— Хорошо, — согласилась Янат, — пусть так. Ты раскаялся и стал самаритянином. Но я не понимаю тогда, к чему эти игры с нами? Зачем похищения и опыты над людьми?

Самойлов поднял ладони в жесте покаяния:

— Если бы все было так просто. У меня возникла дилемма. Поскольку некоторые из моих жизненных функций зависели от машины, в которой хранилось базовое тело, и я хотел исключить риск саморазрушения, то решил заняться ее преобразованием. Но наткнулся на серьезные препятствия. В процессе отладки в машине начали проявляться спонтанные ошибки, и хотя я устранял их, однажды мозг все же оказался поврежден. Не критично, но в перспективе... я хотел жить и сохранить разум. Вполне естественное намерение, не так ли?

Янат тихо фыркнула, но оставила вопрос без ответа. Самойлов продолжил, словно не замечая ее осуждения:

— Рассчитав свои шансы, я понял, что вскоре матрицы мозга необратимо пострадают, и если не найти возможность восстановить поврежденные структуры, то постепенно они начнут отмирать. Времени осталось не слишком много. По моим расчетам, лет двести максимум. Ты считаешь, все дело в эгоизме? Однажды совершив чудовищную ошибку, я прекрасно осознавал ее последствия. Жил с ними сотни лет. Что произошло бы, не сумей я отключится вовремя и имея сильно поврежденный мозг? Бог безумец. Думаешь, такой вариант лучший для Нави? Где гарантии, что я сумею вовремя понять, что время вышло? Потом меня никто не сможет остановить.

— Так что мешает тебе отключиться сейчас? — Задала Янат коварный вопрос.

Самойлов посмотрел на нее с явным удивлением:

— Я живое существо. Я хочу жить. К тому же все они зависят от меня.

Янат покачала головой. Что бы там не творилось в голове симбионта, эгоизма ему по-прежнему было не занимать. Уверенность, с которой тот говорил о собственной важности для планеты, ставила ее в тупик:

— Ты так в этом уверен?

Самойлов нахмурился, отметая лишние разговоры, и вернулся к своему рассказу:

— Для операции необходимо было на какое-то время подключить к машине другого человека, но на планете ни одного к тому времени не осталось. Они вымерли. Выжили лишь навьи, а они не подходили. И тут прибыла ваша первая экспедиция. Первым, кого я взял, стал Самойлов. Придирчиво изучив его матрицу, я скопировал личность и перенастроил ее психику. Скорректировал поведение, заложил нужную программу, сделал своим верным помощником. Конечно, Самойлов ничего не знал обо мне, но оставался послушным орудием несколько лет. Он помог мне получить биологические образцы, по приказу отбирая для экспедиций на Навь людей с разными генотипами, живущих на других планетах. За это я баловал его редкими находками и создал ему отличную репутацию. Благодаря знаниям, источником которых служил Самойлов и эти люди, я снова ощутил вкус жизни, почувствовал надежду. Во мне снова проснулся, угасший было интерес к познанию вселенной.

Янат покачала головой. Интуиция не подвела ее. Не зря она так сильно недолюбливала Самойлова. Не зря, так не доверяла ему. Симбионт увлеченно рассказывал дальше, а она внезапно ощутила холодную и жадную пустоту внутри, сжимающую ее сердце в тиски безысходности. Она хотела бы ошибиться в предположениях, но что-то подсказывало, что развязка не будет мирной. Они подходили к какому-то страшному, по настоящему пугающему ее открытию:

— Я тихо направлял навий. Не истребляемые больше людьми, они развились в собственную цивилизацию, хотя на уровне памяти предков помнили о большой беде принесенной людьми. Ты же понимаешь, откуда бралась та память? Пришлось немало потрудиться. Я начал изучать людей, что показались мне перспективными для поставленной задачи. Потом создал поселок. Излучение служило мне отличным оружием. Внушению поддавались все люди без исключения. Я выбирал подходящих для опытов и призывал их. Илье навий помогали мне перевозить пленников в поселок и в дальнейшем стирать им память. Проекция Самойлова выполняла роль посредника между людьми в поселке и навьями. Я словно мог лично участвовать в процессе, и это было очень интересно. Такой познавательный опыт. Я сделал несколько попыток подсоединить некоторых из них к машине, провальных, горьких. Увы, никто из призванных людей не подошел. Я начал впадать в уныние, подобно всем людям, полагая, что моя попытка спастись обречена на провал, как вдруг первый Самойлов привез совершенно особенных людей.

