидая, когда он придет в себя. Прошло не менее пяти минут, пока он наконец открыл глаза. Я подал ему стакан с водой, которую он жадно вылакал.

— Вы вообще не знали Вилера, не так ли? — твердо произнес я.

Ответ на свой вопрос я смог прочесть на его лице.

— Вы не хотите разговаривать на эту тему? Перри замотал головой.

Я встал, взял шляпу и направился к двери, но прежде чем исчезнуть, бросил на него взгляд через плечо:

— Таких людей, как вы, Перри, называют порядочными гражданами. Полиция не сомневается ни в одном вашем слове. Послушайте, что я собираюсь сделать. Я узнаю, чем угрожал вам Рейни, и тем самым накличу на вас серьезную беду...

Его физиономия вновь посинела, и не успел я закрыть за собой дверь, как он вновь упал в обморок. Но на этот раз он уже не мог рассчитывать на мою помощь.

 Небо затянули тучи, и стало довольно холодно. На крышах автомобилей, ехавших из пригорода, лежали снежные шапки. Я остановил машину перед маленьким ресторанчиком и выпил чашечку горячего кофе, чтобы немного согреться, а затем направился домой — надеть пальто и перчатки. Когда я вновь вышел на улицу, с неба уже летели снежные хлопья.

Приткнув машину на стоянку, я взял такси и назвал адрес агентства Антона Липсека, на Тридцать третьей улице. Хоть один приятный визит за целый день...

Секретарша на этот раз не задала никаких вопросов.

— Соедините меня с мисс Ривс, — попросил я, и она сняла трубку внутреннего телефона.

В низком, но мелодичном голосе, раздавшемся в трубке, явственно слышалась радость. Я понял, что меня ждали.

Олимп мог гордиться своей королевой. Когда она легко, словно бабочка, порхнула в мою сторону в черном платье с, длинными рукавами, я вновь подумал, что она — образец совершенства. Черт возьми, как же она одевалась! Прятала все существенное, так что постоянно приходилось призывать на помощь фантазию и мысленно дорисовывать ее бесподобные выпуклости и впадины. Но то немногое, что она позволяла увидеть — лицо и руки, — было таким божественным, что остальное, вероятно, находилось за гранью возможного, и я опасался ослепнуть от этой чарующей красоты. Она приблизилась ко мне. В глазах ее плясали чертики, а от ее рукопожатия по спине у меня опять побежали мурашки.

— Очень рада, что вы пришли, Майк.

— Я же обещал.

Она поправила золотую цепочку, на которой висел кулон. Зеленый камень сверкнул в свете настольной лампы. Я тихо присвистнул: изумруд... Это же целое состояние.

— Вам нравится?

— Хороший камушек.

— Обожаю красивые вещи, — призналась она.

— Я тоже.

Джун взглянула на меня, и в ее глазах опять запрыгали крошечные чертики. Серый свет, падавший из окна, окрасил ее волосы блеклым золотом, и сердце мое бешено застучало. Внутренности опять сплелись в клубок, во рту была горечь. Но теперь я знал, отчего это. Я понял, что именно в Джун будоражило, рождало желание броситься на нее.

Она напоминала мне другую девушку. Девушку, которую я знал давным-давно. Да, а я-то считал, что прошлое забыто навсегда и в душе моей не осталось даже ненависти.

Та тоже была блондинка, с очень светлыми, золотистыми волосами. Она умерла, умерла из-за меня. Я убил ее, потому что такие не должны оставаться в живых. Я молча смотрел на свои дрожащие, со вздувшимися венами руки.