— Мусса, она слушала тебя или проекцию? — Спросила Янат.

Самойлов кивнул с таким видом, как будто она была на лекции и задала вопрос по теме:

— Она илье. Сильная. Такие слышат лучше других. Не только шепот голосов, мое отраженное эхо или приказ к действию. В их сознании можно находиться какое-то время, управляя телом и разумом напрямую. Аватар, так кажется, сказал твой друг? С прочими приходиться говорить через проекции или таких, как Мусса. Жаль, но ее стабильная структура распалась.

— Так ради кого все это затеяно теперь? — Осторожно, уже заранее не желая слышать ответ, спросила Янат.

— Желтая кожа. Твой друг Кэро. Его мозг чудо.

Она почувствовала, как тело налилось тяжестью и словно окаменело:

— Не стоит, — спокойно произнес симбионт. — Я могу управлять любой волновой структурой. Есть, знаешь ли, вещи, недоступные пониманию такого человека как ты. Не тот уровень развития. Ты не разбираешься в материях, не слышишь голосов, не знаешь, как важно порой сохранить внешне никчемную жизнь. Я не собираюсь убивать Кэро. Есть еще один аспект, который нам необходимо обсудить. Нашим цивилизациям необходимо вступить в полноценный контакт. Я увидел перспективы союза с содружеством. Ты будешь послом доброй воли от Нави и передашь мои слова и полученные данные людям на базе. Самый удачный момент для правильного разговора, поверь мне. Когда они осмыслят перспективы, Янат, ты станешь очень важной персоной по вашим человеческим меркам.

Янат молчала. Странное оцепенение прошло так же резко, как и началось, но то, что она чувствовала теперь, было гораздо хуже. Не апатия, не гнев, не бешенство… бессилие. Отчаянье и бессилие.

— Нет. Я не могу все так оставить.

— Глупости, — снисходительно ответил Самойлов.

Ей захотелось вцепиться в его физиономию, причинить хоть какой-нибудь физический вред. Заставить сбросить добродушную маску.

Но симбионт как будто читал ее мысли:

— Проекция нестойкая. Ты даже не получишь удовольствия от разрушения.

— Ты не можешь требовать от меня услуг, — Зло сообщила она. — Заставить, да. Но не просить. После того, что ты рассказал, после того, как признался в своих намереньях относительно Кэро, о каком сотрудничестве может идти речь? Ты взял в заложники гражданина другого мира.

Самойлов мягко пожал плечами:

— Рассматривай это как жест доброй воли с его стороны. Помощь если хочешь. Я не боюсь ничьих угроз, Янат. Сама ты никогда бы не нашла это место и никто другой не найдет, пока на то не будет отдан соответствующий приказ. Этой обители просто не существует в привычном для тебя значении, ваша наука еще только подходит к осмыслению столь глобальных процессов. Теперь слушай внимательно. За время, что Кэро будет компенсировать ущербные зоны моей структуры, я постараюсь вылечить свой мозг. Если удастся, верну Желтую кожу в залог будущего мира между нашими цивилизациями. Хочешь, мы заключим сделку? Найди того, кто сможет заменить его, и я верну Кэро сразу, как получу замену. Мне не нужен другой симбионт, жизнь твоего друга, его физическая оболочка или здоровье. Мне нужна возможность самоизлечения. Его мозг и тело идеально подходят для временной компенсации. Они не подвергнутся никаким опасным изменениям, он останется таким же, как и час назад, через пять и десять лет, взамен же, я подарю ему целый мир. Какой дурак откажется от такого опыта?

Янат молчала, глядя на него с нескрываемой ненавистью. Самойлов скрестил руки на груди и произнес с легким раздражением:

— Я мог бы перебрать твою матрицу и создать новую личность, мог бы заложить программу, превратить в послушную куклу, но буду играть честно. Кэро просил об этом, став на время частью моей души. Однажды, я уже совершал ужасную ошибку, ценой которой стало будущее планеты и не собираюсь ее повторять. Мне не нужны союзы, в которых люди смогут найти подвох. Обязательно найдется еще кто-то вроде Кэро, сумевший почувствовать суть вещей. Ян, запомни, каждый настоящий миг твоего существования уже вчера, — Самойлов мягко улыбнулся, — но не для меня и не для него. Он сможет ждать вечно, ты ­— нет.